Зло в имени твоем - Чингиз Абдуллаев

— У нас появились проблемы, — продолжал Марков. — Французская контрразведка в прошлом году сумела выявить сразу нескольких наших агентов, действовавших во Франции. Из-за предательства некоего Шидловского. Вот его фотография. Этот тип умудрился сдать целую агентурную сеть.

Марина взяла фотографию и внимательно посмотрела. Начинающий лысеть молодой человек приятно улыбался с фотографии. Он был даже симпатичен.

— Шидловский имел кличку «Марат» и осуществлял координацию действий нашей агентуры в Западной Европе по конкретному направлению работы с химическим оружием. Его переход во Франции вызвал целую сеть разоблачений и в ФРГ, и в Бельгии. С ним тесно работала французская контрразведка — Дирекция по наблюдению за территорией — ДСТ.

— Он был женат? — спросила вдруг Марина.

— Да, а почему вы спрашиваете?

— Личностные характеристики всегда лучше уточнять у близких людей, — пояснила она, — женщина чувствует мужчину гораздо лучше.

— Может быть, — сухо согласился Марков. — Шидловский оказался мерзавцем с прекрасной памятью. Впрочем, плохих сотрудников мы бы и не держали. По нашим сведениям, он скоро выедет в Южную Америку, чтобы сдать французам и там двоих наших агентов, с которыми он раньше работал. Это очень ценные агенты, и мы не имеем права рисковать. Шидловский не знает конкретно их фамилий и кличек, но может вычислить их по характеру работы и внешним приметам. Или узнать в лицо, он видел этих агентов. А нам не хотелось бы терять их после провала нашей сети во Франции.

— Понимаю, — кивнула Марина.

— Французы повезут его через несколько дней. Они уже улаживают визовые формальности. У нас нет времени на подготовку другой кандидатуры. Ты меня понимаешь?

— Да, конечно, Виктор Георгиевич, я все поняла.

— Не все. Страна, куда они направляются, не имеет дипломатических связей с нашей страной. В случае чего, ты будешь одна, совсем одна, без помощи и поддержки. Мы даже не сможем тебя вытащить в случае провала, не сможем помочь. Эта страна — Чили.

Чили. Середина семидесятых годов проходит под знаком пристального внимания всего мира к этой латиноамериканской стране. После кровавого переворота, устроенного военной хунтой генерала Аугусто Пиночета Угарте, в стране установлен режим военных. Убит президент Сальвадор Альенде, чья благородная внешность становится символом борьбы левых отрядов всего мира наряду с портретами Фиделя Кастро и Че Гевары. Неисправимый романтик, человек благородной души, Сальвадор Альенде верил, что общество может измениться к лучшему. Верил в бескровный мирный путь развития своей страны. Сальвадор Альенде начал свою политическую деятельность задолго до того, как был избран в президенты. И еще в пятьдесят восьмом году имел все шансы стать президентом Чили. Тогда в результате грубых подтасовок и замены части бюллетеней президентом был избран представитель правых сил Алессандри. Новый президент всего на тридцать тысяч голосов опередил Альенде. Для страны с десятимиллионным населением эта почти смехотворная разница оказалась решающей.

Именно под влиянием союза левых сил уже следующий президент Чили Фрэй Монтальва восстановит дипломатические отношения с Советским Союзом, разорванные в период «холодной войны» в 1947 году президентом Гонсалесом. И наконец, в 1970 году объединенный кандидат левых сил Сальвадор Альенде становится президентом Чили.

Спустя много лет на него начнут клеветать, обвиняя в непоследовательности, отсутствии должной воли, романтизме, непродуманности решений. Наверное, все это было. Но в мировую историю личности входят благодаря своим свершениям и всей жизни. И с этих позиций нравственная высота Сальвадора Альенде, его убеждения и твердость в отстаивании демократического пути, выбранного народом, очевидны. Он остался президентом на своем посту до конца. И последнее выступление Сальвадора Альенде из президентского дворца станет символом его честно прожитой жизни, тем памятником, который будет воздвигнут по героически погибшему президенту в сознании миллионов людей.

Он часто ошибался, был непоследователен, не опирался на строго выверенные экономические расчеты и надеялся, что можно построить общество всеобщего благоденствия в нищей стране с полным отсутствием традиций демократии. Он излишне доверял своим военным, не придавал значения поступающим сведениям о подготовке переворота. Он был и остался неисправимым романтиком, человеком с добрыми глазами за толстыми стеклами очков, вдруг в решающий момент поднявшимся до общенационального понимания своей задачи.

