Рубеж-Владивосток (книга 1) - Игорь Павлов

— Да я даже не из–за рублей, барин. Реванша хочу, — раздалось с обидой от детины.

Ещё и товарищи, которые меня обули почти на весь выигрыш, смотрят с надеждой в рот. Хлеба и зрелищ хотят?

— Хорошо, милости прошу, — ответил и калитку сам открыл.

Решили прямо на моём дворе и схлестнуться. Круг прям там из зрителей и образовали. Как только я вызов принял, Фёдор причитать перестал. Оценивающе на казака Степана посмотрел, когда тот до голого торса разделся. И мне на ухо шепнул:

— Под челюсть справа коротким. По–другому не пробить такого жеребца.

Кивнул быстро, разминая руки и плечи.

Если Степан свежий на этот раз, то я наоборот устал после тренировок с саблей. Кисти забиты, ноги болят, потому что натанцевался я с Азаровым до седьмого пота.

Но это ничего не меняет. За титулом прикрываться не стану. Раз дрался тогда, должен и сейчас.

Встал я в стойку. Степан кулаки крупные к лицу поднял. Ухмыляется, ряха чистая, с бородой ещё крупнее кажется. Точно не промахнусь. Только бы защиту пробить, а этот сразу её и поставил, зная мои возможности.

— Может, поставишь чего, барин? — Обращается ко мне Степан с хитрой миной. — Рублей сто, к примеру. Не поскупись, а?

— У нас здесь не драка за деньги, — возмутился Фёдор. — А честный бой по интересу.

— А в прошлый раз не так было, — хмыкнул казак.

— Нет денег, сударь, — ответил честно.

Народ загалдел обо всём подряд. Ещё местные гусары подгребли и присвистнули, оценив габариты моего оппонента.

— Ваше высочество, если самоубиться решили, достаточно было с утёса сигануть! А не собирать столько братцев на потеху, — шутят гусары Грибоедовского эскадрона.

— Поговорите мне ещё, — вмешался Азаров, а сам ржёт. — Ставлю рубль на победу Андрея!

— Рубль на Степана! — Заорали. — Два на казака! Кто отмечать будет⁈

— Митька, холст неси, будем записывать! — Скомандовал Азаров молодому гусару из наших.

Ещё минут десять пришлось ждать, пока подобьют список желающих и примут деньги. Вместо коротышки, который был в прошлый раз, теперь дядя Шурик взял инициативу. Вышло четыре к одному, большинство за Степана. Местные гусары не поверили в мой успех. А вот Михаил с Вадимом живенько поставили на меня.

Народа собралось целая толпа, весь наш эскадрон за исключением постовых.

Заделавшись судьёй, Фёдор объявил:

— Три раунда по пять минут!

— Э нет! — Загорланили казаки. — Один и до упора, пока кто–то уже не встанет!

Когда суета схлынула и народ затаился Степан принял это, как сигнал к действию и пошёл на меня с поднятыми руками. Совершенно по–другому теперь выстраивая атаку. От защиты. Локти печень защищают, кулаки на щеках. И куда его пробивать?

Два прямых удара проводит, ухожу короткими кивками, получая вскользь. Пробую контратаковать, сразу уклоняется и машет длинным боковым. А казак подготовился!

Только это моя территория. Упасть в грязь лицом нельзя. Не ожидал, что Степан будет опасаться меня. Выстреливает удары и надёжно защищается. Кружу вокруг него приставными шагами, в надежде вымотать. Атакую с наскока, попадая в защиту. Кулаки встречаются с мышцами, кисть едва ли надламываются.

Зеваю и получаю прямо в лоб. Голова, как грузило удочки, отшвыривает тело, словно леску за собой. Падаю, довыпендривался.

Ахает толпа. Посмеиваются некоторые. Фёдор подскакивает, нависая сверху. И начинает считать.

Поднимаюсь живенько, разминаю шею. Постреливает, собака. Только Фёдор отходит, Степан летит на меня уже уверенней, вероятно, решив добить! Обрушивает шквал ударов по защите. Подлавливаю теперь я и пробиваю в ухо. Отшатывается верзила и получает ещё, ибо наращиваю успех. Чуть открылся оппонент, попадаю в челюсть и валю–таки быка!

Гусары аплодируют. Многие из эскадрона просто не ожидали, что я умею так боксировать.

Но Степан встаёт со злым рыком практически сразу и, уже не соблюдая осторожность, рвётся на меня. Без зазрения совести бьёт мне прямо по рукам, видимо, решив, что так быстрее одолеет. Болезненные удары в кость, вызывают дикую боль. Но я терплю и отвечаю. Получив прямой в глаз, противник даже не реагирует, продолжая выбрасывать свои ручища. Ещё два удара пробиваю, и у Степана над бровью появляется сечка.

Кровь заливает его лицо. От этого он ещё больше звереет! Сближается, выхватывает по переносице, но сцепляется в борьбе, и валит меня на землю, где решает добить. Фёдор пробует разнять, но отлетает от грубого толчка моего оппонента. Пользуясь моментом, вцепляюсь зубами в руку и высвобождаюсь из–под визжащей туши.

Казаки возмущаются, гусары ржут, как лошади. А я выискиваю глазами Фёдора, переживая, всё ли с ним в порядке. Гнев заполняет меня. Теперь наша джентльменская схватка переросла в деревенскую драку.

— Правильно Андрей! — Поддерживают меня братцы. — Лежачего не бьют!

Встаём в стойки. У Степана уже всё лицо в крови, и выглядит он страшнее всякой твари. Идёт на меня. И вот они размашистые удары на уничтожение! Подныриваю под первый, уклоняюсь от второго, третьего! Подгадываю под темп и целю. Бью!

Чуть дальше в скулу и шею попадает. Кисть простреливает боль. А этот держится! Левую выбрасываю, снова не попадаю куда надо. Но звук от смачных ударов будоражит всех.

Степан теряется, и я выстреливаю ещё три удара. А ему хоть бы что, не валится и всё тут! Отмахивается ещё кое–как вслепую. Но я ловко ухожу из–под ударов и выбрасываю свои, уже не чувствуя рук от локтей. Вскоре его лицо превращается в кровавое месиво. Из носа течёт, глаза заплывают. А Степан всё стоит и стоит. И у меня сил нет. Кисти онемели.

Кое–как собрал волю в кулак. И пошёл на него со всей злостью! Степан попятился. А я обманный манёвр делаю, выбрасывая левую. И с подшагом правым крюком бью уже с плеча! Кулак точно в челюсть попадает. Обрушивается здоровяк на землю, как подкошенный.

И уже не встаёт.

Секунд семь–десять соображает публика. А затем гусары бросаются на меня.