Почему забыли русских героев? Параллельная история Первой мировой войны - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Лечицкого, Эверта и Плеве Конрад оставил 1-ю армию Данкля, германский корпус Войрша и группу эрцгерцога Иосифа Фердинанда из 2 корпусов. Они принялись строить прочную оборону. А 4-я вражеская армия перебрасывалась отсюда на Львовское направление. Присоединялась к 3-й, здесь же разворачивалась 2-я, прибывающая из Сербии, они раздавят армию Брусилова и отобьют Галицию.

Новое сражение начиналось, когда еще не завершилось предыдущее, и торжествующие русские части вступали во Львов. В прошлых атаках 10-й австрийский корпус глубоко вклинился между соединениями Эверта и Плеве. 2 сентября наши войска провели частную операцию, окружили этот корпус и разбили, взяли 5 тыс. пленных. А 4 сентября три армии северного участка перешли в общее наступление. Но австрийцы уже успели оборудовать укрепленные позиции с проволочным заграждением, многочисленная артиллерия и пулеметы встретили наших солдат лавиной огня, атаки захлебнулись.

Второй штурм готовили более тщательно. Заранее выверяли цели для артиллерии. Ограничили участок прорыва, стянув на него побольше орудий. 5 сентября 8 дивизий 9-й и 4-й армий атаковали на фронте 45 км. Тяжелых орудий почти не было, но русские артиллеристы превосходили врага меткостью, точно поражали огневые точки. Хотя и теперь за 2 дня боев удалось продвинуться лишь на 1–3 км, захватить первую линию окопов, а за ней оказалась вторая. Снова сузили участок наступления. 7 сентября после мощной артподготовки из 264 орудий 5 дивизий ринулись вперед на фронте 12 км. И опять застряли. Вместо прорыва получалось медленное продавливание позиций, войска несли большие потери — именно на это рассчитывали австрийцы.

Преодолевать такую оборону нашим армиям пришлось впервые. Мировая военная наука еще не знала методов прорыва. Требовалось учиться в ходе боев. Командование сосредотачивало на участках прорыва более крупные силы, 5 тыс. штыков на 1 км фронта (у противника 3 тыс.). Плотность артиллерии в начале наступления достигала 5–8 орудий на километр, теперь ее доводили до 17–22 на километр (у противника 7,5). Там, где наметился успех, было решено атаковать непрерывно, даже ночью — иначе, пока русские брали одну линию, австрийцы сзади нее уже строили следующие. Полкам переподчинили по 1–2 батареи дивизионных орудий, чтобы непосредственно помогали пехоте. 8 сентября штурм возобновился, и нововведения сыграли свою роль. Врага стали теснить. В 7-й дивизии пехотинцы вообще выкатили приданные пушки в атакующие цепи, они прямой наводкой расстреливали австрийские пулеметы, и была взята высота, казавшаяся неприступной.

Успех наступления должна была обеспечить 3-я армия Рузского, выйти в тыл обороняющемуся неприятелю. Она выступила на Раву-Русскую. Но у австрийцев как раз перемещалась под Львов 4-я армия Ауфенберга, и они столкнулись лоб в лоб. Завязались тяжелые бои. Рузский задумал хитрость. Пехота демонстративно атаковала в одном месте, а в другом, у Шевель, скрытно были собраны несколько кавалерийских дивизий и артиллерия — прорвать фронт и погромить австрийские тылы. Однако ливанул дождь, и командующий отложил атаку на день. А враг обнаружил скопление войск, оставил окопы и отошел на 6 км. Артиллерийский налет пришелся по пустому месту. Масса конницы бросилась вперед, и тогда-то на нее из засад хлестанул огонь орудий и пулеметов. Русских крепко побили и прогнали.

