Русская Австралия - Андрей Кравцов

Отцы не рассказывали им о своем прошлом, не рассказывали и о войне, вследствие чего новое послевоенное поколение росло не просто ассимилированным, но и отрезанным от истории отцов. Часто это начинается с таких мелочей, как искажение фамилии, но в конечном итоге распространяется на отношение к прошлому. Один из сыновей анзаков сказал: «Моя сестра ничего не хочет знать об этом. У нее своя жизнь, трое сыновей… Если я заговорю об истории, она тут же говорит: «Ты живешь прошлым». Я ей всегда отвечаю: «По крайней мере, прошлое для меня не пустой звук».

Отправляясь на поиски своей истории, детям и внукам анзаков часто приходится начинать почти с нуля. Когда Кэрол, внучке Ричарда (Ерофея) Григоренко, было лет семь, она как-то спросила, почему у нее такая странная фамилия, и тогда ее отец Джордж сказал ей: «У тебя русская фамилия, и ты ею должна гордиться». Годы спустя, когда она была уже Кэрол Макензи, русское прошлое властно позвало ее. Она отправилась в Каллайд-Вэллей, где ее отец и дед-анзак жили перед Второй мировой войной, и обнаружила старожилов, которые все еще помнили ее семью. Лес Аверков узнал об истории своей семьи от своей бабушки Анны и тети Ольги. Тед Селтин записал воспоминания отца на магнитофон буквально за несколько дней до его смерти, уже в госпитале. Денис Туликов раскопал эпизоды из истории жизни своего деда Николая, роясь в квинслендских архивах и в местных газетах — на это у него ушли годы. Он все еще ждет, что найдутся их родственники из Самары — Туликовы и Мюллеры, а созданная им студия мультипликационных фильмов так и называется «Самара-фильм».

Прошлое стучится к ним по-разному, иногда в самый неожиданный момент. Для Вики Костин, внучки Джона Костина, эта встреча произошла на похоронах ее отца Виктора, который воевал в Новой Гвинее. Заинтересовавшись семейной историей, Вики разыскала сведения и о своем деде — русском анзаке Джоне Костине. А ее брат, Джон Лестер Костин, ответил на голос прошлого по-своему: прослужив 23 года в австралийской армии, в том числе приняв участие в войне во Вьетнаме.

Почти ни у кого из семей анзаков, подобно Егоровым, не сохранился «портфель с бумагами». Имеющиеся документы образовались благодаря деятельности австралийских чиновников и блестяще налаженной системе хранения документов в австралийских архивах. Наиболее ценная информация содержится в служебных досье, которые помогают восстановить историю жизни российских эмигрантов в Австралии. Узнать же об их русском прошлом гораздо труднее. И все же некоторым удается и это, и часто оно становится путешествием не только в поисках фактов, но и в поисках своей души. Как, например, случилось в семье Майеров. Когда историк Елена Говор познакомилась с Памелой Варрендер, дочерью Нормана, посетив ее в фешенебельном районе Мельбурна Тураке, один из первых ее вопросов был: «Объясните мне, что такое русская душа? В молодости один журналист сказал мне, что у меня русская душа, и я все время думаю об этом». — «А разве вы не чувствуете себя австралийкой?» — «Нет, да и мои дети все еще ищут себя».

Глава 7

Послевоенная волна переселенцев

Ты — яркий свет, разлитый перед всеми,Иль огонек болотный у пруда?Кто ты? Маммоны клад? Иль навсегдаМечту ты воплотила об Эдеме?

Вторая мировая война принесла заметные перемены во внутреннюю жизнь Австралии. Угроза со стороны Японии и отдаленность Австралии от Америки требовали спешного развития военной промышленности. В этом удалось достигнуть заметных успехов: в Австралии стали производить не только боеприпасы, но развились также кораблестроение и самолетостроение. Австралия начала производить танки собственной конструкции, создавать технику радиосвязи и радиологии, стала производить собственные самолеты. Причем раньше, чем начала производство автомашин. Уход на войну большого числа мужчин, как и всюду в мире, существенно изменил демографический состав рабочего населения страны. Пришлось прибегнуть к использованию женского труда как в сельском хозяйстве, так и в промышленности и транспорте. Сильное раздражение правительства вызывало поведение некоторых рабочих профсоюзов, которые стремились использовать трудное положение страны в своих эгоистических интересах. Это оттолкнуло от них многих австралийцев. С окончанием войны борьба Австралии за самовыживание еще более усилилась, причем в условиях давления со стороны двух государств: Британии и США. Растущий капитал последней стал вытеснять с австралийского рынка английский. Разработка природных богатств страны и гаснущая эмоциональная зависимость австралийцев от Англии помогли местной экономике выстоять. С приходом к власти либерального правительства Роберта Мензиса (1939–1941 и 1949–1966) наступило время экономического расцвета и роста промышленности Австралии. Конец Второй мировой войны и начало «холодной войны» принесли и другие изменения в австралийскую жизнь. В вопросах внешней политики и обороны пятый континент полностью переориентировался на Соединенные Штаты. Длительное пребывание американского контингента в Австралии привело к усилению влияния Америки в бытовом и культурном отношениях. Образ жизни Нового Света становился для австралийцев более привлекателен, чем консервативные и подчас снобистские английские традиции и привычки.

Такой переориентации способствовали и радикальные демографические перемены, которые произошли в «лице» страны. После войны стало ясно, что Австралии «не выжить», если не будет достаточного и скорого прироста населения. Стало очевидно, что уже нельзя полагаться на переселенцев из Англии, а необходимо искать источники человеческих ресурсов в других странах. В то время в Австралии проживали почти семь с половиной миллионов человек, и федеральное правительство открыло новые иммиграционные программы. В 1946 г. по программе «Assisted Passage Scheme» правительство разрешило въезд бывшим британским военнослужащим и полякам, служившим в британской армии. Затем в 1947 г. на тех же условиях был разрешен въезд бывшим имперским и американским военнослужащим и борцам Сопротивления из Нидерландов, Бельгии, Франции, Норвегии и Дании. В том же 1947 г. Австралия заключила соглашение с IRO (International Refugee Organisation) на прием «перемещенных лиц» с квотой в 12 тыс. человек ежегодно.

Как уже упоминалось, эмиграция россиян в Австралию началась в конце XIX столетия и, как правило, носила экономический характер. Если в тот период люди ехали в поисках лучшей жизни, то в начале XX столетия из России, после революции 1905 г., бежали революционеры. Можно предположить, что большинство из них не имели намерения поселиться в Австралии навсегда. Это подтверждается тем, что многие из тех революционеров позже, после Февральского переворота 1917 г., вернулись в Россию. Совершенно иная эмиграция на берега Австралии происходит в 20–30-х гг. прошлого столетия. Эмигранты прибывают с целью поселиться здесь навсегда. Среди них немало известных в Австралии и по сей день имен. Таких, как основательница Русского благотворительного общества в Кабраммате Агафья Иосифовна Бежалова, Юрий Алексеевич Давиденков — основатель Русского клуба, Михаил Васильевич Букасев — церковный деятель, Георгиевский кавалер Клавдия Георгиевна Григорьева и др. Однако и тогда эмиграция не носила серьезного характера.