Новое следствие по делу Рудольфа Гесса - Алексей Подъяпольский

Можно предположить, что если ранее Карбышеву предлагали работать на рейх без упоминания характера и места работы, то в Маутхаузене могли уточнить, где конкретно. Генерал отказался, его попытались заставить дать согласие пытками, но не удалось, и теперь эсэсовцам нельзя было даже отправить Карбышева обратно в барак — он обязательно сообщил бы другим пленным об этом разговоре, что могло привести к утечке информации. Не следует забывать и о мистической настроенности нацистов, тогда можно понять и способ тут же придуманной ими казни — не хочешь работать на СС в Антарктиде, так умри от холода здесь!

Карбышева казнили в ночь на 18 февраля, а 19-го, т. е. всего через сутки, совершает первый полет диск Белонце. Вот теперь можно понять если не все, то многое!

Нацисты спешили, руководители СС помнили предсказания астрологов о том, что война закончится в мае 1945 года разгромом Рейха, а существование антарктической базы все еще было под вопросом!

Начав ее строительство примерно в 1939—1940-м году, немцы должны были столкнуться с очень неприятным для них сюрпризом — движением ледников. Они сползают в океан со скоростью 300–400 метров в год, поэтому какое-либо строительство в толще льда осуществить невозможно — любые пустоты будут обязательно смяты медленно двигающимися миллионами тонн льда. Поэтому немцам пришлось размещать базу на узких, свободных ото льда, берегах подледной реки, в результате чего база могла оказаться сильно растянутой вдоль нее. При желании можно представить следующую картину; на узких полосках открытой земли стоят сборные домики, палатки, рядом груды оборудования и различных припасов, поперек реки наведен понтонный мост, одновременно являющийся гидроэлектростанцией. Всюду протянуты электрические кабели и телефонные провода, ниже по течению находится наспех построенный причал для подводных лодок, тут же склад ГСМ и, возможно, стоят диски. Выше по течению от базы должен был находиться концлагерь — подальше от складов, причалов, электростанции и жилья «истинных арийцев». Теснота на базе была, без сомнения, большая, поэтому открытие озера могло решить проблему «жизненного пространства Четвертого рейха», т. к. полоса открытой земли там была гораздо шире.

Для широкомасштабных работ по строительству базы на озере и транспортной коммуникации вдоль реки руководство СС и хотело привлечь советского генерал-лейтенанта инженерных войск и профессора Карбышева — только он, инженер-строитель высочайшей квалификации, мог осуществить подобный проект.

Не следует забывать, что после освобождения из гитлеровских лагерей многие советские военнопленные оказались в ГУЛАГе, а вплоть до смерти Сталина ко всем побывавшим в плену или на оккупированной территории, включая даже подростков, относились с подозрением. Д. М. Карбышев, бывший царский офицер и, судя по высокому званию, дворянин, попавший в плен летом 1941 года, мог легко подойти, даже посмертно, под категорию «враг народа и изменник Родины», но в Москве при сопоставлении разведданных по «делу Гесса» достаточно скоро поняли, что произошло в Маутхаузене.

И всего лишь через год после Победы последовал указ о присвоении звания Героя Советского Союза старому генералу-профессору, который почти всю войну пробыл во вражеском плену, но до конца остался верен своей стране!

Однако были и те, кто служил нацистам добровольно.

Тимофеев-Ресовский Николай Владимирович (1899–1981), ученый-генетик, в научном мире был известен под кличкой «Зубр». В 1925 году был командирован в Германию с женой и годовалым сыном на стажировку. В Германии опубликовал около ста научных работ, после прихода к власти нацистов отказался вернуться, но сохранил паспорт гражданина СССР.

Писатель Даниил Гранин буквально воспел хвалу Зубру в одноименной книге, однако, вольно или невольно, сообщил о нем очень мало. Но и вскользь упомянутых им подробностей достаточно, чтобы составить психологический портрет Тимофеева-Ресовского.

По словам Зубра, его мать была из древнего русского рода Всеволожских, также в роду были известные русские исторические лица: адмиралы Сенявин, Головнин, Нахимов, канцлер Нессельроде. Еще в роду был некий разбойник, а один предок при Петре I был отправлен в Европу для изучения землемерии. Вернувшись в Россию, участвовал в изучении камчатских и охотских земель. Интересовался образованием рек, озер и прочими географическими объектами. Интересовался течением Гольфстрим и решил, что его тепло дает возможность существования в Арктике теплых зеленых островов.

