Пылай для меня (ЛП) - Илона Эндрюс

Весь следующий год город безуспешно пытался осушить область. Жители пригорода обналичили свои страховки и съехали, в то время как преступники, наркоманы и бездомные обосновались в полузатопленных домах. Наконец, городской совет, измотанный судебными тяжбами и провальными попытками осушить местность, сдался и отрезал всю зону затопления от Хьюстона, из-за того, что она в одиночку увеличила рост преступности вдвое. Теперь зону патрулировали частные фирмы. Задача сдержать Дыру от полного превращения в пропасть беззакония шла вкупе с прибыльными муниципальными контрактами, поэтому из года в год переходила от Дома к Дому. Прямо сейчас за Дырой присматривал Дом Шоу. Делали они ровно столько, чтобы продлить контракт.

За десятилетие, Джерси Вилладж превратился в последнее пристанище. Магически изувеченные, гангстеры, уголовники в розыске — все они обустроили здесь свои логова, прячась от света в заброшенных офисах. Домам было на них плевать, пока они не высовывались наружу. Последний раз, когда я приезжала сюда, то брала с собой Айшу для прикрытия. Это стоило мне десяти штук, и мы обе едва унесли отсюда ноги.

Я проверила пистолет в наплечной кобуре и вышла из машины. Чокнутый Роган вышел со своей стороны. В Дыру вела покосившаяся пристань, петляющая между зданий. Я пошла по мосту. Роган зашагал рядом со мной.

Заболоченные рукава рек обладали своей первозданной красотой — своего рода мрачной, древней элегантностью, с темными, стоячими водами и огромными кипарисами, поддерживающими берег своими раздутыми стволами. В Джерси Вилладж не было ничего подобного. Он просто выглядел, как затопленная местность, с которой не ушла вода. Тут и там из-под грязной воды торчали крыши проржавевших машин. Кое-какие здания помельче лопнули из-за сырости, усеяв воду плесневелым мусором. Бледно-зеленые нечистоты пленкой плавали по поверхности. Дыра вызывала отвращение, а воняла и того хуже. Все равно, что засунуть голову в старый, наполовину высохший аквариум.

— Прелестное местечко, — прокомментировал Роган.

— Ты еще не видел его обитателей.

На его губах заиграла язвительная улыбка.

— А будет приветственная вечеринка?

— Возможно.

Он остановился и преградил мне путь рукой. Вода перед нами расступилась. Протянулась когтистая рука, хватаясь за склизкую опору моста, и на деревянные доски выбралась голая женщина. Ее зеленую кожу покрывали пёстрые разводы, а на торчащих ребрах можно было играть, как на ксилофоне. Она уставилась на меня тусклыми, пустыми глазами.

— Как поживаешь, Черри? — спросила я.

— А как ты думаешь, черт побери? Принесла мне мясо?

Я полезла в рюкзак и вытащила оттуда пластиковый контейнер с двумя сырыми окорочками.

— Баг еще жив?

— Да. Он в своей старой берлоге в здании Ксадар. Держись подальше от главного моста. У Пичи с Монтрелем разборки.

Это значило, что Пичи убрал своего бывшего босса. Не хорошо. Я передала контейнер Черри. Она схватила куриную ногу и вгрызлась в нее треугольными крокодильими зубами. Я обошла ее и двинулась дальше. Чокнутый Роган последовал за мной.

— Твоя подружка?

— Я познакомилась с ней года два назад, — сказала я. — Она магически изувечена.

— Это я вижу.

Магия была забавной штукой. Почти полтора столетия назад, когда была впервые изобретена сыворотка, дающая магические силы, некоторые люди, приняв ее, стали обладать властью, другие же превратились в монстров. Теперь, поколения спустя, у всех нас была вероятность стать изувеченными. Временами, когда люди пытались увеличить свою силу, их магия реагировала ужасным образом, и они становились как Черри — деформированными.

— Что с ней случилось? — спросил он.

— Я не знаю. На ее руках остались следы от уколов, поэтому похоже, что когда-то она была наркоманкой. Вероятно, продалась в какой-нибудь институт или Дом для экспериментов по увеличению силы, и что-то пошло не так. Я приношу ей курятину в обмен на информацию.

— Это редкое для нее угощение? — спросил он.

— Да.

— Тогда твоя сделка провальная. Она не сказала тебе ничего стоящего, чтобы заслужить курицу.

— Она сказала мне, что Пичи убил Басту и захватил Южный берег. Монтрель владеет северным берегом, и с ним можно договориться, а Пичи — конченый псих, и у нас не получится его избежать, потому что дороги, которые туда ведут, можно пересчитать по пальцам. И здание Ксадара находится на Южном берегу.

— Ты могла бы узнать от нее намного больше.

Я повернулась к нему.

— К чему ты клонишь?

Чокнутый Роган мелькнул рядом со мной.

— Ты приносишь ей курицу, потому что тебе ее жаль.

— Да. В чем проблема?

— Я не сужу, — сказал он. — Тебе позволительно иметь сострадание.

О, отлично. Спасибо за разрешение.

— Ты опять это делаешь.

— Делаю что?

— Воображаешь, будто можешь говорить мне, что делать.

Мост разделился, и мы свернули направо, в сторону от основного пути. Впереди, офисные здания торчали из воды, будто острова из кирпича и бетона. Крыши пестрели металлическими штырями, поддерживающими вереницы проводов. Над вторым этажом каждое здание пересекала желтая полоса трафаретных букв: «Никакого тока ниже этой линии».

Меня коснулась магия Чокнутого Рогана и я поборола желание отпрыгнуть назад.

— Как я сказал, я не сужу, — повторил он. — Если бы ты заехала ей в челюсть, а не дала курицу, я должен был бы это понимать. Если бы ты швырнула курицу, заставив ее плыть за ней — я должен был бы понять и это тоже. Чем больше я знаю, тем лучше я смогу предугадать твои действия, когда это будет необходимо. Например, если голодающий мужчина направит на тебе пистолет и заставит поднять руки, ты так и сделаешь, потому что тебе будет его жаль. Вот такой ты человек.

— А какой же человек тогда ты?

Его лицо стало жестким.

— Тот, который стреляет первым.

Мост завернул за офисные здания. Мы прошли мимо первого полузатонувшего гиганта из бетона. Впереди, мост резко обрывался. Я остановилась.

— Вот черт.

— Придется пройти по главному мосту? — спросил Роган

Я запустила руку под ветровку, выудила свой пистолет из кобуры и переложила его в карман. Чокнутый Роган наблюдал за мной с легким любопытством. Мы свернули налево, пройдя по шаткому, узкому мостику, выведшему нас на открытое пространство между офисными зданиями. Здесь поднимался клочок земли.

Годами обитатели Дыры сбрасывали сюда кучи гравия, бетона и кирпичных обломков, пока не образовался узкий прямоугольный остров. От него расходились деревянные мосты, сворачивая во всех направлениях. Прямо передо мной, мужчины и женщины выглядывали из окон заброшенного здания. Справа, вокруг чего-то толпилась группа людей.