Мэгги - Джуди Кэролайн

Преодолев последний холм, скакун замедлил ход. Дик повернулся с улыбкой к Мэгги, и она ответила ему тем же.

— Мы все еще на землях Мюллеров?

— Да. — Джоунс — посмотрел на Мэгги. — Это почти на границе их земель. — Раздел проходил как раз за хижиной.

Мэгги кивнула.

— Чья это хижина?

Дик, довольный, улыбнулся.

— Я обнаружил ее очень давно. Бывает я прихожу сюда, не очень часто, когда хочу побыть в одиночестве. Я закрываюсь изнутри, и никто не может догадаться, что я там нахожусь. — У Вас есть ключ?

— Красивое лицо Джоунса осветилось в улыбке. — Конечно, я здесь все оборудовал, и теперь это мой загородный дом, если вам это нравится. — Увидев замешательство на лице Мэгги, Джоунс весело рассмеялся, — Да вы не переживайте, мистер Людвиг знает об этом и ничего не имеет против. Он даже сам отдал мне ключи от хижины и сказал, что она моя. — Теперь Мэгги с интересом осматривалась вокруг, а Джоунс сказал:

— Я храню здесь кофе, если его еще не украли. Хотите посмотреть, зайти внутрь? — Он не сказал Мэгги, что хранит здесь и бутылку виски. Она была нужна ему совсем не для того, чтобы напиться, просто чтобы согреться и успокоить мысли. Джоунс приходил сюда, когда его что-то мучило, волновало, когда ему нужно было побыть одному. Много воскресений провел здесь Дик, но об этом он не стал говорить Мэгги.

— Итак, миссис О'Нил? — Дик Джоунс пристально смотрел на Мэгги, и она согласилась. — Интересно посмотреть. — Она захотела горячего кофе. Утро было необычайно прохладным.

Джоунс подал Мэгги руку, помог сойти с коня, привязал ее красавца и повел женщину на порог хижины. Джоунс был весьма галантен. Энн была права, называя его одним из последних представителей старого поколения. Мэгги посмотрела на него и улыбнулась, входя в хижину.

В хижине стоял сухой, но застоявшийся запах, но глаза Мэгги округлились от удивления, когда она оглянулась вокруг. Единственная, достаточно большая по площади комната была драпирована красивыми цветастыми ситцами. В этом было что-то старомодное, но тем не менее очень привлекательное и милое. В хижине стоял маленький диванчик, два высоких мягких стула, а в углу около камина огромное, обтянутое кожей кресло. В углу находился маленький журнальный столик с радиоприемником и проигрывателем. На стенах висели полки с книгами. В стене был сооружен уютный камин. Мэгги заметила много необычных предметов, которые имели, вероятно, большую ценность для обладателя хижины: охотничьи трофеи, коллекция старых бутылок, забавные старые фотографии в рамках. Перед очагом лежала медвежья шкура, а рядом стояла изящная скамеечка для ног с вышитой подушечкой. Хижина напоминала собой рай, затерянный в лесу, подобие дворца, куда можно было прийти и спрятаться от остального мира, от суеты. Через открытую дверь Мэгги увидела милую голубую комнату с большой, широкой красивой кроватью, украшенной бронзой и покрытой удивительным стеганым одеялом. Стены были голубыми, на полу лежала еще одна впечатляющая медвежья шкура. Комнату освещала небольшая бронзовая лампа с аккуратным абажуром. Бело-голубые занавески были украшены рюшем. Над кроватью висела картина, изображающая живописный пейзаж. В комнате, подобной этой, любой готов провести остаток жизни.

— Дик, чья это хижина? — Мэгги была просто шокирована. А Дик кивком головы показал на один из трофеев, помещенный на небольшую полочку на стене.

— Посмотрите.

Мэгги приблизилась, глаза ее расширились от удивления. Когда же она разглядела предмет, она вновь взглянула на Дика. Надпись на сувенире гласила: «Дик Б. Джоунс. 1934». Стоящий рядом предмет также принадлежал Дику Джоунсу, но был датирован 1939 годом. Оглянувшись через плечо, Мэгги обратила к Дику взор, исполненный нового интереса.

— Так это и в самом деле ваша хижина, Дик? До чего же здесь чудесно!

— Я же говорю вам, Мэгги, что вы у меня в гостях. Я перенес сюда многое из того, что когда-то принадлежало моей матери, и устроил комнату так, как было у нее. — Он посмотрел Мэгги прямо в глаза и сказал:

— Вы единственная, кого я пригласил сюда. Я прихожу сюда и как будто возвращаюсь в свою юность.

Дик прошел на кухню, а Мэгги начала рассматривать старинные фотографии, пытаясь найти знакомое лицо, не уверенная, что найдет его. В полном смущении Мэгги забрела в спальню, ее взгляд привлек пейзаж над кроватью. Художник оставил свой автограф, выполненный красной краской в правом верхнем углу. А. Джоунс. Мэгги стало неловко, словно она невольно вмешалась в чужую жизнь, и она повернулась, чтобы убежать из этой уютной спальни, но проход двери загораживала огромная фигура Джоунса. Он держал чашку с ароматным дымящимся кофе и смотрел на Мэгги.

— Это картина, которую нарисовала моя мать. Ее звали Агнесс.

Мэгги незаметно перевела дух и даже почувствовала некоторое облегчение. Ей почему-то пришло в голову, что Дик хранит картину своей жены, и она отчаянно смутилась, как будто ненароком заглянула в замочную скважину и увидела то, что ей не положено было видеть. Неожиданно Мэгги стало смешно: «Боже мой, я как будто молоденькая девчонка, впервые попавшая в гости к мужчине. Смущаюсь. Краснею. Даже если он хранит здесь вещи своей жены в память о ней, меня это совершенно не касается. Успокойся, Мэгги, ведь ты уже немолодая женщина, мать, бабушка», — урезонивала она себя. И это, как ни странно, помогло. Мэгги уже спокойнее взглянула на Джоунса и улыбнулась.

— Извините, я, не спрашивая разрешения, осматриваю тут все. Поэтому мне стало неловко.

Дик протянул ей яркую желтую чашку с кофе.

— Вам можно, Мэгги, — подчеркнув это — «Вам».

Мэгги почувствовала, что опять краснеет, но наконец-то решилась и сказала твердо:

— Не говорите так, Дик, вы меня смущаете этим.

— Почему же?

— Наверное, потому, что у меня, несмотря на возраст, совсем нет опыта общения с мужчинами.

Дик внимательно посмотрел на Мэгги и неожиданно спросил:

— Вы долго были замужем, Мэгги?

— Да, то есть нет. Но это совсем не важно. — Внезапно Мэгги захотелось рассказать этому человеку все, что произошло в ее жизни. И даже о Ральфе с Дэном. Но она вовремя остановила себя. То, что он пригласил ее сюда и приоткрыл перед ней тайну своей личной жизни, еще ничего не значило. Почему она должна раскрываться перед ним? Она к нему испытывает не больше, чем симпатию, причем только дружескую. Да и он тоже, что бы там Энн ни говорила. Она не собирается менять свой образ жизни, он ее вполне устраивает. Она попрощается с ним сегодня и уедет в Дрохеду. Там ее давно ждут.

— Это не важно, — повторила она еще раз я взглянула на Джоунса. — Мне очень приятно, что вы пригласили меня в свой дом. Ведь это и есть ваш настоящий дом, правда?