Прежде чем ты меня убьёшь - Дженна Мур

превратилась в безвольную куклу, стараясь мысленно подыскать, что именно я могу сделать и как, дабы не медлить с поиском вариантов моего спасения.

В голову, каким-то моментом, пришла отличная идея, но для неё дровосек должен был мне доверять.

А этого достичь ближайшим временем мне будет непросто.

Кинув меня на кровать, он, застонав, лёг рядом, глядя на потолок какое-то время.

Я встать не могла, чувствуя, что ноги меня не слушаются. Дровосек насмешливо посмотрел на меня.

– Теперь я понимаю, почему ты часто менял девушек – не выдержала я, прокомментировав.

Мужчина махнул рукой.

– Они всё равно не кончатся.

Заставив меня отползти от него, я приняла кое-как душ, буквально покупавшись в раковине, ведь только до неё я достала, неспешно вернулась обратно, стараясь не привлекать к себе внимание.

На кровать залезть сил не было, поэтому я осталась спать на полу.

Дровосек, закатив глаза, сам меня перекинул.

Тело после этого заболело ещё больше.

– Завтра у меня дела, – озвучил он. – Меня может быть не будет 2 или 3 дня. Еду в холодильнике я тебе оставлю, сумку с твоими новыми вещами поищешь в подвале, а книги… что ж, не выбрала, их и нет. Почитай то, что в стеллаже найдёшь. Но только не вздумай гулять в лесу, одной тебе точно будет опасно.

– Так тебя же не будет, что там ещё может быть – фыркнула я.

Дровосек махнул рукой.

– Ты меня услышала. Если я не воплощаю свои угрозы в жизнь, это не значит, что я пустословлю. Даю тебе шансы по молодости твоей, но они очень быстро закончатся такими темпами. Быстрее, чем тебе кажется.

Я мысленно зацепилась за это.

– Ты думаешь, мы еще можем построить нормальные отношения? После… всего?

– Конечно, – ответил он. – Все проблемы только из-за тебя, – сказал, неожиданно сочувственно осмотрел мои всё еще дрожащие ноги и непроизвольное подёргивание левой руки, чем сильно меня удивил. – Послушай мой совет: будь такой же, как до вчерашнего вечера, – и ты избежишь много проблем и боли.

Я покачала головой.

– Все, что я сделала сегодня, – это проснулась и попыталась себя спасти. Я не заслуживала… всего этого.

Дровосек помолчал.

– Ты очень красивая девушка, – прошептал, подвигаясь ко мне ближе, – остановиться было невозможно.

Вопреки логике, я не могла себя сдержать, ответив:

– Всё равно я никогда не прощу тебя за это, – сказала, вкладывая максимально в слова всю горечь, которая у меня была. – И мы никогда вместе ничего не построим, будь это отношения или что-то другое.

Я прикрыла глаза, стараясь уснуть, но боль во всем теле не давала это сделать. Я ждала, что мужчина меня ударит или снова изнасилует, но он вдруг достал какие-то травы и, читая что-то почти про себя, притрусил ими на меня, мгновенно приводя моё тело в расслабленное состояние.

Под такое улюлюканье я и уснула, почувствовав себя в комфортном состоянии.

Если не считать на себе пристального взгляда, которое я ощущала до моего отхода в сон, а также его прикосновения, время от времени задевающие мою кожу.

Глава 20. Всё ещё впереди

Утром я проснулась одна. Дровосек уже ушёл, судя по всему, поэтому я с невероятным облегчением позволила себе отдохнуть, сколько мне нужно было без всяких лишних мыслей.

Тело, как ни странно, не болело, как будто вчерашнего дня и не было.

Однако мне не лежалось на месте.

Я должна была начинать работать над тем, как сбежать. Все-таки если я и впрямь первая, кому это удалось однажды, может, мне ещё раз повезёт.

Я, достав листик, принялась продумывать один вариант за другим. Когда бумага закончилась, я посмотрела в мусорный бак, надеясь, что там есть мне необходимое.

Однако я нашла скомканный лист того, что вчера писал дровосек.

Посмотрев внимательнее, я обнаружила, что это была какая-то очень сложная схема, состоящая из сотен мелких линий и слов. К сожалению, всё было на греческом или похожим на это, поэтому я разобрала только несколько слов: электричество, ванная комната и чердак. Кажется, это был план построения дома, но я была мало в этом уверена.

Кто знает, что у этого дровосека на уме, кроме сказанного вслух.

К сожалению, мне пришлось взять другой листик в ящике с канцелярией, надеясь, что дровосек не придёт в ярость и мне ничего за это не будет. Я, взяв листик бумаги, начала писать, однако меня не покидали тревожные мысли: куда он мог уйти на 2 или 3 дня, по его словам, если он за менее, чем полминуты может преодолеть 1000 километров? С другой стороны, я также предполагала, что он мог где-то врать и приукрашивать, однако, не смотря на всё моё желание принизить его способности, они у него явно были.

И их было слишком много, чтобы я надеялась на спасение и побег.

Я точно не знала, действительно ли его не будет 2 или 3 дня, но, на всякий случай, решила заняться новым планом помощи себе.

Ещё вчера я пришла к мысли, что мне может здорово помочь правительство. Я достала еще немного о нём сведений и, вполне вероятно, что, блефуя важностью их, могу попросить какую-то защиту. Дровосек, конечно, силён, но он не зря прячется в лесу: скорее всего, огромные структуры он точно развалить не может.

Также, как я отметила, удача, как ни странно, была на моей стороне, поэтому завоёвывать доверие дровосека мне, о чём я думала ранее, будет без надобности, ведь теперь мой план осуществить явно проще: если он ушёл, пусть даже и на сутки, я могла за это время отправиться на военную базу, ту самую, которая расположена наверняка недалеко отсюда. Если мужчина всё-таки прав, и собак, которых он достал, держали местные, с которыми я уже имела честь поговорить, они точно обучены возвращаться обратно.

А, значит, отвезут и меня.

Взяв себе кресло, я отправилась на кухню заниматься и плотом. Сначала я пыталась ножом убрать ножки, но затем, подумав, что я его просто переверну, перенесла в комнату, поставив под кресло.

Осталось найти верёвку, чтобы привязать кресло к ножкам, решив, что они всё-таки полезны, а также к собакам, дабы перевезли меня.

Однако ничего, напоминавшем разыскиваемое мной, не было, поэтому мне пришлось спуститься за вещами в подвал, порвав свою новую одежду на тряпки, и самой сконструировать нечто похожее на необходимое.

Я была удивлена, как много всего взял мне дровосек. Это была не просто одежда, взятая из моего дома, а купленная или, не исключаю, украденная. Она