Золотая химера Борджиа - Жюльетта Бенцони

– Желе! Вы и ваши люди прочешете эту поляну мелким гребешком! Мы должны знать, кто сюда доставил этого журналиста. Я с этими господами поеду в больницу. Все, что узнаю, сообщу. Приказ поняли? Выполняйте!

Как бы ни был упрям инспектор, он прекрасно знал: если комиссар говорит таким тоном, не стоит ему противоречить. Поэтому он воздержался от комментариев, раздал задания двум своим помощникам и принялся за работу. Комиссар и профессор тем временем уселись на заднее сиденье в автомобиле Альдо, который тот уже успел развернуть.

– А теперь, господин профессор, – заговорил комиссар, устроившись поудобнее, – расскажите мне все в подробностях. Что за люди подняли вас по тревоге?

– Я знаю о них не больше. Телефонный звонок раздался около восьми, и незнакомый женский голос сообщил мне, где я могу найти Мишеля Бертье, добавив, что в ее доме было сделано все возможное, чтобы ему помочь, но он нуждается в срочной госпитализации. Не будь его состояние таким тяжелым, я бы не рискнул призывать на помощь полицию, которая видит в нем убийцу, тогда как он всего лишь несчастная жертва точно так же, как бедный Дюмен.

– Тяжелое состояние и есть лучшее доказательство его невиновности, не так ли?

– Не всегда. Для этой женщины было очень важно, чтобы те, кто причинил журналисту увечья, считали его мертвым и продолжали пребывать в этом заблуждении.

– Но опасность со временем пройдет, не так ли?

– Безусловно. Те, кто подобрал его, предпочтут оставаться в тени. Если бы он вскоре умер, его вернули бы на то место, откуда подобрали. Я логично рассуждаю, не так ли?

– Ваша собеседница связывала между собой убийство Дюмена и похищение журналиста? Подозревала, что то и другое совершили одни и те же люди?

– Ей казалось, что нет. Но я подчеркиваю – «казалось».

– А вам как кажется?

– Мне кажется, что она говорила от имени друзей, которые во что бы то ни стало хотели остаться неизвестными, и сама она, вполне возможно, ничего не знала об этом деле.

– Само собой разумеется, голоса вы не узнали?

– Конечно, нет! Тем более что, могу поклясться, он был изменен.

Альдо с Адальбером молчали как рыбы, стараясь не пропустить ни единого слова. Их молчание в конце концов привлекло внимание полицейского:

– А вы, господа? Вам нечего мне сказать?

Ответ взял на себя Видаль-Пеликорн:

– Мы, к сожалению, знаем еще меньше профессора, поскольку приехали к нему по его срочному вызову.

– А вы не думаете, что было бы гораздо естественнее, если бы эта женщина обратилась к нам, а не к профессору?

– Если она хотела сохранить тайну, для нее было естественным обратиться к профессору, а не в полицию. А поскольку профессор знал, как близко к сердцу мы принимаем участь Бертье, он, недолго думая, позвонил нам, тем более что наша машина ездит быстрее… И не с таким шумом.

– Что вы намерены делать дальше? Возвращаетесь домой?

– Сначала мы сообщим новости жене Бертье, – вступил в разговор Морозини, – и положим конец ее неведению. Если она решит приехать сюда, мы предложим ей посильную помощь. Надеюсь, в этом нет ничего предосудительного?

– Конечно, нет. Мне бы даже хотелось попросить вас побыть еще какое-то время с нами. На тот случай, если у меня появятся какие-то вопросы.

– Понимаю, понимаю, – процедил Адальбер, и ноздри у него раздулись, что всегда служило признаком раздражения. – Но я бы на вашем месте направил свои усилия на замок. Ведь Дюмен работал слугой в замке, не так ли?

– Не волнуйтесь, Адальбер, – успокаивающим тоном произнес профессор. – Комиссар свое дело знает.

– Ни секунды в этом не сомневаюсь, но…

– А мне непонятно следующее, – прервал друга Альдо. – Почему машину отправили в Луару, а Бертье бросили, не знаю уж где, еще живым?

– Машину убрали, чтобы создать видимость бегства Бертье.

– Но Луара никогда не отличалась большой глубиной.

– Есть места очень глубокие, надо только их знать, – не согласился Дежарден. – Поэтому сразу видно, что топил ее кто-то из местных.

– Хорошо! А почему тогда не утопили вместе с машиной Бертье?

– Не хотели рисковать, – вмешался профессор. – Не хотели, чтобы в машине обнаружили труп, если она вдруг будет найдена. Я думаю, что злоумышленники хотели закопать Бертье, считая его мертвым, но им помешали те, кто пришел ему на помощь.

– Хорошее объяснение, – со вздохом признал Дежарден. – Но именно поэтому мне и хочется понять, почему эти люди скрываются. Спасти человека, на мой взгляд, не такое большое преступление.

– А что, если это какое-то тайное общество и оно не желает, чтобы о нем говорили хорошо? И плохо тоже! – высказал неожиданное предположение Адальбер. – Поди знай, с кем мы имеем дело!

– Только этого не хватало! – возмутился профессор. – Как вам не стыдно, Адальбер! Вы что? Все еще читаете комиксы про Никелированные ноги?[11] Тайное общество! Надо же такое выдумать!

Альдо несказанно удивил возмущенный тон профессора, он взглянул на него в зеркальце и удивился еще больше: его родственник – профессора вполне можно было записать в родственники – покраснел от гнева, как помидор. Слова Адальбера, его шутка, которой он хотел разрядить напряжение, не заслуживали такого гнева. Тут было что-то не так. Альдо решил прощупать почву и рискнул:

– Но вы же сами нам говорили, профессор, причем не далее как вчера, что Шинон перегружен всяческими историями, славными и сомнительными, что это город тайн и секретов и кое-какие из них тянутся даже к замку Круа-От. Предположение Адальбера, может быть, и не так нелепо?

Но если Альдо думал, что подольет масла в огонь и рассердит старика еще больше, он ошибся. Напротив, лицо профессора разгладилось, брови перестали хмуриться, и Альдо услышал:

– Действительно, почему бы и нет? Здесь нужно быть ко всему готовым! Но никто меня не разубедит, что все зло у нас идет от этого чертова замка, который притягивает к себе крайне странных людей. Я бы дорого дал, чтобы там как следует покопаться.

– Для вас, думаю, не так уж невозможно быть принятым в этом замке, учитывая вашу славу, ваши титулы, звания и то, что вы были в дружеских отношениях с ван Тильденом.

Ответ последовал не сразу, но через несколько минут господин де Комбо-Рокелор со вздохом признался:

– Сказать по правде, я пытался это сделать. Послал новому хозяину свою визитную карточку с перечислением всех своих степеней.

– И что же? Неужели вам не ответили?

– Ответили. Через секретаря мне было передано несколько слов благодарности и сожаления о плохом самочувствии. Когда оно улучшится, меня не преминут пригласить. Но пока так и не пригласили.