Легенда о Королях - Дмитрий Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пошел прочь, дурак! — оттолкнул я его и тронул поводья, направляя коня к воротам замка.
На сторожевой башне уже ждал меня сэр Глендауэр.
— Приветствую вас, ваше величество! — крикнул он. — Я ждал вас!
— Дождался, — кивнул я. — Говорят, Томас, у тебя здесь нечисть завелась? Помощь не нужна?
— Нет, сир, сами справимся! — весело отозвался он. — Нечисти и впрямь много, но ничего, с Божьей помощью, одолеем! Под корень выведем!
— Ну, уж Бог-то тебе в этом явно не помощник…
— А вам, сир? Вам кто помогает и направляет? Кому вы служите?
— Аввалону. С остальными я просто договариваюсь. Открывай ворота, Томас. Шутки кончились.
— Не открою, сир. Простите.
— И почему же?
— Вы не понимаете, что происходит, ваше величество. Просто не можете понять! Женщины… Они погубят все! Это — исчадие ада! Моргана околдовала вас. Она — новое воплощение Лилит! Ее нужно уничтожить, король! Их всех нужно уничтожить! Вы — хороший человек, просто вас околдовали, поэтому я буду биться и за вас тоже. Я — единственный, кому они не смогли задурить голову. Я знаю, что делаю!
— Тяжелый случай, — вздохнул я и, повернувшись к войску, скомандовал: — Осадные башни!
Томас Глендауэр был хорошим полководцем. С отрядом, в двадцать раз меньшим моего, он трижды отбивал атаки. В четвертую атаку я повел людей сам. Я не помню, как лез на стену и как рубился в замке. Я был слишком пьян. Томаса я взял лично. Когда он пришел в себя, я протянул ему кубок с вином:
— Ты хорошо дрался, Томас.
— Я дрался за вас и за Аввалон, сир, — твердо сказал он. — И буду драться, пока жив.
— Томас, ты болен. То, что ты сделал…
— Ваше величество! — подбежал ко мне перепуганный Иуда. — Там, в подвалах… такое… Солдаты в ярости! Крестьяне готовы поднять бунт! Они требуют выдать им изувера на расправу. Я видел это, ваше величество, и это выше человеческого понимания… Некоторые из девушек еще живы, но… лучше бы им умереть…
— Скажи людям, что сэр Томас Глендауэр будет передан на суд святой инквизиции, — распорядился я. — С этого дня, во избежание подобных случаев, я учреждаю на Аввалоне орден святой инквизиции. Организацию поручаю отцу Патрику.
— Но солдаты…
— Я лично убью каждого, кто посмеет обсуждать мой приказ!
— Это не поможет вам в борьбе с дьяволом! — рассмеялся Томас. — Инквизиция не справится! Только я…
— Заткнись, Томас! — не выдержал я. — Я пытаюсь держать себя в руках только потому, что ты болен… Но не испытывай мое терпение!
Сэр Томас Глендауэр провел под судом инквизиции всего две недели и был заколот неизвестным в собственной камере. Расследование этого убийства результата не дало. Согласно собранным инквизицией материалам, за два года в подвалах замка Глендауэр было замучено почти сто шестьдесят девушек. Я приказал сравнять замок с землей…
Глава 10,
в которой герой знакомится с Гвиневерой
и прощается с отцом Патриком
Поведаю вам таинство одно:уж сколько раз на свете исчезалиимперии, религии, регальи,и уходили города на дно.Но сквозь пожары, бедствия и кровь,одну и ту ж свершая пантомиму,и для времен совсем неуязвима,шла девочка по имени Любовь…
Ю. Визбор— …Нет, Гайя, нет, — горячо заверил я. — Я не обманываюсь! Я люблю вас. Я не знаю, как это произошло, но… Я знаю это точно. Я был слепцом, а потом… потом я прозрел и полюбил…
— Не стоило вам этого делать, сир, — вздохнула она. — Я уже давно люблю другого…
— Артура?!
— Да. Так вышло. Сердцу ведь не прикажешь. А я из однолюбов. Мы слишком поздно встретились с вами, сир. Или слишком рано…
— Да к черту этого опостылевшего Артура! — заорал я в бешенстве и… проснулся.
Расчесывающая перед зеркалом волосы Моргана с улыбкой покосилась на меня:
— Золотые слова, мой король… С добрым утром.
Я растер ладонями лицо, посмотрел на разбросанные по полу пустые бутыли из-под вина, вспомнил сон и, скользнув взглядом по безупречной фигуре рыжеволосой красавицы, украдкой вздохнул.
— Что, ваше величество? — улыбнулась наблюдавшая за мной в зеркало фея. — Не с той?
— Что?
— Проснулись. Опять не с той?
