Гегемон Греции! - Chen Rui

«Эй! Смотрите! Кто это?».

«Сопляк, у которого еще не выросла борода! Это не то место, куда тебе позволено приходить! Убирайся отсюда и иди домой пить мамино молоко! Ха-ха!».

«Какой идиот выбрал его лидером? Они что, с ума сошли?».

Смех и сомнения были ошеломляющими.

Асистес был потрясен и даже отступил на несколько шагов, почти до края деревянной платформы. Но к его восхищению, Давос твердо стоял в центре.

Лидеры, которых не было на платформе, чувствовали легкое нетерпение, они снова были недовольны Давосом, теперь, когда он стоял перед тысячами солдат, но теперь они были группой.

Тимасион жаловался: «Я так и знал, что это произойдет, я не должен был позволять ему выходить на сцену».

Остальные тоже согласились.

Ксенофонт тут же потребовал: «Пусть следующий лидер поднимется и заменит его».

Хейрисоф уже пожалел о своем предыдущем решении и кивнул головой в знак согласия.

***

[1] Лакедемон — в прошлом Спарта была известна как Лакедемон. Город-государство был назван в честь своего царя, Лакедемона, который затем переименовал его в честь своей жены, Спарты.

***

Аид — бог подземного царства мертвых и один из самых известных представителей древнегреческого пантеона богов. Этот бог правил миром тьмы и печали, где жили души всех умерших людей. Он приходится Зевсу, главному из богов-олимпийцев, братом.

Глава 31

В этот момент раздался громовой возглас: «Давос! Давос! Давос!».

Крики были настолько организованными и громкими, что перекрыли весь шум и заставили нескольких лидеров побледнеть.

«Это наемники Менона». — Тимасион посмотрел в направлении криков.

«Теперь они, должны быть, наемники Давоса». — завистливо поправил его Хейронимус.

Давос, стоявший на сцене, улыбнулся и сказал: «Греческие воины, я Давос из Фессалии, я новый лидер, заменивший Менона!».

Когда солдаты на сцене закончили повторять его слова, солдаты из лагеря Давоса немедленно встали и зааплодировали ему, заставив других солдат посмотреть друг на друга: «Эти парни сошли с ума?».

Некоторые из тех, кто знал о внутренней истории, начали хвастаться своей информацией перед своими товарищами: «Я слышал, что парню благоволит Аид, и каждый раз, когда он получает «оракул», его эффективность несравнима».

«Я также слышал, что он волшебным образом спас умирающего солдата. Да! Вон тот человек, который стоит позади него!».

«Он также изобрел кое-что, что было очень полезно для нас! Например, вот это на моей ноге… гм… крепления для ног, вроде так это называется».

Слова солдат переходили из уст в уста, и в мгновение ока все посмотрели на него уже не с презрением, а с любопытством.

Слова Давоса снова зазвучали в их ушах: «Речь Хейрисофа была захватывающей, но она была слишком короткой! Как если бы мужчина и женщина занимались любовью, а когда женщина начала подходить к пику, мужчина уже закончил. Представьте, как бы неловко чувствовала себя та женщина!».

Солдаты не ожидали, что такие вульгарные слова будут произнесены из уст еще юноши. Они были ошеломлены на мгновение, а затем разразились смехом: «Ха-ха-ха!».

«Идиот с длинным языком!». — Тимасион посмотрел на мрачного Хейрисоф и ругнулся.

Ксенофонт также удивился, что Давос, которого он знал, — молодой человек с уникальной проницательностью и вежливой речью, не должен быть таким вульгарным.

Хейрисоф молчал, он не сердился, несмотря на то, что Давос высмеивал его. Но в целом, эта грязная шутка заставила солдат почувствовать близость с этим слишком молодым лидером.

«Когда я только что подошел, я увидел, что все вы поникли от разочарования, а у некоторых из вас даже слезы на глазах. Вы боитесь! Боитесь, что не сможете вернуться в Грецию! Вы боитесь, что персы уничтожат вас! Но подумайте хорошенько, когда мы были посреди Персии и наш наниматель, Кир Младший, был убит, а мы не знали, что делать, персы, у которых было больше солдат, чем у нас, не напали сразу и не уничтожили нас! Что же они сделали?». — Давос медленно пробуждал интерес солдат вопросами.

«Всем здесь все ясно. Персы потратили силы на то, чтобы поговорить с нами, обеспечить нас большим количеством еды и сопровождать нас в столь долгом путешествии. Они потратили столько времени, денег и энергии на то, чтобы обмануть наших вождей, просто чтобы убить их!».

Давос говорил медленно, затем сделал паузу и громко спросил: «Скажите мне! Кто тот, кто боится? Это персы! Они боятся больше, чем мы! Они боятся нашей храбрости! Они не смеют сражаться с нами открыто! Они настолько трусливы, что используют интриги! Они боятся нас больше, чем своих богов, поэтому они нарушили клятву, данную перед своими богами!

Теперь, когда они убили наших лидеров, когда мы в хаосе, они все еще не осмеливаются напасть на нас, а вместо этого хотят, чтобы мы сдались! Чего вы боитесь перед лицом таких робких персов! Вы знаете, что мы, греки, — народ, который не боится никакой угрозы! Десятилетия назад Дарий, царь Персии, возглавил армию, покорившую все народы в регионе Когда он направил свое очередное завоевание на «слабые» греческие города-государства через пролив, солдаты, скажите мне, ГРЕЦИЯ СДАЛАСЬ?». — Давос наклонился вперед, вытянул правую руку и громко спросил солдат внизу.

«Нет». — Кто-то ответил из толпы внизу.

«Я не слышу! Скажите мне, Греция сдалась?». — Давос спросил громче.

«Нет!». — Ответ был органичен несколькими голосами.

Давос все еще не был удовлетворен: «Ваш голос низкий, как у робкого перса! Повторяю еще раз: ГРЕЦИЯ СДАЛАСЬ?»

«НЕТ!» — закричали солдаты, вызвав бурные эмоции.

«Да! Мы, греки, не сдались! В битве при Марафоне афиняне разгромили персидскую армию с меньшим количеством людей, и Дарий испугался, отступил в свое старое гнездо и через несколько лет умер от болезни. Чтобы отомстить, его сын, Ксеркс, собрал невиданную армию и снова вторгся в Грецию. Но мы, греки, никогда не уступаем чужакам! Воины, скажите, где мы победили персов?».

На этот раз Давосу не нужно было вести их, солдаты с энтузиазмом кричали: «Саламис!».

«Платея!».

«Фермопилы!».

Давос взял на себя инициативу: «Да, греки объединились и неоднократно побеждали персов, благодаря чему Греция стала плодородной землей свободы, мира и процветания на десятилетия вперед. Может ли кто-нибудь из вас назвать мне имена стратегов и солдат, которые сражались против Персии?».

«Мильтиадес!».

«Эсхил!».

«Перикл!».

«Леонид».

«Фемистокл!».

«Аристид!».

«Павсаний!».

Один за другим солдаты выкрикивали имена, сначала они выкрикивали имена стратегов, а затем имена солдат, участвовавших в войне… Прошло около 80 лет после Персидской войны, и почти весь греческий мир был затронут ею. Наемники живо помнили ее, и даже многие присутствующие воины были