Тайна гувернантки - Эмилия Остен

Ричард наблюдал за Эмбер с улыбкой:

— Нравится? Здесь во всех комнатах так. Старину Дэмпси абсолютно не волнуют светские мелочи, да и не принимает он у себя снобов, которые способны морщить нос при виде этого безобразия. По правде говоря, его чаще всего нет дома.

— Никогда не видела ничего подобного.

— Признаюсь, в Айриш-Хаусе творится приблизительно то же самое.

И, заметив недоумевающий взгляд Эмбер, Ричард пояснил:

— Айриш-Хаус — это мой дом в Сомерсете. Весьма нелепое сооружение. Но мне там нравится, хоть я и не домосед. При жизни моего отца там был управляющий, братьям этот дом не нужен, так что, когда он достался мне в наследство, я отправил на покой старого дворецкого и нанял парня помоложе, который слова мне поперек не говорит. Хочет хозяин, чтобы чай подавали в кабинет, — пожалуйста. Книги в столовой? Охотно. Лишь бы жалованье было приятным. Здешний дворецкий — тот просто смирился, а моего я правильно воспитал.

Хозяева дома Эмбер очаровали сразу. Патрик Дэмпси, невысокий полноватый мужчина с лицом, изрезанным морщинами, словно местные поля — оврагами, обрадовался гостям так, что, казалось, сейчас воспарит к потолку от счастья. Мег Дэмпси, кругленькая улыбчивая женщина с гладкими седыми волосами, соответствовала представлениям Эмбер об идеальной тетушке. Она немного суетливо разливала чай, роняла ложечки и едва не рассыпала сахар, и все это так просто, со смехом, что Эмбер все улыбалась и улыбалась, глядя на нее.

Оказалось, что мистер Дэмпси пишет книгу о своих путешествиях, и кое-кто в Лондоне уже намекнул ему, что по окончании сей труд непременно издадут; Ричард, развалившийся и кресле и с аппетитом жующий бисквит, посетовал, что у него нет времени тоже заняться писательским трудом.

— Доживешь до моих лет и займешься, — успокоил его мистер Дэмпси. — Когда по ночам не спится, а дорогая жена похрапывает и нет никакой надежды ее разбудить, остается только писать.

— Ты никогда и не пробовал! — фыркнула миссис Дэмпси и обратилась к Эмбер: — Вы не поверите, он умудряется писать даже в карете! Ночью! Если мужчине что-то втемяшилось в голову, пиши пропало. Уж извините за каламбур!

Эмбер кивнула, как будто много понимала в мужчинах.

— Но женщина всегда может склонить нас на свою сторону, действуя исподтишка, — заметил Ричард.

В присутствии своих друзей он казался совсем другим, даже не таким, как у Фэйрхедов. Все-таки близнецы младше его, и лорд Мэнли для них — скорее фигура, вытеснившая образ отца; а с Патриком и Мег Ричард был на равных. Они жили в каком-то другом мире, и чем больше Эмбер прикасалась к этому миру, тем больше он ей нравился.

Там не существовало границ. Можно говорить о разных вещах. Можно задавать вопросы и получать на них ответы. Можно совершать поступки, которые большинство сочло бы не преступными, но странными. А главное, отношение общества никоим образом не задевало таких людей — видимо, потому, что они нашли свое место в мире и были счастливы.

Мистер Дэмпси рассказывал о Франции; они с женой провели несколько месяцев в Авиньоне (мистера Дэмпси привлекла одна из тамошних библиотек) и пребывали в восторге. Небо там, говорили они, не то что линялая английская тряпка; нет, там настоящие синие небеса, при взгляде на которые так и хочется вспомнить о Боге. И виноградники, и смуглые местные жители, и горы на горизонте, словно обрисованные чернилами.

— А я больше люблю Италию, — сказал Ричард.

— Свет? — понимающе усмехнулся Патрик. — Помню, ты мне говорил.

— Свет? — переспросила Эмбер.

— Я — коллекционер световых впечатлений, — объяснил Ричард. — Собираю в памяти рассветы, закаты, туманные дни, форму облаков, тени. В Италии лучший свет в мире, после Англии, конечно.

— Пфе! Ты патриот, мой мальчик!

— Патриотом быть не модно.

— Индия позади, что дальше?

— Либо Карибское море, либо Америка.

— Но в Америке война, Ричард, — осторожно заметила миссис Дэмпси.

— Вот именно. — Он еле заметно скривился. — И пара рук, умеющих оперировать, там точно не будет лишней.

— Я полагал, что ты способен здраво оценивать свои силы, — хмыкнул мистер Дэмпси. — Ты заблуждаешься.

Ричард ощетинился:

— Почему?

— Потому что твоя стихия — не война. На войне и без тебя народу хватит. А здесь тоже нужны хорошие врачи, если это тебя волнует. Сколько операций ты провел в Индии?

Ричард бросил короткий взгляд на Эмбер и неохотно сознался:

— Пятьдесят две.

— За два месяца пребывания. А как с удачами?

— Сорок восемь. Патрик присвистнул.

— Это лучше, чем было в Африке.

— В Африке условия хуже.

— И народ более дикий. Миссионеры пока не разбегаются, стоит им завидеть твое хмурое лицо?

— И вовсе Ричард не хмурый, дорогой, пропела миссис Дэмпси. — Он у нас просто сосредоточенный.

— Благодарю, Мег. Нет, Патрик, они пока не предали меня анафеме, за что я им очень благодарен. В Индии я работал вместе с отличным парнем, его зовут Хэмфри, он из Норфолка. Ну, ты знаешь этот потрясающий акцент. Ты бы видел, с каким лицом он проповедовал перед ничего не понимающими местными! Какая мимика, какой первозданный пыл! Индийцы сбегались посмотреть на него целыми деревнями. Не знаю, удалось ли ему объяснить им, что такое Слово Божие, однако любой заезжий цирк теперь покажется им скучным.

Супруги Дэмпси рассмеялись, Эмбер же лихорадочно пыталась понять, верно ли все то, что она услышала. Как бы узнать поточнее…

«В этом мире можно задавать вопросы».

— Ричард, — осторожно произнесла она, — я ничего не понимаю. Мне казалось, вы просто путешествуете, иногда практикуете. Но…

— Что вы, милая! — воскликнула Мег, прежде чем Ричард успел открыть рот. — Он ездит с миссионерами. Разве он вам не сказал? Ричард? — она растерянно взглянула на лорда Мэнли.

Тот выглядел раздосадованным и смущенным одновременно.

— Вовсе не стоит обращать внимание на такие мелочи, — проворчал он.

— Нет, подождите, — негромко возразила Эмбер, — это не мелочи.

Одно дело — путешествовать для удовольствия, рассматривать местные красоты, глядя на них из окна экипажа, и останавливаться в дорогих гостиницах; другое — продираться сквозь джунгли вместе с миссионерами, которые идут, не разбирая дороги, и забираются в самые дальние уголки, в деревни, затерянные в лесах и горах, сами прокладывают себе путь. Это битва за выживание, каждый день, каждую минуту. Эмбер достаточно читала и слышала, чтобы хотя бы приблизительно представлять опасность, грозящую таким людям.

Она не отрываясь смотрела на Ричарда; таг отвечал ей вопросительным взглядом.