Собственно, перевороты в Латинской Америке случались достаточно часто. И до, и после него. Многократные перевороты в этих странах стали уже нормой, привычкой, но нигде, ни в одной стране, ни один президент не повел себя так, как Альенде. Президентов либо отправляли в изгнание, либо сажали в тюрьму. Альенде выбрал путь борьбы. Он не захотел становиться эмигрантом. Для него была унизительна сама мысль оставить свой президентский дворец под влиянием каких бы то ни было сил.

Спустя восемнадцать лет, уже на другом конце земного шара, история повторится. Но в других масштабах и с другими действующими лицами. Когда в Беловежской Пуще будет произведен фактический переворот и президент огромной страны, клявшийся на Конституции защищать свое государство и народ, вдруг начнет суетиться, выступать по телевидению, вести непонятные переговоры, пытаясь спасти не столько страну, сколько свой вожделенный пост. И наконец, уйдет из своего кабинета, который будет захвачен еще теплым и в котором победители будут праздновать свою победу. Не будет ни танков, ни выстрелов, ни героической защиты президента. Все будет выглядеть как дешевый фарс, когда одного президента выставляют за дверь, отнимая у него ключи, а другой президент со своими помощниками, уже захватив его кабинет, устраивает там непредусмотренный банкет. История повторилась. И если трагедия семьдесят третьего года и героическая жизнь Сальвадора Альенде стали символами бескомпромиссного служения своей стране, то история конца девяносто первого, превратившаяся в дешевый фарс, сделала посмешищем обоих президентов — старого и нового, так и не понявших, что во имя собственных амбиций и честолюбия нельзя играть судьбами миллионов людей, разрушая огромное государство.

— Чили? — переспросила Марина.

В октябре семьдесят пятого это была действительно опасная командировка.

— Когда мне нужно выезжать?

Марков впервые за время беседы чуть улыбнулся.

— Кажется, мы напрасно переживаем. Выезжать нужно уже завтра. Мы успеем подготовить тебе документы. На этот раз ты будешь одна. Твоя задача — выйти на офицера французской контрразведки Алена Дорваля. У нас, к сожалению, нет его фотографии. Он уже в Чили и, по нашим сведениям, начал работу по выявлению наших бывших агентов. После переворота семьдесят третьего года оба агента были «законсервированы». В Чили велись тогда интересные разработки, связанные с развитием их химической промышленности в Сантьяго, Вальпараисо и Антофагасте. Судя по всему, некоторые наработки использовались и американцами.

— Вот их личные дела, — передал ей две тонкие папки Чернов, — возможно, они уже уехали из страны или изменили место работы. Мы не имеем о них никаких сведений. Один — Рауль Дубле — был главным инженером химического комбината в Вальпараисо. Другой — Антонио Сабельи — работал руководителем военно-морских сил Чили. Что с ними теперь, мы не знаем.

— В любом случае это не значит, что мы должны сидеть сложа руки, — вставил Марков, — думаю, ты понимаешь, как нам важно выйти на наших людей раньше Дорваля.

— Может, Марат и не прилетит в Сантьяго? — спросила Марина.

— Прилетит обязательно, — недовольно заметил Марков, — они уже передали его документы на оформление в чилийское посольство в Париже. Твоя задача — выйти на Дорваля и через него — на Марата. Мы должны их остановить или раньше их выйти на Дубле и Сабельи.

— У меня будут связные?

— Один будет. Это старый коммунист, он работал на нас еще с конца пятидесятых годов. Ему можешь доверять, двое его сыновей сейчас в Москве. Мы его давно знаем.

— Срок?

— Пять-шесть дней. Нужно успеть к прибытию Марата уже определиться и с нашими агентами, и с представителями ДСТ.

— Кто еще входит в группу? — спросила Марина.

— Кроме тебя, еще один специалист — «ликвидатор». Тебя с ним познакомят, можешь не беспокоиться. Он будет ждать тебя в Мехико, откуда ты полетишь через Аргентину в Сантьяго. Учти, что «ликвидатор» не посвящен в детали операции. Ты должна только указать ему цель. И все. Остальное он сделает сам.

— Это наш офицер?

— Марина, — покачал головой Марков, — опять ненужные вопросы. Это не наш офицер. Это представитель Кубы. Мы не смогли бы подобрать еще одного человека, который, как ты, знал и учил бы испанский язык с детства. Отходить будете через Буэнос-Айрес. Там вас встретит полковник Чернов.