«Лимонка» в тюрьму (сборник) - Захар Прилепин

27.12.03, находясь на тюремном заключении в Замковой исправительной колонии № 58 города Изяслава, я совершенно неожиданно для себя был заказан со всеми вещами на этап за пределы области. Внешне признаков приближающегося переезда не было. Внезапность сопровождает слишком многие решения администрации. Только интуиция осталась мне верна. Последние месяца полтора у меня было предчувствие того, что приближается нечто. Причина, приведшая к этому, актуальна всегда – я политический заключённый. Постоянная связь между мной и представителями законодательной власти опасна любой администрации, более чем что-либо. Не сумев препятствовать выходу моих статей в оппозиционной прессе, меня вывезли в 2002 году с ПИК № 64. Не сумев этого добиться на ЗИК № 58, не нашли ничего иного, как прибегнуть к прежнему выходу.

Конечный пункт узнал в дороге. ДИК № 89, тюремное заключение (ТЗ). Из всей массы окружающих меня в пути осуждённых никто практически ничего не знал о данном учреждении. Было ясно, что появилось оно совсем недавно.

08.01.04, прибыл на СИЗО города Днепропетровска. Понимая, что данное СИЗО принадлежит управлению, в котором мне суждено пробыть год, я готовился к знакомству. Оно не заставило себя ждать долго. На спецчасть СИЗО мною, на законных основаниях, было передано заявление с просьбой отправить мое письмо депутату Лагоде С.В. Оно было проигнорировано. Спустя пару дней я повторил свой шаг. Однако он снова остался без внимания.

Зная, что никто не имеет права задерживать письмо, идущее представителю власти, в следующий раз передал вместе с заявлением и само письмо, потребовав его немедленной отправки. Реакция администрации СИЗО была достаточно быстрой.

23 января этого года якобы за плохо проведённую уборку я был помещён в карцер сроком на 8 суток. 23 января в 12.00 в коридоре раздались взрывы. Было приказано всем лечь на пол. Затем заключённых вывели из камер, поставили на растяжки. Всем стало ясно – в СИЗО введён ОМОН. Бойцы спецназа, обыскав камеры и заключённых, никого не трогали, прежде чем замначальника СИЗО Гаподченко не провёл со всеми предварительную беседу. Со мной разговаривал не он. На знакомство прибыл замначальника ТЗ ДИК № 89 Кокотеев А.А. Узнав мою статью, срок, время пребывания в ТЗ, приказал повернуться лицом к стене. Прошло минут 15. Последовал приказ зайти в камеру, стать лицом к окну.

Повернув голову, я боковым зрением увидел троих бойцов спецназа в масках. Меня одного избивали в камере, а не в коридоре. Удары наносились с целью причинить возможно больший ущерб и при этом не оставить явных следов. Били по почкам, печени, несмотря на предупреждение об аритмии, били целенаправленно под сердце. За спинами омоновцев стоял Кокотеев. Раскуривая сигарету, задавал мне вопросы. «Так ты, значит, терроризируешь администрацию СИЗО, пишешь своему депутату о каком-то холокосте на ЗВК № 58?», «Как мы с тобой будем сидеть этот год?», «Ты понял, куда ты попал, или нет?». Синхронно задаваемым вопросам наносили удары. Позже я узнал, что человек, идущий вместе со мной в одном направлении, в этот же день также был помещён в карцер и подвергся подобному знакомству.

Более двух недель мы ещё находились в СИЗО. Благодаря наличию компетентных людей появилась информация об условиях и характере конечного пункта моего этапа. «Достижения» данного учреждения позволили ему, единственному на Украине, претендовать на имя сурового и печально известного учреждения в СССР. Я имею в виду «Белый лебедь». Для того чтобы наиболее адекватно отразить всю реальность этого заведения, знающие люди безошибочно воскресили это имя советских времён.

4 февраля 2004 года я, после 38 дней этапа, имел честь лично ознакомиться со всеми гранями цивилизованного и ухоженного ада.

Перечислю всю массу того, что тотально противоречит всем нашим представлениям о правах человека.

Плюс-минус убывшие-прибывшие, на ТЗ постоянно присутствует около сорока человек. Вмешательство в личную жизнь осуждённых настолько интенсивно, что можно говорить о её (личной жизни) полном отсутствии. Скрытая видеосъёмка ведётся везде – в камере, в бане, в коридоре круглосуточно. Одежда гражданского образца, разрешённая законами последних лет, отбирается и ложится на склад. Та, которая выдаётся, оказывается часто непригодной для эксплуатации. Особенно зимняя. Тумбочки, необходимые в камерах для письменных принадлежностей, отсутствуют. Телевизоры запрещены. В таких случаях в других колониях и ТЗ проводится массовый вывод осуждённых на просмотр кинофильма раз в неделю. За год существования ТЗ на ДИК № 89 этого не было ни разу. Заказные письма вскрываются без присутствия осуждённых. В результате чего часто пропадают открытки, газеты и т. д. Положенная каждый день прогулка продолжительностью в один час, как правило, не производится вообще. С 1 января 2004 года заключённым ТЗ положено раз в три месяца длительное свидание сроком до трёх суток. Прошло 8 месяцев после вступления в силу данной нормы, однако длительных свиданий на ТЗ нет до сих пор.

