Революционная Россия и военный вопрос: от Севастополя до Цусимы - Игорь Николаевич Гребенкин

возможны только при условии серьезных государственных реформ. Закономерным был вывод о том, что именно царизм повинен в проблемах национальной обороны, устранить которые удастся только изменив существующий социальный и политического порядок.

В кадровом отношении участие военных в революционной борьбе отражало особенности разночинного этапа освободительного движения. К нему присоединялись демократически настроенные офицеры и учащиеся военных учебных заведений как представители образованной части общества. На фоне реформ и связанных с ними общественных процессов наиболее расположенная к гражданской активности часть офицерства прошла путь от критического осмысления действительности к оппозиционности, от оппозиционности к радикализму. Офицерство оказалось способным выдвинуть из своей среды как ярких одиночек, так и относительно организованный компонент, присутствие которого стало отличительной чертой революционного движения во второй половине XIX в. Солдатская масса того периода, подобно крестьянству, не готова была примкнуть к этому движению в силу крайне угнетенного положения и низкого культурно-образовательного уровня. Развертывание народнического этапа революционной борьбы в 1870-х гг. было отмечено неизменным присутствием в его рядах военных, которое по характеру соответствовало логике развития движения от кружковщины и импровизации к осознанию необходимости организации революционеров: от индивидуального участия в кружках и группах пропагандистов к созданию глубоко законспирированной военно-революционной организации в структуре партии «Народная воля».

Военная реформа Д.А. Милютина послужила превращению старой императорской армии в вооруженные силы нового типа, отвечающие духу и потребностям буржуазной эпохи. Важнейшие ее мероприятия были созвучны взглядам демократов на преобразования в военной сфере: отказ от сословных принципов в комплектовании армии, сокращение сроков службы, создание массового воинского резерва. В результате преобразований происходила трансформация военной службы как институционального и гуманитарного явления. Так, кадровая служба офицеров приобретала облик профессионального занятия, а служба нижних чинов по призыву становилась важным этапом социализации мужской части населения. Несмотря на усилия властей и командования, армия пореформенной эпохи не могла быть изолирована от ведущих тенденций жизни общества, вставшего на путь модернизации. Одной из них являлось становление во всех социальных слоях гражданского самосознания, которое предполагало формирование активной общественной позиции и критического отношения к окружающей действительности. Участие военных в протестах и радикальном движении свидетельствовало о социальной мобилизации, захватывающей все более широкие массы населения. В дальнейшем его интенсивность отражала уровень политического противостояния в обществе, особенно активно заявляя о себе в кризисные моменты.

На рубеже XIX-XX вв. в российском освободительном движении начался новый этап, который характеризовался сосуществованием и соперничеством социал-революционного и социал-демократического течений. В отношении к военному вопросу хотя обе партии только формировали свои программы и комплекс взглядов, военное направление своей деятельности считали перспективным в силу значения армии во внутреннем противостоянии. Общим для социалистов было представление о войнах современной эпохи как следствии агрессивных устремлений капитала и реакционных правящих кругов. Современную армию российские революционеры воспринимали активной общественной структурой, способной сыграть самостоятельную роль в сложной внутриполитической ситуации. Наиболее серьезные различия наблюдались в понимании этой роли применительно к революционной перспективе в России. Социалисты-революционеры, опираясь на опыт революционных народников, не отказывались от создания конспиративных офицерских организаций, которые в том или ином виде могли выступить орудием политического переворота. Российские социал-демократы положили в основу своих программных установок классовый подход. Представляя революцию результатом движения широких народных масс, марксисты непременными его участниками видели военных, в первую очередь нижних чинов армии и флота, органически связанных с трудящимся большинством. Категории классовой борьбы позволяли представить армию не только инструментом государства, но частью общества, где зреет социальный протест.

В рамках марксистской теории сложилась концепция империалистических войн как закономерного итога развития капитализма. Если идеологи раннего народничества возлагали ответственность за вооруженные конфликты между странами на реакционных правителей, то социал-демократы считали войны следствием внешней политики государств, заказчиком которой выступают эксплуататорские классы. «Пораженческая» позиция в отношении войн, которые вели национальные правительства, стала одной из наиболее дискуссионных тем и потенциальным пунктом раскола в среде левых радикалов начала XX в. Для российских социал-демократов того времени вопрос национальной обороны еще не трансформировался в задачу защиты революционного отечества.

Многие теоретические и тактические установки российских революционеров по военному вопросу нашли подтверждение в условиях нового подъема массового движения за общественно-политическое обновление, который пришелся на первые годы XX в. Война с Японией усугубила неблагополучную внутреннюю ситуацию в стране. Леворадикальная оппозиция развернула пропаганду, разоблачавшую войну как империалистическую по природе. Среди непосредственных причин революционного взрыва 1905 г. была волна недовольства, вызванная известиями о военных неудачах. Непредсказуемой силой показала себя армия военного времени. Одним из итогов военной кампании, завершившейся на фоне революционных событий в России, стал раскол среди военных, часть которых примкнула к массовым народным протестам, а часть, сохранившая подчинение властям, выступила на их подавление. Грозный сценарий, предсказанный демократическими мыслителями полстолетия назад, осуществился. Спустя десять лет ему предстояло возобновиться на новом витке российской революции.

Источники и литература

Архивные материалы

1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

Ф. 94. Верховная распорядительная комиссия по охранению государственного порядка и общественного спокойствия.

Ф. 95. Следственная комиссия 1862 г. по делам о распространении революционных воззваний и пропаганде.

Ф. 102. Департамент полиции министерства внутренних дел.

Ф. 109. Третье отделение собственной его императорского величества канцелярии.

Ф. 110. Штаб отдельного корпуса жандармов.

Ф. 112. Особое присутствие Правительствующего Сената для суждения дел о государственных преступлениях и противозаконных сообществах.

2. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ)

Ф. 274. Центральный комитет Партии социалистов-революционеров (эсеров) (1901-1923).

3. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА)

Ф. 801. Главное военно-судное управление.

Публикации документов и материалов

1. Армия в первой революции. Материалы и документы. М., Л: Государственное издательство, 1927.

2. Военные восстания в Балтике в 1905-06 гг. М.: Партиздат, 1933.

3. Второй съезд РСДРП. Протоколы. М.: Госполитиздат, 1959.

4. Дело Чернышевского - сборник документов. Саратов: Приволжское книжное издательство, 1968.

5. Записка военного министра в Западный комитет о срыве рекрутского набора в Литве и Беларуси в результате восстания 1863 г. // Документы и материалы по истории Белоруссии. Т. II. Минск: Издательство Академии наук СССР, 1940.

6. Из архива П.Б. Аксельрода. Берлин: Русский революционный архив. 1924.

7. Краткий доклад шефа жандармов А.Ф. Орлова Александру II 9 января 1856 г. с оценкой внутреннего политического положения России, вынуждающего заключить мир //