Военные приключения. Выпуск 1 - Станислав Гагарин

Проводив Марчевского, подполковник открыл потайную дверь и впустил Шмидта.

— Докладная в Берлин готова?

Гауптман молча положил на стол тонкую папку.

Начальник абверкоманды раскрыл ее и углубился в чтение документа, время от времени делая пометки на полях синим карандашом. Закончив, откинулся на спинку кресла.

— Поставьте за Выхиным и девкой наружное наблюдение, у тайника устройте засаду. Немедленно подготовьте запросы на всех лиц, появившихся у нас с сентября 1939 года. Докладную перепечатайте сами, я там усилил некоторые моменты. Думаю, адмирал согласится с тем, что картотека польской агентуры не предмет для игр. Хватит с нас истории с дезинформацией. И еще… Будем ждать гостей из СД. Наверняка они приготовили сюрприз: подсунут уже высчитанного, ненужного им человека. А нам надо искать другого. Он есть, этот человек с чужим прошлым.

— Доверяете поляку? — полуутвердительно спросил гауптман, кивнув на дверь.

— Доверяю? — изумился Ругге. — Нет, я хочу быть единственным хозяином картотеки и живого ключа к ней, поэтому Марчевского надо сохранить за нашим ведомством.

…Ермаков воткнул еще одну — последнюю — булавку с темным флажком и отступил на шаг от карты, чтобы лучше видеть, что получилось: почти вся линия границы через неравные промежутки была утыкана булавками с темными флажками, обозначавшими опорные пункты абвера. В некоторых местах флажки сбегались кучкой, в других — растягивались жиденькой цепочкой, чтобы снова сбежаться в осиный рой против минского направления или нацеливаясь на Прибалтику.

— Старательно работают… — тихо сказал Алексей Емельянович, задернув шторки на карте. — Торопятся.

Темные флажки навеяли чувство близкой, непоправимой беды, страшной, огромной и неотвратимой. Да что флажки, только ли в них дело? Сами по себе они еще ничто — разве раньше не работала против нас вражеская разведка? Но за флажками на карту были нанесены условные значки, обозначавшие места дислокации свежих немецких частей, расквартированных в Польше. Ведя войну на Западе, возможный противник постоянно увеличивал военный потенциал на Востоке, у границ СССР. Уже отчетливо начали вырисовываться ударные группировки, ближе к вероятному театру военных действий строились аэродромы истребительной и бомбардировочной авиации, подтягивались склады горюче-смазочных материалов, боепитания, интендантские магазины. Горько было видеть все это и не иметь возможности помешать, остановить жестокую и тупую машину уничтожения.

Сумеем ли удержать железную лавину, не позволив ей прорваться захлестывающим кровью потоком в глубь страны?

Как надо сейчас иметь все сведения о противнике, знать, на кого и как он рассчитывает опереться здесь, еще не начав открыто действовать. Поэтому и работают вдали от Родины Волков, Гунн, их новый боевой товарищ — Викентий Марчевский. Он борется на родной земле, оккупированной врагом, и, наверное, ему от этого еще горше, во сто крат тяжелее.

Нет, промедление губительно — надо завершать первый этап операции. Волков должен добыть сведения о картотеки, попавшей в руки немцев, и вернуться, а Гром — Марчевский останется там, рядом с Ругге. Судя по поступающим сведениям, тот пока верит поляку, надеется и в дальнейшем на его помощь. Это хорошо, пусть надеется, пусть верит. Надо всячески упрочить эту веру, сделать Грома незаменимым помощником Ругге, его главным советчиком по всем вопросам работы на Востоке, Теперь ясно, что СД затеяло крупную провокацию, подготовив дезинформацию для чужих разведок, имея дальний прицел еще большого осложнения международной обстановки. Не стоит их разочаровывать, пусть думают, что все удалось. А мы, получив сведения, содержащиеся в картотеке, перекроем путь немецкой агентуре в наши тылы.

Генерал подошел к столу, сложил бумаги в папку. Присел на жесткий стул у стены — через полчаса он будет докладывать о положении дел в приграничных районах, и, как всегда, перед посещением совещаний, проходивших в Кремле, надо собраться с мыслями.

…Подойдя в сопровождении двух охранников к своей комнате, Марчевский увидел поставленный у дверей стул — Ругге не терял даром времени. Один из охранников сел на стул, второй распахнул дверь, заглянув в комнату, и сделал разрешающий жест:

— Отдыхайте…

Пан Викентий вошел, хотел было по привычке запереть за собой дверь, но ключа не обнаружил. Невесело усмехнувшись, он присел к столу. Потом, переодевшись в пижаму, взял с полки томик Гете на немецком. Он любил в часы вынужденного досуга насладиться мыслями великого старца.

