Гегемон Греции! - Chen Rui

единство на общем собрании, и как только я вошёл в лагерь, эта прекрасная женщина прибежала ко мне в палатку, если он не поймет ситуацию, то может подумать, что я жаден до ее красоты и похитил ее, невзирая ни на что».

Он погрузился в свои мысли, а девушка забеспокоилась: «Я слышала, что ты — «любимец» Аида, солдаты всего лагеря почитают тебя, и поэтому я выбрал тебя среди командиров. Вот почему, пока ты был на общем сборе, я воспользовалась этим и пробралась сюда. Ради богов, ты должна помочь мне!».

В момент отчаяния она подалась вперед и схватила Давоса за руку, умоляя.

Они были близко друг к другу, и поэтому Давос мог чувствовать аромат ее прекрасных волос, а слегка опустив голову, он мог видеть ее пухлую грудь. Он подавил желание и сказал: «Не волнуйся, я помогу тебе».

С этими словами он сделал шаг назад и сказал: «Асистес заходи!».

Девушка издала звук «Ах» и поспешно отступила, ее лицо снова покраснело.

Асистес, как глашатай Давоса, ждал снаружи его палатки, и когда он услышал приказ, то сразу же вошел и мгновенно потерял дар речи, видя прекрасную богиню.

«Иди к Хейрисофу и скажи: «Милезийская наложница Кира Младшего, Хейристоя, хочет выступить в поход с нашим лагерем, и спроси его, согласен ли он».

«…Асистес! Асистес! Ты слышал?».

«А? Да, я всё слышал». — Асистес пришел в себя, поспешно отвел взгляд и торопливо ответил.

«Тогда почему ты не уходишь?».

«Да! Да!». — Он не забыл украдкой бросить взгляд на девушку перед выходом.

Вияд это, Давос сказал: «Не вини его, ты слишком обаятельна».

Хейристоя улыбнулась: «Ты, кажется, моложе его, но я не вижу, чтобы ты вел себя как он».

Давос неловко улыбнулся, и на мгновение воцарилась тишина.

«Разрешат ли остальные мне остаться?». — Хейристоя спросила с беспокойством.

«Я не думаю, что это проблема. Ты свободна и не являешься ничьим рабом». — Давос утешил ее.

Услышав фразу «Ты свободна и никому не раб», ей вдруг захотелось плакать, а ее взгляд блуждал по Давосу. Спустя некоторое время она мягко спросила: «Командир Давос, откуда ты?».

«Зови меня просто Давос». — Давос поправил ее, и остатки воспоминаний хлынули в его разум: «Я фессалиец, мой дом находится в деревне недалеко от Македонии».

«А твои родители не беспокоятся, что ты так рано стал наемником?».

«Они умерли».

«Прости, я не знала…». — Хейристоя извинялась.

«Все в порядке». — Давос махнул рукой, он ничего не чувствовал о родителях этого тела, он действительно ничего не чувствовал из-за своего перерождения, но вопрос девушки напомнил ему о родителях его предыдущей жизни, что заставило его грустить.

Она спокойно смотрела на него, и вдруг почувствовала, что в ее теле появилась легкая пульсация. С одной стороны, юный возраст лидера и смерть его родителей стимулировали ее материнский инстинкт, чтобы защитить его. С другой стороны, его спокойствие, выходящее за рамки его возраста, заставило ее почувствовать, что она разговаривает с кем-то в том же возрасте, что и она. Это различие подчеркивало загадочность Давоса, что очень привлекало её.

«Все говорят, что ты «любимец» Аида, это правда?». — Когда Хейристоя произнесла это предложение, она поняла, что была слишком самонадеянна.

Тем не менее, Давос не стал возражать и спросил в ответ: «Ты веришь в это?».

«Верю!».

Давос улыбнулся: «В трудные времена мы всегда находим Бога, которому можно довериться, чтобы наш разум не рухнул от страха. Но если мы будем слишком полагаться на Бога, а не на собственные усилия, чтобы выбраться из трудных ситуаций, то это только ускорит наш конец».

Девушка слегка нахмурилась, как будто глубоко задумался.

***

Они неожиданно завели приятную беседу.

Для Давоса подавленность и страдания, пережитые в путешествиях, получили выход.

Для Хейристий, дочери милетского аристократа, что пережила смерть матери с ранних лет, это тоже чем-то помогло.

Когда она выросла, Милет был осажден Киром Младшим, и, чтобы сохранить собственную семью и власть, отец, который любил ее, отдал ее Киру Младшему. Кир всегда любил ее, но после смерти Кира Младшего она бежала в лагерь Клеарха и каждый день сталкивалась с охранниками из отряда снабжения и похотливыми взглядами нескольких капитанов, что не давало ей покоя. В настоящее время она редко рассказывает о пережитых притеснениях только что встреченному человеку.

В то время как их беседа разгоралась, вошел Асистес, за которым следовал глашатай всех наемных войск Толмидес.

***

Зевс — в греческой ре­ли­гии и ми­фо­ло­гии вер­хов­ное бо­же­ст­во, отец бо­гов и лю­дей, гла­ва двенадцати великих олимпийских богов. Весь общественный порядок был построен Зевсом, он покровитель городской жизни, защитник обиженных и покровитель молящих, подарил людям законы, установил власть царей, также охраняет семью и дом, следит за соблюдением традиций и обычаев. Ему повинуются другие боги.

Глава 34

«Лидер, Хейрисофус приказал Толмидесу подтвердить, соответствует ли ситуация действительности». — доложил Асистес.

Толмидес отдал честь.

Давос кивнул, он понимал, что это обычная процедура. С осторожностью Хейрисофус должен подтвердить, что девушка добровольно попросилась в лагерь Давоса, и ей никто не угрожал.

Толмидес, который был известен как первый глашатай всего наемного войска, явно был намного лучше Асиста. Он спокойно встретил красоту и очарование девушки и расспросил ее о подробностях, а когда получил положительный ответ, повернулся лицом к Давосу и сказал: «Поскольку она добровольно пришла к тебе, Хейрисоф и несколько других командиров еще до моего прихода сказали: «Кир Младший уже умер, но он всегда будет хорошим другом греков. Мы не должны забывать о той помощи, которую он оказал Греции. Мы должны хорошо заботиться о его наложнице, которая также является нашей соотечественницей, это гостеприимство нас, греков». Я надеюсь, что вы позаботитесь о ней».

Давос в сердцах обругал его, а затем спросил: «Каково отношение Тимасиона к этому вопросу?».

Толмидес понял, что беспокоит Давоса, и без колебаний ответил: «Командир Тимасион не возражает».

Давос кивнул: «Асистес, отвезешь её Мерсису, пусть он отвечает за неё»

«Да». — взволнованно ответил Асистес.

Девушка спокойно вышла за ним.

«Можешь прямо сказать мне, если он что-то будет делать!». — Давос не мог не крикнуть.

«Обязательно». — На ее лице мелькнула улыбка.

Когда они вышли, Толмидес улыбнулся ему: «Ты заслужил звание «Божьего любимчика», твоя речь была великолепна, и даже самая красивая женщина в лагере наемников проявила инициативу, чтобы подойти к тебе».

«Первый глашатай всего войска наемников не только точен в отдаче приказов, но и отлично умеет говорить лестные слова».

Оба рассмеялись.

Толмидес посмотрел на молодого,