Воспитание грубиянки (СИ) - Форс Элен

У меня ушла уйма времени и усилий, чтобы найти съемную квартиру в далеком Подмосковье через студенческих знакомых. Жить в доме Джо не хотелось категорически. Квартира располагалась далеко от центра, но это все, что мы смогли с мамой позволить себе, не имея денег и недвижимости.

Мама нашла работу преподавателем в элитном колледже в самом центре Москвы, я планировала взяться за интернет-маркетинг. Слава богу, мой старый знакомый — одногруппник готов был помочь с работой. Мы готовы были продержаться на плаву и без чей-то помощи.

В день выписки я уже собирала вещи, нетерпеливо посматривая на часы. Не хотелось быть здесь ни минуты. Все мои мысли были заняты уже слегка выпирающим животом. Не настолько, чтобы незнакомым было понятно, что я беременна, но достаточно, чтобы я могла наглядно видеть и чувствовать новую жизнь. Я собиралась посвятить всю себя маленькому.

В дверь тихо постучались и тут же открыли ее. Я обернулась, готовая увидеть на пороге кого угодно, но не… Дато Жониашвили. Широкоплечий грузин стоял у самого входа, перекрывая плечами весь дверной проход. Позади него толпились охранники в одинаковых костюмах.

А он тут зачем?

Визит.

— Добрый день, Эмма! Решил проведать тебя в день выписки, до этого не решился тебя тревожить, как никак любое волнение сейчас опасно для малыша. — каждая клеточка в моем теле напрягается. В памяти еще свежи рассказы Джо об этом страшном человеке.

— Добрый день! — я невольно почувствовала страх. А еще ощутила всем телом вес Сергея, который неделю назад еще придавливал меня к кровати. Парень вряд ли бы сам решился на такое. — Не ожидала Вас увидеть.

В моей голове действительно не было и мысли, что я могу быть нужна этому мужчине, зачем? С Джо больше не было ничего, кроме ребенка, долга тоже, так зачем? Узнать, где он?

Внутри меня нарастала паника.

— Почему же? — Дато закрыл за собой дверь и прошел в палату, оглядывая меня с головы до ног. Было в нем что-то неприятное, заставляющееся меня морщиться. — Мы же почти родственники. Я слышал, что Вы с мамой оказались в очень затруднительной финансовой ситуации: ни денег, ни жилья. Хотели снять квартиру, но ВАМ в последний момент отказали, да еще и твою маму хотят уволить.

— Нам не отказывали с жильем. — в горле пересохло. Я села обратно на кровать, чтобы чувствовать опору под ногами.

— Еще не звонили? Скоро позвонят, крошка, не переживай. Дато никогда не ошибается. — он по-хозяйски сел на кушетку рядом со мной, широко расставив ноги, на его жирном животе разошлась рубашка, и клок черных волос вырвался наружу. Мне становилось плохо.

— Что Вам нужно? — сейчас я действительно понимала, как этот человек доводил подростка до приступов ярости. Он манипулировал, игрался с тобой. Ему доставляли наслаждения твои эмоции.

— Я пришел предложить Вам помощь в Ваше трудное с матерью время. — мужчина говорил очень любезно. Он был просто олицетворением образцового отца, желающего помочь девушке своего сына.

— Которое Вы сами и создали? — сразу же прикусываю язык, виня себя за свою дерзость. Такой человек, как Дато не будет прощать за неосторожно сказанные слова.

— Конечно нет, я не способен обидеть такую хорошенькую девочку. — он похлопал меня по колену, заставляя меня подскочить на ноги и отбежать от него в сторону. — Я могу позвать кого-нибудь из своих ребят сюда, и они притащат тебя силой ко мне, но так хочется по-хорошему найти с тобой общий язык.

Требования.

Превозмогая бушующее отвращение, я медленно подошла и села рядом с мужчиной, мне не было страшно за свою жизнь после всего, что произошло со мной, но я боялась за своего ребенка. Он мог делать что угодно со мной, но ребенок не должен пострадать. Когда я села рядом, Дато вдохнул мой запах.

