Расколотая свобода - Шейн Роуз

посмотрела в окно на разноцветные здания, мимо которых мы проезжали. На углу мощеной улицы мужчина играл на гитаре, а несколько семей стояли вокруг и слушали.

– В Сан-Хуане очень много интересных мест.

– Настоящий рай, правда? – Аллан улыбнулся, и его ровные белые зубы, скорее всего после отбеливания, показались мне слишком яркими.

Я кивнула, но не ответила, потому что это слово напоминало мне о том, о чем сейчас я предпочитала не думать. У нас с Данте был собственный рай, неизвестный всем остальным в мире. Я ненавидела его за то, что из-за него не могла познать его ни с кем другим.

Чтобы попасть в ресторан, нам пришлось пройти через магазин. Стоящие на витрине фигурки были украшены драгоценными камнями. Они очень походили на те, которые Данте привозил мне из-за границы.

Я вздохнула, и, когда мы сели, Аллан спросил меня, все ли в порядке.

– Да, конечно, просто сегодня было много работы.

– Точно. Я слышал об экстренном кесаревом сечении. Вы молодцы, спасли маму и ребенка.

Я пожевала губу, и тут официант подошел предложить нам напитки.

– Я возьму шот и «Мохито».

Аллан удивился моему выбору.

– Шот? Ого, тогда принесите два.

Когда официант ушел, я пожала плечами:

– Мы должны насладиться вечером и возможностями, которые нам выпали, ведь так?

– Полностью согласен, – он энергично закивал. Когда принесли напитки, мы заказали еду, и постепенно, по мере непринужденной беседы с Алланом, я начала расслабляться. Он всегда нравился мне внешне: красивое лицо, темные волосы и темные глаза, и он сам немного выше меня. Он нравился мне еще до того, как в мою жизнь вернулся Данте.

Теперь, когда в попытке развеяться я немного выпила, обнаружила, что мне очень нравится его внешность. К тому же, он не был лучшим другом моего брата, не работал с моей сестрой, нас не связывала никакая история. Я посмеялась над одной из его шуток, а затем Аллан отлучился, чтобы сходить в туалет. Как только он это сделал, на мой телефон пришло сообщение.

Данте: Ты не воспользовалась машиной.

Я: Ничего себе, а Леонардо держит тебя в курсе дела. Знаешь, если бы я сказала спутнику, что езжу с шофером, он бы насторожился.

Данте: И опять ты все усложняешь.

Я: Ничего я не усложняю. У меня свидание. Пожалуйста, перестань писать мне.

Данте: Твой кавалер сейчас нюхает порошок в туалете. Так что чем быстрее ты покончишь с этим свиданием, тем лучше.

Прочитав сообщение, я подняла голову и обвела взглядом зал. Ресторан был очень маленьким, так что, если бы Данте был здесь, я бы его точно заметила.

Я: Ты что, следишь за мной?

Данте: А даже если и так, то что?

Я: Это грубое вторжение в частную жизнь. Как прикажешь мне жить своей жизнью, если ты так себя ведешь?!

Данте: Я же сказал, до тех пор, пока ты в безопасности, можешь делать что пожелаешь.

Я: Перестань следить за мной.

Данте: Идет, тогда ты перестань пить.

Я: Ты что, шутишь? Я буду делать все, что захочу.

Данте: Перестань все усложнять, Лайла.

Я: Не указывай мне, что делать.

Данте: Почему? Вчера тебе нравилось выполнять мои приказы.

Я огляделась в поисках камер и увидела, что в верхнем темном углу ресторана мигает красный огонек. Вряд ли он смотрел на меня прямо сейчас, но я все равно показала ему средний палец. А когда увидела, что Аллан возвращается к столику, убрала телефон в сумочку.

Он выглядел совершенно нормально, вот только быстро постукивал пальцем по столу, затем вдруг резко захотел еще выпить, а после уйти.

Следующие пять минут нашего свидания прошли в ускоренном режиме. Аллан быстро осушил шот и предложил один мне. Я согласилась и при этом смотрела прямо в камеру. Затем он оплатил счет и проводил меня к своей машине.

В этот момент мне стоило сказать, что я возьму такси, и отправиться одной в отель. Вместо этого я ответила, что нам лучше вместе сесть в такси.

– Не стоит садиться за руль в нетрезвом состоянии, да?

– Да, точно, – пробормотал он.

Мой телефон разрывался от сообщений Данте, но не успела я открыть приложение такси, как к нам подъехал Леонардо и опустил стекло.

– Вы Делайла, верно? Это вы заказывали такси?

Я смерила его взглядом, пока Аллан открывал для меня дверь машины, но Леонардо лишь подмигнул. Вздохнув, залезла внутрь и принялась читать сообщения Данте.

Данте: Если собралась поиграть в игры, Ягненок, мы поиграем. Неужели не знаешь, что неразумно пить, если идешь на свидание с незнакомым мужчиной.

Я: Может, и не знаю.

Данте: Отошли его.

Что за наглость!

Я: Я не собираюсь его отсылать! Я отлично провожу время!

Данте: Я могу показать тебе, что значит отлично проводить время. Если тебе нужен ужин и чтобы кто-то вылизал тебя позже, я в деле.

Я: Не желаю ужинать с другом. И не хочу, чтобы ты вылизывал меня.

Все было совершенно очевидно. Он не мог заявить, что мы будем друзьями, а потом мешать мне развлекаться. Он поставил меня на своего рода пьедестал, и я собиралась спрыгнуть с него прямо в объятия другого мужчины, потому что была готова к этому. Вот только… вместо того, чтобы целоваться со своим кавалером, я переписывалась с Данте.

Данте: Ты опять врешь. Держу пари, ты мокрая от одной только мысли обо мне.

Я громко рассмеялась, печатая ответ, и сидящий рядом Аллан поерзал:

– Делайла, все в порядке?

– Да, прости, просто небольшие семейные разборки, – я пожала плечами.

– Ничего. Мне все равно нужно проверить один документ.

Данте: Если ты приведешь его сюда, ничем хорошим это не закончится. Пока он под кайфом, ему все равно, кого трахать.

Я: Ах так, значит для него я просто объект для траха?

Данте: Да, ты слишком хороша для него.

Я: Я не хочу быть хорошей.

Данте: Отошли его, Лайла. Или я сделаю это сам.

Боже, я знала, что Данте все испортит. Как я могла забыть его, если постоянно представляла, каково было бы снова почувствовать его на себе? Это было несправедливо. Я зациклилась на нем.

И глядя на Аллана, я не могла перестать искать в его внешности все то, чем обладал Данте: твердая челюсть, более крупные мышцы и татуировки на руках.

Глупо и совершенно неправильно было поступать так, и я понимала, что мне не стоит этого делать, но я схватила Аллана и крепко поцеловала его, пытаясь найти хоть какую-то искру. Он быстро ответил на поцелуй, словно