В возрасте 75 лет продал все имущество и отправился на трех шнеках искать эти острова, но у Шпицбергена экспедиция попала в шторм, который вынес суда в Северную Атлантику, а затем выбросил их на берег Нормандии, во Францию. Там предок принял участие в коммерческой экспедиции в Северную Африку, в Марокко, где попал в плен, был привезен в Египет и продан в рабство. Его выкупили по дешевке греки, проживающие в Александрии. В компании с ними предок захватил в порту турецкий корабль и стал капером, т. к. шла русско-турецкая война. Снова попал в плен, но уже как русский военнопленный, и снова бежал с помощью греков, затем долго разбойничал на Анатолийском побережье…

Никакими документами Зубр такие сведения подтвердить не мог, что может свидетельствовать о его богатой фантазии, в которой видны существенные, присущие только настоящему… вранью, «нестыковки».

Предок Зубра при Петре I в возрасте примерно 20-ти лет мог обучаться за границей, затем принимать участие в Великой Северной экспедиции. 75 лет ему было уже в царствование Елизаветы Петровны, когда наука имела о течении Гольфстрим лишь очень смутное представление.

Но в те годы в возрасте 75 лет отправиться в Арктику было самоубийством. Шторм у Шпицбергена мог быть только летом, попасть с ним в Северную Атлантику на парусном корабле, наверное, возможно, но из Северной Атлантики в Нормандию уже тяжелее — в абсолютном большинстве случаев парусники из Северной Атлантики в штормовую погоду при западном или северо-западном ветре попадали в Скандинавию, на Британские острова, реже в Данию. Шанс попасть в Нормандию был очень мал, но все же существовал, хотя маршрут Шпицберген — Северная Атлантика — Нормандия мог пережить в те времена не каждый молодой моряк, а уж тем более человек 75 лет.

Личное участие в коммерческой экспедиции в Северной Африке. В середине XVIII века побережье Северной Африки от Марокко до Египта почти целиком контролировалось арабскими пиратами, представлявшими серьезную угрозу для мореплавания по Средиземному морю. Торговля Европы с этим регионом была сведена до минимума, исключение составляла работорговля. Скорее всего, пращур Зубра и решил с ее помощью поправить свое финансовое положение, но вся «экспедиция» была захвачена пиратами и, в свою очередь, продана в рабство в Египет!

Но 75-летние рабы не стоили ни гроша, пленников такого возраста обычно убивали, как же уцелел «праЗубр»?

Исключение в таких случаях делалось только тем, кто обещал за свою жизнь и свободу выкуп, который внесут оставшиеся дома родственники. ПраЗубр такое обещание дал лишь с одной целью — как можно дольше протянуть время, ведь если у него и остались в России родственники, то все свое имущество он продал перед походом на Север.

Греки же выкупили старика-раба за гроши — он большего не стоил — в знак признательности греков к России, начавшей войну с Турцией, извечным врагом греков. Вот только теперь можно определить примерную дату происходящих событий — после 1768 года.

Стать же капером (пиратом «на службе») в 75 лет не просто, а снова попасть в плен и рабство в качестве русского военнопленного для старика тоже «не сахар». Последующий побег и долгое пиратство на турецком побережье в таком возрасте опасно для жизни как раз по причине этого возраста, поэтому как смог предок Зубра выдержать все свои приключения, известно было только самому Зубру, который, будучи образованным и начитанным, в историко-хронологической последовательности довольно точно живописал жизнь своего, явно мифического, предка.

Вся эта история о выдающихся предках Зубра преследовала одну цель — поднять свою значимость в глазах окружающих, в первую очередь немцев и находившихся в Германии русских эмигрантов, и в которую ближе к старости поверил и сам Зубр.

В годы гражданской войны Зубр был рядовым красноармейцем, но пошел воевать не из-за политических убеждений. Побывал Зубр и в отряде анархистов-«зеленых», где выдал себя за дальнего родственника основоположника анархизма Кропоткина, вследствие чего даже пользовался в отряде уважением. Это подтверждает его умение «врать честно», что стало понятно из истории с предками.

Политика не затрагивала его никогда, коммунистом он не был, но в Германии он не скрывал своих симпатий к белогвардейцам, имел широкие контакты с русскими эмигрантами, которым и рассказывал историю про своих выдающихся предков, принадлежавших к знаменитым аристократическим родам России. Можно предположить, что находясь с 1925 года в Германии и, значит, наблюдая воочию усиление нацистов и их приход к власти, Зубр у них кое-чему научился. В первую очередь это касается умения беспардонно врать, чем славился рейсхминистр пропаганды Йозеф Геббельс. Зубр явно мог научиться врать именно у него…