Спасите меня, Кацураги-сан! Том 9 - Алексей Аржанов

местами не случайно. И вряд ли вы поселились в мою бывшую квартиру по указке судьбы. Ни в коем случае не подумайте, что это письмо с угрозами. Я ищу дружбы с вами и взаимовыгодных отношений. Единственное, что я хотел бы получить назад — это буддийский свиток, который был спрятан в этой квартире. Мне известно, что вы его уже нашли. Признаюсь честно, у меня были ключи от вашей квартиры, но сотрудники „Ямамото-Фарм“ сменили замок».

Это что же получается, он планировал однажды зайти в этот дом, несмотря на наличие в нём других жильцов, и забрать замурованную в стену сутру? Фактически это кража со взломом. Но он своих намерений скрывать не пытается. На самом деле он сильно рискует. Я мог бы отнести это письмо в полицию, а определить, кто проживал в этом доме ранее, для них труда не составит.

Зачем только он оставил свиток в стене, если собирался забрать его позже? Странно.

В заключении незнакомцем было написано следующее:

«Предлагаю встретиться и обговорить детали нашего потенциального сотрудничества. Ниже будет указан адрес электронной почты. Сбросьте туда письмо с датой и временем, а я сообщу вам место. Адрес временный, поэтому больше туда ничего не пишите».

В окончании была указана электронная почта — и ничего более. Ни имени, ни фамилии, ни других контактных данных.

Ну дела… А свиток-то я уже давным-давно отдал храму Дзодзёдзи. Интересно, почему он знает обо мне всё — даже про мою поездку в Индию, однако не имеет ни малейшего понятия о том, что самой буддийской сутры на руках у меня уже нет.

Интересно, может, ему ещё и про мою магию известно? Хотя прямым текстом он об этом не говорил. Или она. У японцев очень много вариаций местоимения «я». Причём по каким-то странным языковым законам, мужчина может запросто сказать о себе в женском роде, а женщина в мужском. И это абсолютно никак не связано с ориентацией или самоопределением. Просто японцы… Так делают! И всё. Поэтому я всегда говорю о себе в мужском роде, чтобы не запутаться ещё сильнее.

Хм… А ведь я даже приблизительно не представляю, кто этот человек. Пол, возраст — всё это для меня сплошная загадка.

Однако отказываться от предложения я не стану. Он меня сильно заинтриговал, и проигнорировать возможность встречи с ним я не могу. Он много раз упомянул о сотрудничестве. Значит, автор письма и сам хочет мне что-то предложить.

Прежде чем поужинать и лечь спать, я отправил на его электронную почту письмо с удобной мне датой и временем. Возможность встретиться с ним у меня появится через пару дней — в полдень субботы.

Пока я готовил ужин, мне уже пришло ответное сообщение.

«Район Нихонбаси. Магазин сувениров»

Далее шёл точный адрес этого места.

Нихонбаси… Кажется, это один из деловых районов Токио, который изначально был одним из главных исторических центров города. Слышал, что там в проулках можно найти множество сувенирных лавок. Суббота обещает быть насыщенной. Сначала встреча с этим загадочным человеком, потом поход в гости к семье Эитиро Кагами.

А там через несколько дней и мюзикл Томимуры Сайко с последующей личной встречей. Насыщенный же у меня выходит декабрь!

Следующий рабочий день начался с хороших новостей. Тачибана Каори сообщила, что многострадальный Инодзаки Томура вышел из комы, и уже получает полноценное лечение. Мы едва успели, он мог умереть, но правильный диагноз и хорошая доза лекарской магии достали его с того света.

Прежде чем начать приём, я заглянул к айтишникам. Хироичи тут же спрятался от меня, откатившись на стуле за перегородку, где располагалось ещё одно рабочее место.

— Тендо-кун? — прошептал мне Казума. — Что-то нужно?

— Да, вчера нам так и не удалось поговорить, — ответил я. — Пойдём со мной.

Я вывел брата из кабинета, мы остановились в холле четвёртого этажа, который был полностью административным, и сюда пациенты добирались редко, поэтому нам удалось начать разговор наедине. Благо, что айтишники клиники работали прямо в ней, а не вместе с теми, которые сидят в небоскрёбе.

— Казума-кун, ты понял, что вчера допустил очень большую ошибку? — спросил я. — Если кто-то узнает, что ты затеял драку прямо в кабинете…

— Знаю-знаю, Тендо-кун! Переборщил немного, уж прости, — вздохнул он. — Просто Хироичи вывел меня из себя своим поступком. Не думал, что он способен на такое.

— Как у вас сейчас с ним взаимоотношения? Он тебе что-то ещё говорил? Может, угрожал судом? — уточнил я.

— Нет, — помотал головой Кацураги Казума. — Как ни странно, он даже сам завёл разговор, чтобы помириться со мной. Извинился, за произошедшее. Похоже, ты его вчера здорово напугал.

Ещё бы! Столько энергии влил в «харизму», чтобы остановить их ссору.

— Хорошо, что всё закончилось без полноценного скандала, Казума-кун, — заключил я. — Однако, если бы я вас не разнял, скорее всего, и ты и Хироичи лишились бы своего места. Не замечал я раньше, что ты настолько вспыльчивый.

— Эх, — вздохнул Казума. — Меня поэтому из Киото и уволили, если честно.

— Ты говорил, что постоянно спорил с начальством, — вспомнил я.

— Нет, я не просто спорил, — грустно усмехнулся он. — На самом деле я врезал своему заведующему. Прости, что не рассказал раньше. Мне было стыдно за этот случай.

— Повезло ещё, что тебе после этого позволили написать заявление об увольнении по собственному желанию, — сказал я. — Казума-кун, ты мой брат, и я всегда буду стараться стоять на твоей стороне. На мою помощь ты всегда можешь рассчитывать. Но не думай, что я буду рядом постоянно. Если ты в пылу ярости врежешь кому-то из здешних заведующих или, чёрт подери, самому главному врачу… Я тут уже ничего не смогу сделать. Из клиники «Ямамото-Фарм» тебя не просто уволят. Ещё и сделают всё, чтобы ты никогда не смог найти работу. Ты меня понял?

— Понял, Тендо-кун, — кивнул он. — Буду держать себя в руках. Я почему-то постоянно на взводе. Мне бы, может, какое-нибудь успокоительное попить…

— Ты ведь понимаешь, что любые успокоительные — это временная мера? — подметил я. — Пока ты их принимаешь, твоя нервная система подавляется, однако, стоит тебе бросить, начнётся то же, что и было. Может стать даже хуже.

— И что ты предлагаешь мне сделать в таком случае? — пожал плечами он.

— Может, тебе этот совет покажется