Ускользающая мишень - Рамиль Ямалеев

Но вдруг из-за деревьев, в тени которых так уютно собирались расположиться обе семьи, раздался истошный вопль, за ним другой — в этих криках слышались угроза и отчаяние одновременно. За столом замерли. Будущая невеста испуганно повернулась в ту сторону, откуда раздались крики, инстинктивно прикрыла живот руками. Тяжело вздохнув, ее отец — он уже обо всем догадался начал выбираться из-за стола… Однако сын опередил его.

— Сиди! — велел он.

И быстро направился к низенькому забору. За ним бесшумной тенью скользнул и будущий жених. Перемахнув через забор почти одновременно, парни скрылись за деревьями…

— Это опять у Хадарцевых сынок! — запоздало крикнул отец.

— Да сядешь ты наконец или нет! — одернула его жена.

Было заметно, что она привыкла командовать мужем.

— Я же помочь хотел, — объяснил отец, но тут же безропотно сел, в раздумье побарабанил пальцами по столу…

— Лучше бы вина налил, — смягчилась мать, ей вдруг стало неловко, что она прикрикнула на мужа в присутствии гостей. — Ты, дочка, не волнуйся, они сейчас вернутся… — и негромко, уже спокойнее добавила: — У Хадарцевых каждый выходной такое…

Действительно, почти каждое воскресенье известный на всю округу дебошир Хадарцев «учил» жену… От души напившись, он начинал гоняться за ней. Причем было непонятно, что же ему нужно — то кричал «люблю», а то вдруг начинал орать «убью». Жена на всякий случай пряталась в сарай и там пережидала эти странные вспышки любви и ненависти одновременно.

Устав орать и сломав что-нибудь во дворе, например козлы, как это было в прошлый раз, Хадарцев успокаивался и мирно шел спать. Соседи к его воскресным «урокам» уже привыкли и почти не обращали на них внимания. Однако на сей раз все складывалось по-другому — в руках у дебошира оказался найденный где-то старый немецкий штык…

Когда будущие шуряки добежали до дома Хадарцевых, вокруг уже собралась небольшая толпа. Мальчишки, забравшись на деревья, ели яблоки и весело швыряли в разбушевавшегося хулигана огрызками. Мужчины и женщины наблюдали за пьяным сумасбродом с интересом и некоторым страхом, но вмешиваться никто не собирался.

— Яа-аха! — дико кричал Хадарцев, еще крепкий мужик с залысинами, и метался по тесному двору, сокрушая все на своем пути. — Не подходить!

Лезвие штыка остро поблескивало в его руке.

— Во дает! — восхищенно выдохнул кто-то из толпы.

— Надо его успокоить, — послышался чей-то густой бас.

— Сам успокоится!

— Верно…

— Лучше сейчас его не трогать, — сказала одна из старух. — Если Хадарцев обозлится, его жене еще хуже будет!

— Но у него ведь нож! — не унимался бас.

— Не нож, а штык, — тотчас поправили его.

— Сам ты штык! — засмеялся кто-то. — Это настоящий егерский нож, обоюдоострый, с желобком для стока, крупповская сталь. Таких после войны знаешь здесь сколько было? У каждого второго пацана…

Забыв про пьяного, мужики принялись спорить, что именно в руках у хулигана, а он тем временем продолжал орать:

— Яа-а-ха-а-ха-а-а-а!.. Где же ты?!. — Хадарцев вдруг метнулся к сараю, стал колотить в дверь что есть силы. — Открой!.. Открой, не позорь меня!.. Открой, а то убью!.. Ну что же ты делаешь?.. — Неожиданно он всхлипнул и выкрикнул с особой яростью: — Открой, дура, я же люблю тебя!..

Брат невесты наблюдал за ним, что-то обдумывая. Весь его воинственный пыл куда-то разом пропал, едва он увидел перед собой вооруженного ножом человека. А жених решился.

— Я пойду… — тихо, будто самому себе, сказал он и направился к пьяному.

— Постой! — вдруг придержал его брат невесты.

Открыв калитку, он спокойно вошел во двор. Толпа, спорившая о ноже, сразу затихла.

— Зря, — сказал бас, призывающий успокоить пьяного, — зря это он…

— Заткнись! — посоветовали ему. Несколько осторожных шагов.

— Дядя Митя, — негромко, стараясь говорить спокойно, окликнул пьяного парень. — Дядя Митя, это я, Никита, ваш сосед… — Он сделал еще шаг и продолжил: — Никита, Ильина сын. Помните, к вам отец заходил?..

Хадарцев медленно обернулся.

— Погодите, — продолжал Никита, постепенно приближаясь к нему. — Дядя Митя, давайте лучше выпьем… — Он смотрел на нож, зажатый в опущенной руке. Чего зря бегать, орать… — Никита сделал еще шаг, до пьяного оставалось совсем немного…

— Никита? — неуверенно переспросил Хадарцев.

