Прикосновение космоса - Валерий Кубасов

— Я только беспокоился о тех, кто их считал.

— Атмосфера может вводить свои поправки, так что вы особо строго не относитесь, все будет зависеть от реальной траектории.

— Понятно,— отвечаю.

— Все силы и средства поисковой службы находятся на месте,— старается успокоить он нас. Потом обращается к «Днепрам»:

— Все, что будете слышать, сообщайте нам — основная связь будет через вас.

Валерий Рюмин отвечает:

— Поняли!

— Ну спасибо, «Орионы», вопросы есть?

— Сейчас входим в тень,— сообщаю я. — Вопросов нет.

— У вас построение курсового угла в 17. 08,— комментирует дальнейшую программу оператор связи.

— А мы его уже построили! — отвечаю я сверху. В самом деле, мы примерно пять минут назад построили курсовой угол так, чтобы корабль своим двигателем смотрел вперед по ходу полета, тогда он сможет погасить орбитальную скорость. Я тщательно выбрал остаточные скорости, точно сориентировал корабль. Посмотрим, что будет к выходу из тени.

— Ну молодцы! — довольна Земля.

Входим в тень. Сначала как бы гаснут антенны, появляются тени и на самом корабле. С одной стороны корабль еще освещен, и это хорошо видно. На Земле уже тень. Вход в нее длится несколько секунд. Вот сейчас и корабль постепенно будет все слабее и слабее светиться и наконец совсем окунется в ночь. Уже поблескивают только антенна, головки самонаведения, затем наступила темнота. Полет в тени длится около 25 минут.

Безмолвие нарушает сирена. Загорается слово «Программа» на нашем табло. Вот и пошла автоматическая программа спуска.

Контролируем прохождение основных операций: включение гироскопов, различных приборов. Сейчас нужно следить за показаниями всех приборов в спускаемом аппарате, ничего нельзя упустить.

Выходим из тени. Ориентация как была, так и осталась. Корабль никуда не ушел по курсу. До начала работы основного тормозного двигателя можно в последний раз посмотреть с высоты на Землю, на те места, над которыми пролетаем...

— Когда еще раз попадем сюда, Берци? Неизвестно... Может быть, уже и никогда. Сложен путь в космос!.. Через твой иллюминатор сейчас все очень хорошо видно, так что, Берци, гляди, пока есть свободная минутка, на нашу планету...

Начинается один из самых ответственных участков космического полета — участок спуска и возвращения на Землю. Это, на мой взгляд, и один из самых эмоционально насыщенных участков.

На этом этапе нашему кораблю предстоит потерять огромную кинетическую и потенциальную энергию, приобретенную им при выводе на орбиту, тормозясь с помощью атмосферы. Чтобы приблизиться к ней, кораблю надо сообщить импульс на торможение строго определенной величины- около 120-140 метров в секунду. Иначе спуск с высоты орбитального полета порядка 350 километров происходил бы «сам собой» месяцами. Перед плотными слоями атмосферы спускаемый аппарат с экипажем отделяется от бытового и приборно-агрегатного отсеков, те сгорают в воздушной мантии Земли.

Скорость аппарата уже ниже космической. Теперь он неудержимо устремляется к поверхности планеты,— разумеется, не круто вниз, а по пологой баллистической траектории. До места посадки тысячи километров, и большую часть этого пути аппарат проходит словно бескрылый самолет, использующий для полета аэродинамические силы. И если в плотные слои атмосферы он входит со скоростью примерно 7600 метров в секунду, то в конце процесса торможения, до ввода парашюта, она падает до 200-250 метров в секунду. Потеря скорости изрядная, но для мягкой посадки недостаточная. Чтобы приземлиться со скоростью 3-4 метра в секунду, над спускаемым аппаратом раскрывается парашютный купол, а непосредственно перед Землей срабатывают двигатели мягкой посадки.

На высоте около 11 километров, где по команде барометрического прибора вводится в действие парашютная система, на белый свет появляются сначала вытяжные парашюты. Их задача извлечь из контейнера тормозной парашют площадью всего 14 квадратных метров. Размеры его таковы, что он еще может выдержать воздушный напор и затормозить аппарат до скорости, приемлемой для ввода основного парашюта.

При скорости около 90 метров в секунду из контейнера извлекается основной парашют площадью тысячу квадратных метров. Но ему несдобровать при этой скорости, если купол наполнится сразу. Сначала парашют появляется в зарифованном состоянии, и только через 4 секунды, когда скорость падает до 35 метров в секунду, формируется полноценный купол.

В результате тормозной и основной парашюты снижают скорость аппарата до 6 метров в секунду, не подвергая космонавтов чрезмерным перегрузкам.

Есть в системе и запасной парашют. Случись так, что на заданной высоте не отделилась крышка контейнера основного парашюта, автоматика отстрелит крышу контейнера для запасного купола.

У самой земли вступают двигатели мягкой посадки. Но даже если они не сработают, скорость приземления не превысит 6 метров в секунду при самых неблагоприятных нисходящих потоках. Удар, конечно, был бы достаточно жестким, но ведь мы сидим в ложементах, а под ними установлены амортизаторы. Ложементы точно, без малейшего зазора огибают наши фигуры.

Нажимаем кнопки выдачи команд, загорается транспарант: «Гироскопы разарретированы». Корабль закачался: сейчас он уже выдерживает направление, которое ему задают в абсолютном пространстве гироскопы.

— Так, Берци, внимание! Скоро запуск двигателя, надо приготовиться. Спуск — это, считай, самый волнующий участок; скоро сам убедишься!

Кладу палец на кнопку запуска двигателя; если он не включится от автоматической программы, надо не позднее чем через пять секунд выдать команду на его включение с помощью вот этой красной клавиши у нас на пульте. Осталось пять секунд, четыре... три... две... одна... Есть! Слышу хлопок, есть толчок! Двигатель запустился... Одновременно пускаю секундомер бортовых часов: так, для контроля. Передаю на Землю и записываю на магнитофон:

— Двигатель работает тридцать секунд. Работа двигателя устойчивая, включение двигателя — в заданное время от программы. Двигатель работает шестьдесят секунд, работа двигателя устойчивая...

И так до 179-й секунды. Вот 177 секунд, 178, 179,5 секунды — выключение двигателя от интегратора. Это очень важно, чтобы именно автомат-интегратор вырубил наш маршевый двигатель: так надо для правильной работы всех систем на участке возвращения на Землю, для управляемого спуска. Поэтому за прохождением этой команды мы внимательно следим.

Несколько раз по всем каналам докладываем о работе двигателя, о его включении и продолжительности работы, о выключении... Но нас никто не слышит, вернее, нам никто не отвечает. На Земле хотят знать, что у нас происходит. И несмотря на то что мы далеко от территории нашей страны, специально находящийся в океане плавучий измерительный пункт (морской корабль) должен обеспечить связь Центра управления с нами в этот ответственный момент. Вот сейчас какой-то голос с этого судна сообщает, что наш доклад принят.