Из книги неожиданно выпал узкий листок бумаги с напечатанными на машинке столбцами пятизначных цифр.

Быстро оглянувшись на дверь, Марчевский сел к столу и внимательно осмотрел записку: кроме цифр шифра — ничего.

Покусывая от нетерпения и торопливости губы, он принялся за расшифровку, пользуясь как ключом все тем же томиком Гете. Наконец записка была прочитана. Бывший полковник сжег ее, тщательно растер пепел в пальцах, вымыл руки и лег на кровать.

Что же, о нем не забыли — товарищ, присланный новыми друзьями, рядом, он действует, постоянно помня о безопасности его, Марчевского. Как же отрадно сознавать, что ты не один среди этой бешеной своры.

В шифровке был приказ:

«Временно прекратить все контакты, ждать возобновления связи по запасному варианту».

«Сохраняют меня на будущее, — понял пан Викентий. — Видимо, они хорошо осведомлены о том, что творится сейчас в этом серпентарии, и предпринимают необходимые меры безопасности. Значит, человек, который связан со мной, возьмет всю тяжесть ноши на себя. Чем я могу помочь? Он ведь не стоит так близко к Ругге. Надо поразмыслить, для того и дана человеку голова с мозгами. А будущее… Каким-то оно еще будет для нас?»

…В казино «Турмклаузе» Выхин пришел довольно поздно. Старый мэтр, умело стерев с лица недовольную гримасу — скоро закрывать, а тут шляются всякие выпивохи, проводил его к столику. В ожидании, пока примут заказ, Вадим осмотрелся. Все тот же плакат с немецкой кинозвездой у лестницы на второй этаж, размалеванные девицы, присевшие за столик к одинокому посетителю, с кухни слышны громкие голоса и звон посуды. Скоро полицейский час; ушли завсегдатаи, официантка у буфетной стойки подсчитывает чаевые, беззвучно шевеля пухлыми губами, в углу стоит ведро, а рядом швабра — собрались мыть полы.

— Что пан желает?

Выхин поднял глаза: официантка стояла перед ним с потерянно-скучающим видом. Вадим решился.

— Чашку ликера «Кюрасао».

— Чашку? — удивленно подняла тонко подбритые брови девушка.

— Ну да, чашку. А что?

Та в ответ только передернула плечами и ушла. Через несколько минут перед Выхиным стояла кофейная чашка с ликером.

— Или пан желает большую чашку? — ядовито осведомилась официантка.

— Нет, спасибо…

«Все правильно, — подумал он, — скорее всего, тогда была просто очередная абверовская проверка, которую я, надо признаться, видимо, не прошел. Умолчал о встреченном в развалинах человеке, его пароле… Но как было сказать, а вдруг все правда? Тогда этого никто не мог предугадать… А собственный опыт? — возразил он сам себе. — Может быть, все же подойдет кто-нибудь?»

Но никто не подошел. В одиночестве допив ликер и выкурив пару сигарет, Выхин расплатился и направился к выходу.

— Прошу у пана прощения, парадное уже заперли, — с легким поклоном остановил его старый мэтр. — Пан может выйти через черный ход. Это здесь… — он указал на маленький полутемный коридор, кончавшийся низкой дверью.

— Я не заблужусь? — улыбнулся Вадим.

— Ни в коем случае, пан. Через двор и под арку, там и улица. Еще раз извините. Всего вам доброго…

Выхин прошел по коридорчику, толкнул дверь и, сойдя по двум щербатым ступенькам, очутился в темном дворе, заставленном пустыми бочками и ящиками, пахнущими гнилыми овощами и тухлой селедкой. Никакой арки не было видно.

«Что за черт, — подумал он. — Вернуться?» Но дверь черного хода казино оказалась запертой изнутри. Прикрыв платком нос от отвратительного запаха, казалось окружившего его со всех сторон, Вадим постучал. Никто не откликнулся.

Тогда он, бросив бесплодные попытки вернуться в казино, пошел по двору, осторожно ступая между штабелями ящиков и бочек, боясь угодить в темноте в раскрытый люк канализации или выгребную яму.

— Подождите!

Выхин оглянулся. Из-за штабеля ящиков появилась темная фигура.

— Подождите… — подходя ближе, повторил незнакомец. — Я случайно слышал, как пан спросил чашку ликера «Кюрасао».

«Неужели сработало?» — мелькнуло в голове у Вадима.

— Но ликер не пьют из чашек… — интонация незнакомца была явно вопросительной. Видимо, следовало сказать в ответ нужные слова, но какие? Раненый, скрывавшийся в развалинах, не назвал их. Рискнуть?