Полное собрание сочинений. Том 3. Развитие капитализма в России - Владимир Ленин (Ульянов)

6) Промежуточным звеном между этими пореформенными типами «крестьянства» является среднее крестьянство. Оно отличается наименьшим, развитием товарного хозяйства. Самостоятельный земледельческий труд разве лишь в лучший год и при особо благоприятных условиях покрывает содержание такого крестьянства, и потому оно находится в крайне неустойчивом положении. В большинстве случаев средний крестьянин не может свести концов с концами без того, чтобы не прибегать к займам под отработки и т. п., без того, чтобы не искать «подсобных» сторонних заработков, состоящих тоже отчасти из продажи рабочей силы, и т. д. Каждый неурожай выбрасывает массы среднего крестьянства в ряды пролетариата. По своим общественным отношениям эта группа колеблется между высшей, к которой она тяготеет и в которую удается попасть лишь небольшому меньшинству счастливцев, и между низшей, в которую ее сталкивает весь ход общественной эволюции. Мы видели, что крестьянская буржуазия оттесняет не только низшую, но и среднюю группу крестьянства. Таким образом происходит специфически свойственное капиталистическому хозяйству вымывание средних членов и усиление крайностей – «раскрестьянивание».

7) Разложение крестьянства создает внутренний рынок для капитализма. В низшей группе это образование рынка происходит на счет предметов потребления (рынок личного потребления). Сельский пролетарий, по сравнению с средним крестьянством, меньше потребляет, – и притом потребляет продукты худшего качества (картофель вместо хлеба и пр.), – но больше покупает. Образование и развитие крестьянской буржуазии создает рынок двояким путем: во-первых и главным образом, – на счет средств производства (рынок производительного потребления), ибо зажиточное крестьянство стремится превратить в капитал те средства производства, которые оно «собирает» и от «оскудевших» помещиков и от разоряющихся крестьян. Во-вторых, рынок создается здесь и на счет личного потребления вследствие расширения потребностей у более состоятельных крестьян[123].

8) По вопросу о том, идет ли вперед разложение крестьянства и как быстро, – мы не имеем точных статистических данных, которые бы можно было поставить рядом с данными комбинационных таблиц (§§ I–VI). Это и неудивительно, ибо до сих пор (как мы уже заметили) не было сделано даже попытки систематически изучить хотя бы статику разложения крестьянства и указать те формы, в которых происходит этот процесс[124]. Но все общие данные об экономике нашей деревни свидетельствуют о непрерывном и быстром росте разложения: с одной стороны, «крестьяне» забрасывают и сдают землю, растет число безлошадных, «крестьяне» бегут в города и т. д., – с другой стороны, идут своим чередом и «прогрессивные течения в крестьянском хозяйстве», «крестьяне» покупают землю, улучшают хозяйство, вводят плуги, развивают травосеяние, молочное хозяйство и т. д. Мы знаем теперь, какие «крестьяне» участвуют в этих двух полярно противоположных сторонах процесса.

Затем, развитие переселенческого движения дает громадный толчок разложению крестьянства и особенно земледельческого крестьянства. Известно, что переселяются главным образом крестьяне из губерний земледельческих (из промышленных эмиграция совершенно ничтожна) и притом именно из густонаселенных центральных губерний, в которых всего более развиты отработки (задерживающие разложение крестьянства). Это во-1-х. А во-2-х, из районов выселения идет главным образом крестьянство среднего достатка, а на родине остаются главным образом крайние группы крестьянства. Таким образом переселения усиливают разложение крестьянства на местах выхода и переносят элементы разложения на места вселения (батрачество новоселов в Сибири в первый период их новой жизни[125]). га связь переселений с разложением крестьянства вполне доказана И. Гурвичем в его превосходном исследовании: «Переселения крестьян в Сибирь» (М. 1888). Мы усиленно рекомендуем читателю эту книгу, которую усердно старалась замолчать наша народническая пресса[126].

9) Громадную роль в нашей деревне играет, как известно, торговый и ростовщический капитал. Мы считаем лишним приводить многочисленные факты и указания источников на это явление: факты эти общеизвестны и не относятся прямо к нашей теме. Нас интересует лишь вопрос: в каком отношении к разложению крестьянства стоит торговый и ростовщический капитал в нашей деревне? есть ли связь между очерченными выше отношениями между группами крестьянства и отношениями крестьянских кредиторов к крестьянским должникам? является ли ростовщичество фактором и двигателем разложения или оно задерживает это разложение?

Укажем сначала, какую постановку этого вопроса дает теория. В том анализе капиталистического производства, который дал автор «Капитала», очень важное значение отведено, как известно, торговому и ростовщическому капиталу. Основные положения воззрений Маркса по этому предмету состоят в следующем: 1) торговый и ростовщический капитал, с одной стороны, и промышленный капитал [т. е. капитал, вложенный в производство, все равно – земледельческое или индустриальное], с другой стороны, представляет из себя один тип экономического явления, обнимаемого общей формулой: покупка товара для продажи его с барышом («Das Kapital», I, 2. Abschnitt[127], 4 глава, особенно стр. 148–149 второго немецкого издания{57}). – 2) Торговый и ростовщический капитал всегда исторически предшествуют образованию промышленного капитала и логически являются необходимым условием этого образования («Das Kapital», III, I, S. 312–316; русск. пер., с. 262–265; III, 2, 132–137, 149; русск. пер., с. 488–492, 502){58}, но сами по себе ни торговый, ни ростовщический капитал не составляют еще достаточного условия для возникновения промышленного капитала (т. е. капиталистического производства); они не всегда разлагают старый способ производства и ставят на его место капиталистический способ производства; образование этого последнего «зависит всецело от исторической ступени развития и от данных обстоятельств» (ibid., 2, 133, русск. пер., 489){59}. «Как далеко заходит это разложение старого способа производства» (торговлей и торговым капиталом), «это зависит прежде всего от его прочности и его внутреннего строя. II к чему ведет этот процесс разложения, т. е. какой новый способ производства становится на место старого, – это зависит не от торговли, а от характера самого способа производства» (ibid., Ill, I, 316; русск. пер., 265){60}. – 3) Самостоятельное развитие торгового капитала стоит в обратном отношении к степени развития капиталистического производства (ibid., S. 312, русск. пер., 262){61}; чем сильнее развит торговый и ростовщический капитал, том слабее развитие промышленного капитала (= капиталистического производства), и наоборот.