Клинок Судеб - Владислав Глушков

Он поднялся, ноги были ватными и не слушались его, но паренёк решил уйти, во что бы то ни стало. Именно этот шорох услышал Ядрей, выпрыгивая из-за горна, он увидел тень, метнувшуюся к двери. Одним прыжком он настиг мальчишку, сбил с ног и навалился, сверху занося кинжал для смертельного удара. Щуплый мальчуган показался настолько маленьким, что Ядрей сразу даже не понял, кого поймал. Он перевернул паренька лицом вверх, на него смотрели округлившиеся от страха глаза, не способного сопротивляться ребёнка. Ему знакомы были эти глаза, только в те времена они были не испуганными, а любопытными, он частенько замечал парня в кузне, как тот приходил и сидел в уголке, внимательно наблюдая за работой мастеров. Тогда он вспоминал себя, маленького, как вот так же прибегал в кузню к деду Горазду и часами смотрел за его работой.

— Вилянд, ты? Что ты делаешь здесь ночью?

— Не убивай мастер, не пей мою кровь, я просто пришёл посидеть, и видать заснул. Я не делал ничего плохого, я наоборот следил за твоей кузней, я даже петли дверные смазывал, чтобы не скрипели, — дрожащим голоском ответил паренёк.

— Да не бойся, не стану я тебя убивать, а тем более кровь твою пить, поднимайся, — Ядрей освободил парня и дал подняться на ноги.

— Так ты не дух? — Спросил парень, его испуг сменился интересом.

— Нет, не дух, с чего ты взял?

— Говорили что тебя тогда убили, а потом тела не нашли, сказали, что чёрные боги забрали его с собой в преисподнюю.

— Кто это такое сказал?

— Сигурд.

— Значит, все думают, что я убит?

— Да.

— А я вот живой. Ну да ничего, это даже хорошо, что все так думают, значит, долго жить буду.

— Так ты меня точно не убьёшь?

— Нет, не бойся, но не убью я тебя только теперь, и если ты мне поклянёшься, что не расскажешь никому, о том, что меня здесь встретил.

— Я поклянусь, мастер Ядрей, конечно поклянусь, теперь даже если меня убивать будут, я никому не скажу.

— Ну, если будут убивать, то можешь сказать. Однако, думаю, что никто у тебя и пытать не станет, ежели, конечно ты сам не проболтаешься.

— Я не проболтаюсь, Вилянд умеет хранить секреты, я никому не проболтаюсь.

— Вот и молодец. Но учти, если только кто в деревне дознается, что я живой, не сносить тебе головы, найду и заколю, вот этим самым кинжалом, — Ядрей покрутил перед глазами парня клинком, отчего тот вновь зловеще сверкнул, а мальчишке снова стало жутко. — Всё, теперь сиди здесь, а я пойду, сиди и жди рассвета, можешь снова спать, больше в кухню ни кто не придёт и тебя не потревожит.

— Да, нешто, теперь заснуть, страху то понагнал ты на меня мастер Ядрей, теперь мне до самого утра не уснуть.

— Это уже дело твоё, самое главное, что бы ты из кузни не выходил, а я пойду, мне пора. Ночь уже скоро закончится.

— Ночь, почему ночь? — Не понимая, переспросил Вилянд.

— Потому, что днём нет мне пути, — зловеще произнёс Ядрей, решив напоследок ещё припугнуть паренька, — только ночью, как безжалостны и как коротки они летом.

Глаза на лице парнишки вновь округ лились от страха. А Ядрей тихонько рассмеялся и лёгкой тенью выскользнул из кузни.

— Ну, что там? — Встретила его вопросом Синга. — Забрал?

— Да, вот, — он достал и показал ей кинжал.

— А что так долго?

— Да собрался уже уходить, когда шорох…

— И что?

— Да не что, а кто. Представляешь, там, в кузне Вилинд был, он спал там.

— Ты его убил?

— Нет. А надо было?

— Он теперь нас выдаст.

— Нет, не выдаст, я его очень сильно напугал, не выдаст, да и парен он хороший, я его прекрасно помню, он часто в кузню приходил и смотрел, как мы с Крохаром работаем.

— Ты уверен? Времена-то изменились, Сигурд свои порядки ввёл, его все боятся. Может и этот напуган, сейчас же побежит докладывать, а если не доложит сразу, то сболтнёт кому-нибудь. От этого не легче.

— Да, уверен я, что он не побежит, а вот что сболтнёт, конечно, возможно, да только не сунутся они на болота, нас искать, боятся они болот и дорог не знают, пошли.

— А коль прознают дорогу? Нет, нужно вернуться и убить его.

— Синга, если мы его убьём, и труп найдут в кузне, сразу задумаются, кто был, что искал? Это тем более насторожит Сигурда. А так, если и сболтнёт парень ненароком, так ему мало кто поверит, его же в деревне считают немного ненормальным, блаженным, слегка. Так, что не нужно его убивать, он нам ещё пригодиться может.

— Возможно, ты и прав, — согласилась, наконец, девушка, — ладно пошли.

Было это прошлым летом. А теперь все собрались вокруг стола, за которым сидела старая колдунья, она позвала своих гостей, видимо, хотела сказать что-то очень важное.

— Что вы стоите, как вкопанные? — Спросила бабка скрипучим голосом, оглядев всех собравшихся, — чай не в гостях, присаживайтесь. Ты Синга чай подай, разговор нас с вами долгий будет.

— Да, сейчас бабушка, — девушка поставила на стол глиняные кружки, миску с лесным мёдом, а потом сняла с огня казан, в котором варился чай, и пристроила его на полу, возле своих ног. Большим деревянным черпаком разлила ароматную, заваренную на лесных травах жидкость по кружкам.

— Заканчивается зима, лето скоро, — начала колдунья, как только отар был налит в кружки, — Загостились вы у меня, хотя не скажу, что было мне хлопотно, наоборот, во многом помогли старухе. Но погостили, пора и честь знать.

— Ты прогоняешь нас бабушка? — Спросила одна из сестёр Синги, самая младшая.

— Молчи Непоседа, не перебивай меня, — строго сказала её старуха, — так вот, нет, вас я не прогоняю, скажу даже больше, мне удобно, когда вы здесь и спокойнее. Но у некоторых из вас есть дела поважнее, чем отсиживаться в болотах, — при этом она посмотрела на Ядрея.

— Я помню о своём долге, бабушка, — не выдержал парень взгляда.

— А я и не говорю, что ты не помнишь, конечно, помнишь. И я не торопила бы тебя, да вот только времена наступают тёмные. Лютует Сигурд, совсем в зверя превратился, если так дальше пойдёт, погибнет народ севера, превратится в зверей бессловесных, и не столько Сигурд в этом виноват, сколько клинок, которым он владеет.

— Это меч моего деда.

— Да, мальчик, это меч который ковал твой дед, но он не закончил его. Клинок должен был стать оружием добра, но совсем другие силы решили завладеть им, твой дед успел отделить от него чистое зло, но он не успел закончить гравировку, а именно в ней заложено предназначение оружия.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь о зле?

— Вот его, — старуха указала на кинжал, который Ядрей постоянно носил с собой.

— Почему он зло?

— Это написано на нём, ты разве никогда не читал гравировку на своём клинке?