— Проходили с Мерлином урок чтения мыслей? — проворчал я, ногой шевеля груду пустых бутылок в тщетной надежде найти хотя бы одну не раскупоренную.
Моргана сделала какой-то странный жест рукой, и в моей ладони появился наполненный до краев кубок.
— Просто повзрослела, — ответила она. — И даже научилась не морщиться, как вы… по утрам.
— Прости, — пожал я плечами и залпом опустошил кубок. — Странные мы с тобой люди, Матильда — не находишь? Вроде неплохие, а все у нас как-то… не так… Ты же чудесная девочка, Матильда! Когда ты, наконец, успокоишься, заведешь семью, оставишь эти глупости?
— А вы?
— Мы же даже с тобой не любовники… в полном понимании этого слова. Не друзья, не соратники… Кто мы с тобой, рыжая?
Она замерла с поднятой расческой, задумалась.
— Остывающие угольки, — наконец нашла она ответ.
— Скорее дикобразы. Когда им холодно, они жмутся друг к другу… и колют до крови своими иглами. Чем сильнее мерзнут, тем сильнее колют друг друга…
— Да вы поэт, сир.
— Это не я, это Шопенгауэр. Как ты здесь очутилась? Ты же уезжала в Британию, с месяц назад… или два…
— Вчера вернулась. И мы с вами по этому поводу… выпили, — она сделала вид, что задумалась, вспоминая. — Хотя, нет. Выпили вы до меня, по какому-то другому поводу. А в честь моего возвращения вы «добавили».
— Я спиваюсь, Матильда, — пожаловался я.
— Я вижу.
— Не жалко?
— Это ваше дело, король, — она закончила утренний туалет, что-то прошептала, и на ней в миг оказалось роскошное ярко-зеленое платье с золотым шитьем.
— Меня бы этому фокусу научила, — позавидовал я. — А то по утрам уже ногой в штанину не попадаю… Что в Британии?
— Я вчера рассказывала.
— Вполне допускаю…
Моргана вздохнула, присела на краешек кровати, терпеливо начала:
— Как я вам вчера говорила..
— Осуждение своего короля можно опустить.
— Бардак там, ваше величество. Королевство Артура трещит по швам. Вновь осмелели и активизировались кельтские племена, участились нападения викингов на береговые поселения. Соседи засматриваются на плохо лежащие территории. Внутри королевства заговор за заговором. А защищать некому. Ваши мальчишки все в поисках подвигов, погоне за Граалем, спасении иностранных принцесс. Они развалили королевство. Я как-то читала одну старую книгу, в которой описывался «троянский конь». Видимо, вы ее тоже читали, ваше величество…
— Ты еще не знакома с понятием «пятая колонна», — вздохнул я. — И чем же они «развалили» королевство?
— Я же объясняю: все разъехались кто куда, предварительно заразив бредовыми идеями о подвигах и странствиях едва ли не все рыцарство Артура. Приезжают домой лишь погулять за столом и собрать налоги с крестьян на новые «подвиги». Обычный паразитизм. Артур был против подобной идеологии, но у них же там «круглый стол», едва ли не республика, с этой… Как ее? Вы, когда ругаетесь, все время это слово вспоминаете…
— Демократия?
— Ага… Но главное — Гвиневера. Она окрутила старого дурака так, что даже Мерлин уже не кажется смешным на его фоне. Изменяет ему с Ланселотом едва ли не на глазах челяди, а старый шут лишь смотрит влюбленными глазами и просит ее сказать, что это неправда. Она и говорит. Правда, самого говорливого она все же отравила… Но это уже совсем другая история. Все молодые рыцари бегают за ней, в надежде получить свои крошки со стола Артура и Ланселота…
— И что, никто ничего даже не пытается предпринять?
— Мордред делал попытки… Помните — мой племянник, весьма способный мальчик… Он пытался наладить государственную машину, но этот любовный треугольник «Гвиневера — Ланселот — Артур» застрял в ней, как тормоз. Бароны смеются и ропщут, соседи только шанса выжидают… Нет, с королевством покончено.
— Зато рождается легенда.
— Хороша легенда! «История о старом шуте, блудливой кошке и нескольких сотнях завравшихся паразитов».
— Злая ты, Моргана, — покачал я головой. — Боюсь, что именно после тебя понятие «ведьма» примет свое устоявшееся значение…
— Я выкрала его меч.
— Да ну?!
— Неудачно — едва не попалась. Понадеялась, что сопляк, которому я отдала Экскалибур, сумеет справиться с Артуром, но… просчиталась. Пришлось рвать когти. По счастью, волшебные ножны остались у меня. Я выбросила их в озеро, когда отряд Артура настигал нас. Самой пришлось превратиться в камень… Не самое приятное ощущение — можете поверить мне на слово… Зато жива. А раны Артура уже не будут заживать волшебным образом.