3.03.04 на территорию ТЗ был введён ОМОН. Поочерёдно осуждённых заводили в прогулочные дворики и там избивали. Били достаточно жестоко. У многих сломаны рёбра. Как предполагается, причиной ввода спецназа были жалобы на нарушение прав человека, переданные в руки администрации. Жалобы были адресованы и в соответствующие инстанции, однако администрацией ТЗ они отправлены не были, и о дальнейшей их судьбе можно только догадываться. Четверо заключённых, писавших эти жалобы, были помещены в изолятор. При вводе ОМОНа их избивали с особой жестокостью.

Каждая вновь прибывшая партия заключённых на ТЗ подвергается так называемому «приёму». Специально для этого мероприятия вызываются бойцы спецназа. В избиениях принимают участие сотрудники оперчасти и лично замначальника ТЗ Кокотеев А.А. Бьют до такой степени, что люди не выдерживают и теряют сознание. Их приводят в себя, обливая холодной водой. Если не помогает, то применяют нашатырный спирт и снова продолжают избивать. Обессиливших, их окунают головой в парашу, тем самым уничтожая всякое человеческое достоинство. Точнее, стремясь его уничтожить, свести личность до уровня животного.

Самым трагичным побудительным фактором написания этой статьи явились две смерти. Две смерти на сорок человек, произошедшие в интервале немногим более месяца. Читадзе Заза умер во второй половине июня. Он был болен туберкулёзом. По мере ухудшения своего здоровья не переставал обращаться за помощью к сотрудникам медсанчасти. Их пассивное отношение, игнорирование всей серьезности состояния его здоровья завершилось его смертью. В ночь с 11 на 12 августа умер Карапетян А.Г. Есть одно сходство, оба – лица кавказской национальности. Человек, страдающий болезнями в области сердца и желудка, также часто обращался за помощью, и столь же равнодушное отношение санчасти привело к ещё одной смерти. Подобное игнорирование тяжёлого состояния человека я склонен расценивать как пассивное убийство. Последний вопрос: ТЗ на ДИК № 89 – что это, «Белый лебедь» или Бухенвальд?

Стас Михайлов

Стерилизатор

Каких персонажей здесь только нет! Зона собирает в себе самых разных людей. Конечно, основная масса – банальные уголовники: ворьё, грабители, мошенники, наркоманы и наркоторговцы и прочие, «до чужого добра охочие». Но сейчас речь не о них.

Живёт рядом со мной человек, на вид ему лет 30, росту среднего, худой, тихий такой, скромный. Слова грубого от него не услышишь. Появился он как-то вдруг и обратил внимание на себя именно своей тихой непохожестью на остальных. Общаясь с ним, я заинтересовался: за что же его закрыли? И вот какой диалог у меня с ним состоялся:

– Здравствуй, Дима! Как дела?

– Нормально. Только зона эта достала. Домой бы надо.

– Сколько сроку ещё?

– … (называет).

– А что за статья у тебя?

– Сто пятая через тридцатую.

– Не добил, что ли?

– Да, дверь толстая оказалась… да и чурбан живучий.

– Дверь-то при чём?..

– Я через дверь стрелял, наугад.

– Погоди, погоди. Давай сначала.

– А что сначала-то? Чурка поселился в квартире напротив. То ли он наркотой барыжил, то ли что, только кодлы к нему ходили регулярно, по десять раз на дню. Да беспокойные такие, шуму от них… И всё чурбаньё. Встанут толпой на лестнице и орут по-тарабарски. А у меня дочка маленькая не спит… Раз их заткнуться попросил, другой. Не понимают, скоты, ещё и отпи…ть грозятся.

– И что, пострелял их?

– Да нет, и не хотел вообще-то. Долго спускал им на тормозах, думал, уймутся. Так они, суки, доброту за слабость приняли, видать. Обнаглели донельзя, подъезд оккупировали плотно, не выкурить; детишки, бабы ходить боятся. Я раз иду, смотрю, стоит этот барбос – сосед. Говорю ему: «Ты гостей своих уйми…» Он же, гнида, быка включил, орёт, прёт на меня… Взбесился, короче. Захожу домой, заряжаю дробовик картечью. Выхожу обратно в подъезд, его уже нет. Звоню, слышу – подходит, спрашивает: «Кто там?» (Акцент их ненавижу.) Сыпанул ему через дверь картечью с обоих стволов. Выжил, подлец, в реанимации, правда, полежал.