В этих боях совершил подвиг Петр Николаевич Нестеров. Это был настоящий энтузиаст авиации. Летал на аэростате, планере, потом пересел на самолет. Совершил ряд рекордных перелетов, придумывал фигуры высшего пилотажа и в 1913 г. выполнил знаменитую «мертвую петлю». Был за это наказан арестом на 30 суток, но одновременно произведен в штабс-капитаны. На фронте он командовал 11-м авиаотрядом 3-й армии, вел воздушную разведку, бомбил гранатами обозы противника. 8 сентября у города Жолква он встретил большой австрийский самолет, бомбивший нашу пехоту. «Моран» Нестерова не имел вооружения, и летчик впервые в истории авиации пошел на таран. Сбил противника, но и сам погиб. Посмертно был награжден орденом С в. Георгия IV степени. (В советские времена Жолкву переименовали в Нестеров. Самостийщики это похерили, назвали город «Жовква».)

Российское командование предполагало, что участок Брусилова будет спокойным, боевые порядки его армии растягивались, у нее забрали бригаду на усиление Рузского. Но австрийцы ушли от Львова недалеко, остановились в 30 км у Гродека, по линии притока Днестра Верещицы, разрушив за собой мосты. Численность их быстро увеличивалась — против 9,5 русских дивизий стягивалась 21. Конрад уже предвидел, как сокрушит весь левый фланг нашего фронта. Брусилов обнаружил опасность, тоже начал собирать силы. Приказал вернуться 2-й сводной казачьей дивизии, ушедшей в рейд на Стрый, а 24-му корпусу Цурикова идти из Галича к основной части армии.

В состав этого корпуса входили 48-я, 49-я пехотные дивизии и 4-я Железная стрелковая бригада. 48-й командовал Лавр Георгиевич Корнилов, сын сибирского казака. Рос в бедной семье, после церковно-приходской школы доучивался самостоятельно, зато потом успешно окончил кадетский корпус, юнкерское училище и Академию генштаба. Отличился в Туркестане. Прекрасно зная восточные языки, вел разведку на территории враждебных афганских племен. Прославился как путешественник и ученый-востоковед, совершил ряд экспедиций на Памир, в Персию, Китай, Индию. В японскую, будучи начальником штаба бригады, вывел ее из окружения и был удостоен Георгия IV степени.

А 4-й стрелковой бригадой командовал Антон Иванович Деникин. Отец его был крестьянином, сданным в рекруты, сумел выслужиться в офицеры и в отставку вышел майором. Мать — швея, полька по национальности. После реального училища Антон пошел вольноопределяющимся в полк, сдал экзамены на офицера, закончил Академию генштаба. На японской был начальником штаба в казачьих дивизиях, прекрасно себя проявил в рейдах и сражениях. В начале войны стал генерал-квартирмейстером 8-й армии, но в штабе служить не хотел и получил стрелковую бригаду. В русской армии они отличались от пехотных бригад. Их комплектовали из отборных солдат, в них было не 2, а 3 полка, больше пулеметов. А 4-я прославилась в боях на Шипке. Рота поручика Боуфала примчалась вторыми седоками на крупах казачьей сотни, спасла положение, когда турки уже прорвались на русские позиции. За стойкость на Шипке бригада получила название Железной. А прежним начальником, у которого ее принял Деникин, был генерал Боуфал — тот самый.

Левый фланг 8-й армии прикрывала 12-я кавалерийская дивизия Каледина. Она подступила к сильно укрепленному городу Миколаеву. У спешившей к фронту бригады Деникина Каледин попросил помочь пехотой, и тот выделил полк. После артиллерийского обстрела австрийцы запаниковали. Побежали прочь, сдавались. Крепость взяли почти без потерь, и очень вовремя. Теперь ее могли использовать русские, опереть на нее свой левый фланг.

А на других участках враг уже начал атаки. Брусилов прикинул, что в пассивной обороне ему не удержаться. При подавляющем превосходстве противника он сможет выбирать направления ударов — прорвется не в одном, так в другом месте. Командующий 8-й армией решил атаковать самому. Если не победить, то хотя бы спутать планы неприятеля. Доложил Алексееву, и тот убедил Иванова согласиться. Австрийцы наседали на правофланговый 12-й корпус, но Брусилов был убежден, что русских пытаются обмануть, а главный удар будет на другом участке. Он дал дивизион тяжелой артиллерии одному из центральных корпусов, 8-му Радко-Дмитриева, и 10 сентября бросил его в бой.

Но и австрийцы назначили общее наступление на 10 сентября. Обе стороны схлестнулись во