— Ну!

— Сосед, что ли?

— Да! — радостно подтвердил Никита и быстро протянул руку. — Пойдем, дядя Митя…

— Никита, друг! — закричал Хадарцев радостно, его пьяно качнуло на парня. — Иди сюда!.. Да мы же с тобой… друг!..

Никита сделал последний шаг. Он широко улыбнулся…

И тут вдруг, страшно зарычав, Хадарцев полоснул его ножом. Чуть выше локтя мгновенно выступила кровь. Никита испуганно отскочил, споткнулся, упал, а жених бросился к нему, подхватив валявшийся на земле кол… Пьяный сделал еще один выпад, но теперь уже не попал — Никита был начеку. Сбоку подбежал жених и огрел пьяного колом. В толпе ахнули. Но Хадарцев удара не почувствовал. Извернулся и достал ножом второго парня. Жених завизжал от страха, бросился к калитке…

— Я же говорил — не надо его трогать! — уверенно повторил бас.

Хадарцева тем временем снова качнуло; едва удержавшись на ногах, он плавно развернулся. Сделал несколько шагов ко все еще лежащему Никите. Парень, отталкиваясь спиной от земли, попытался было отползти назад, но где там — еще несколько секунд, и пьяный навис над ним.

— Обмануть меня вздумал, щенок? — В воздухе грозно засверкало лезвие ножа.

Чья-то хрупкая тень проскользнула между парнем и пьяным. Хадарцев выпучил глаза — перед ним стояла невысокая девушка. Это была Аня Зверева.

— А ты чего лезешь?..

Аня нырнула под удар, перехватила руку чуть выше локтя, вывернула ее с хрустом. И ударила что есть силы в солнечное сплетение. Неожиданно засмеявшись, Хадарцев рухнул в грязь, так и не выпустив из рук своего оружия.

— Во дает! — закричали все разом, и люди толпой ринулись во двор…

Кто-то грубо оттолкнул девушку:

— Убила небось человека, дура! Но его тотчас оттеснили от Ани, все разом загалдели, закричали, заспорили — правильно сделала девушка или нет. Женщины выпустили из сарая жену Хадарцева, та подбежала к мужу, повалилась на колени и громко зарыдала. Ее тут же с трудом оттащили, перевернули пьяного на спину, послушали сердце.

Затем один из мальчишек весело сообщил, перекрывая недовольный шум толпы:

— Да он просто спит!

На него зашикали, правда, как-то неуверенно, кто-то даже засмеялся. А жена Хадарцева тотчас перестала рыдать, поднялась с колен, деловито отряхивая платье…

За всей этой суетой все как-то быстро позабыли об Ане. Впрочем, ей это и нужно было — опустив голову и стараясь быть как можно незаметнее, она тихо выскользнула из толпы. Свернула в первый попавшийся переулок. И только тут как следует отругала себя. Ну никак она не может, чтобы не встрять в какое-нибудь ненужное дело! Да что же за беда такая?! А с другой стороны — что она могла поделать? Вот так вот стоять и смотреть, как парня будут резать, словно барана?.. Вот уж фигушки вам, господа!

Заметив колонку, девушка хотела перейти улицу. Но ей помешала патрульная машина. Вообще в городке стало полным-полно военных, и это ее настораживало. Всего несколько дней назад, когда она прибыла в Плахов, такого здесь не было и в помине. А теперь не провинциальный город, а какая-то прифронтовая полоса. Странно. Неужели все это вызвано ее побегом?

Нет, не может быть. Она смылась из-под «ока государева» часа полтора назад. Не могли же ОНИ за это время нагнать в город столько войск…

Аня остановилась перед обычной пятиэтажной «хрущевкой». Если ее догадки насчет давешнего разговора Безрукова верны, то в Плахове должен находиться еще один агент их отдела — Павел Лагутин. Человек, отвечающий за транспортировку Сергея Котова. Но до транспортировки еще о-го-го как далеко! Лагутин, конечно, разгильдяй законченный и бабник законченный, но в данном случае выбирать не приходится. Лишь бы не было в его квартире засады…

Зверева знала адрес, по которому его должны были поселить. Но в ее ситуации знания одного адреса было мало. Военная разведка шутить не станет. А она их сильно разозлила своим неожиданным побегом. Очень и очень сильно. Ведь фактически она послала их подальше, говоря по-русски — на три заветные буквы… Представив, какие сейчас у вояк удивленные лица, девушка невольно усмехнулась. Ничего, так им и надо! Будут знать, как связываться с шестым отделом.

— Ладно. Проехали, — остановила она сама себя и добавила с надеждой: Сейчас главное — отсутствие какого-нибудь дурацкого снайпера.

Снайпера не оказалось. Однако было кое-что другое…