— Когда Вова мне предложил свою дочку: такую соблазнительную. Мне так и хотелось тебя откупорить, попробовать на вкус, посмотреть — такие ли рыжие твои лобковые волосы? Но и тут, этот ублюдок, меня опередил. Я ни мог ни знать ни о даче, ни о Сочи. Сергей, как верный пес, всегда приносил мне информацию. Единственное, что для меня остается загадкой, как Вы познакомились? Ну ты успеешь, еще заполнить эти пробелы…Да, крошка?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Руки и ноги отказывались меня слушаться, конечности просто стали жить отдельной от меня жизнью. Я не могла пошевелиться, лишь поежилась…

Значит, Сергей всегда был человеком Дато, тот кому Джо доверял, был предателем. В душе стало невольно тепло, при мысли, что он не рассказал даже другу, как мы познакомились, а значит это была тайна, которая осталась только при нас…

— Но теперь, Джо мертв, и ты будешь моя. — его слова ударили меня, словно хлыст, и чувства проснулись. Я ненавидела, этого сукина сына, но смерти ему не желала, он был отцом моего ребенка. Значит, все таки, он сгорел в той машине? Я закрыла глаза, сил плакать не было, хотелось просто так просидеть в тишине. Я нуждалась в одиночестве. — Мне очень хочется оприходовать тебя прямо здесь и сейчас, но противно трахать тебя, когда внутри тебя ублюдочный ребенок. Сначала его папаша обрюхатил одну мою пассию, теперь его ублюдочный сын заделал ребёнка тебе. Но ничего, я одного убил и второго, и теперь ВЫ обе будете мне прислуживать. Поэтому мы поступим так, ты будешь хорошей девочкой и поедешь с мамой в дом, который я приготовил для тебя, он совсем недалеко от того места, где я живу сейчас. До рождения ребенка осталось шесть месяцев, для меня это не время. Ты будешь развлекать меня другими ласками. Я верю в тебя, у тебя получится. И ты будешь очень стараться, ты ведь не хочешь, чтобы с твоей мамой или ребенком что-то случилось, нет? А потом, когда он родится, ты будешь моей любовницей, очень старательной и прилежной, иначе малыш все таки пострадает. Я покажу тебе, что такое настоящий взрослый мужчина, а не мальчишка.

Воспитание

Дато поднялся и подошёл ко мне со спины. Мужчина запустил руки ко мне под майку, и меня поглотило отвращение. Его жирные волосатые пальцы скользили по мне, а я сидела, не двигаясь. Этот человек убил своего приемного ребенка, что он может сделать со мной?

— Молодец. — его гадкое несвежее дыхание вызывало во мне приступ тошноты. — Собирай вещи и поедем.

— Ко мне должна заехать, мама. — стараюсь визуально оставаться спокойной.

— Ее везут в дом. — каркает мужчина. Меня парализовало. В какой жизни я так нагрешила, что все так и хотят сделать из меня не вольную секс — куклу? Терпение Дато начинало накаляться, он с силой подтолкнул меня, и мне пришлось встать.

— Переодевайся. — распоряжается мужчина, хлопая меня по заднице.

— Можете выйти? — спрашиваю его сквозь зубы, сдерживаясь из последних сил, чтобы не сказать что-нибудь грубое. Меня удерживает только страх за ребенка.

— Нет, я хочу посмотреть. — понимаю, что мужчине доставляет удовольствие быть хозяином положения. Ему нравилось унижать людей, превращать их в своих марионеток.

Я стояла напротив Дато в футболке и спальных штанах, собираясь с мыслями и духом. Мужчина не врал, в его руках была мама. Быстро стянула футболку, стараясь не думать, что мужчина следит за каждым моим движением, и потянулась за лифчиком, развернувшись к Дато спиной.

— Мне понравилось. Давай заново. — мурлычет мужчина. Дато болен на всю голову. Это его необходимо держать в психушке.

Я сделала вид, что не слышу мужчину, и продолжила натягивать неторопливо одежду, когда почувствовала его руку на своём плече, он сильно и уверенно сжимал меня. Весь его вид был спокоен и настойчив. Испуганно вздрагиваю, чувствую как страх меня сковывает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сейчас ты оденешься обратно, как была. Подойдешь ко мне, максимально близко и будешь раздеваться медленно до гола, а потом также медленно оденешься. Мы будем играть в эту игру, пока ты не сделаешь, все как я хочу. Тебе пора понять, девочка, что я не мальчик — Даня, которому можно ездить по ушам. Я говорю, ты подчиняешься. Ты мне нравишься, и я не сделаю ничего твоего прекрасному телу, но не могу обещать такого же для твоей матери или ребенку… ну что, начнём?