Последняя принцесса Индии - Мишель Моран

– Думаешь, в прошлых жизнях мы согрешили? – спросила меня рани. – Почему мы родились женщинами? Возможно, это наказание за проступки предыдущих жизней?

Рани прерывисто дышала. Каждое слово давалось ей с большим трудом.

– Думаешь, Дамодар ужасно нагрешил в прошлой жизни, чтобы заслужить смерть в младенчестве?

– Разумеется, нет.

– Тогда наказывают только меня.

У меня не было ответа.

– Шри Рама говорит, что все мы находимся в состоянии бесконечных преобразований. Боль побуждает нас к действию, изменяет нас, заставляет становиться теми, кем нам предначертано быть судьбой.

Мы некоторое время сидели и молчали.

– Мне дописывать письмо? – наконец осведомилась я у рани.

Госпожа отрицательно покачала головой.

– Нет.

– Ты сказала рани, что мы ее ждем? – спросила у меня Кахини, когда я вернулась. – Ты пригласила ее присутствовать завтра на майдане?

Другие дургаваси смотрели на нас, следя за разговором.

– Еще не время, – ответила я.

– Когда рани успокоится, она будет считать тебя частью самого мрачного периода в своей жизни, – заявила мне Кахини.

– Весьма неприятное замечание, – сказала ей Сундари. – Неудивительно, что рани не вызывает тебя.

– А сколько раз раджа звал к себе Ситу? Он правит княжеством, а не рани, какой бы могущественной она себя ни считала.

Впервые Кахини в моем присутствии плохо отзывалась о рани.

Я накопила достаточно денег на приданое сестре. Одних новых курт ей хватит на целый год, но, планируя будущее счастье Ануджи и складывая приданое в красивый сундук, я ощущала себя предательницей по отношению к рани, чье горе не становилось меньше. Меня несказанно удивило, когда госпожа вызвала меня к себе и дала подарок для Ануджи.

– Передай сестре мое благословение, – сказала рани, и ее рука нырнула под косу, чтобы расстегнуть замок ожерелья. – Пусть в день свадьбы наденет это на себя.

– Ваше Высочество…

– Она вольна оставить ожерелье себе или продать. Я хочу, чтобы ты передала его сестре.

На следующий день, когда солнечные лучи пробились сквозь тучи, я в сопровождении семнадцати человек направилась в Барва-Сагар.

Глава 17

Глаза отца наполнились слезами, когда он увидел свадебный подарок рани. Он схватил меня за руку и быстро «написал» на моей ладони: «Как так вышло?»

Благодаря подарку рани моя семья будет занимать более высокое положение в Барва-Сагаре. Моя причастность к дурга-далу уже сделала мою семью знаменитой на всю деревню, но теперь нас будут считать богачами. К семье Шиваджи также будут относиться с бóльшим уважением, ибо подарок рани перейдет в его дом.

Постороннему может показаться странным, что друг нашей семьи Шиваджи принял за Ануджу такое большое приданое от семьи человека, спасшего ему жизнь в Бирме, но в Индии в таких делах дружба значения не имеет. Куда важнее уважение окружающих. Твою семью будут уважать только в том случае, если ты сумеешь добиться солидного приданого со стороны отца невестки. Все соседи вместе со всеми своими детьми придут к тебе в дом… даже дети их детей. Всем любопытно, что твой сын получил за своей невестой. Если все ее приданое ограничивается сундуком с шелками, никто не скажет: «Слышали ли вы, что вот та девушка принесла в дом своего свекра?» Нет, они вообще ничего не скажут. Что можно сказать о невесте, если все ее приданое заключается в одежде?

Когда сестра услышала о даре рани, она закрыла личико руками и расплакалась.

– Спасибо, – без конца повторяла она мне.

– Это не моя заслуга. Это подарок рани.

– Но рани меня не знает.

– Она слышала о тебе от меня.

Ануджа посмотрела на меня снизу вверх. Ее глаза были подобны двум большим озерам.

– От тебя?

Меня задело, что сестра задала этот вопрос вполне искренне. Я уселась на чарпае подле нее.

– Ану, я всегда о тебе помню. То, что я живу в Джханси, вовсе не означает, что мое сердце не остается с тобой и пита-джи.

Судя по всему, мои слова ее переубедили.

– А завтра ты со мной останешься?

– Не отойду от тебя на протяжении всей свадебной церемонии, – пообещала я.

– А завтра вечером? – взволнованно спросила сестра. – Я буду скучать по пита-джи.

– Понимаю. Я тоже скучаю по пита-джи, но то, что произойдет завтра, имеет для меня и пита-джи огромнейшее значение. Мы уже долгое время с нетерпением ожидаем того, что произойдет завтра. Ты будешь очень красивой невестой, – заверила я сестру.

Так оно и было.

В Индии существует множество свадебных обрядов. В каждой деревне они немного отличаются друг от друга. В Барва-Сагаре действо начиналось в ночь накануне свадьбы. Девочки со всей деревни собирались у невесты, чтобы помочь ей подготовиться к предстоящему дню. К шести вечера наш дом заполнили соседки со смеющимися детьми. Когда прибыла тетя, мы обмыли Ануджу водой с добавлением ароматических масел, вымыли ей волосы, умастив их кокосовым маслом, а затем натерли куркумой. Четыре специально приглашенные женщины разрисовали ее ладони и стопы хной. Они аккуратно нанесли узор темно-зеленой пастой, а затем сказали Анудже, чтобы она не двигалась во сне, а не то высохшая паста может отшелушиться и утонченный узор будет испорчен. Проснувшись утром, Ануджа первым делом соскребла высохшую хну, чтобы увидеть, что получилось.

– Какой темный узор! – воскликнула одна из соседок. – Ты знаешь, что говорят люди: чем темнее хна невесты, тем счастливее брак.

На бледной коже хна оставила темно-бордовые следы. Принесли сосуды с различными пастообразными красками. Экстрактом сандалового дерева умастили Анудже лоб, синдуром[90] натерли кожу на голове в месте пробора, а на губы наложили румяна. Ануджа заметно нервничала, но при этом то и дело смеялась. Свадьбы в Индии – это очень веселые праздники. Гости поют, танцуют и трапезничают. Мы слышали, как музыканты играют во внутреннем дворике дома Шиваджи, стоящего с противоположной стороны поля. Через несколько часов они направятся вместе с женихом в дом невесты.

Когда развернули свадебный наряд Ануджи, у всех вырвался возглас восхищения. Сари было пошито из красного шелка, который я купила в Джханси. Ткань была украшена золотой нитью и крошечным, сверкающим на свету бисером. Шесть женщин помогли Анудже одеться. Когда с убранством невесты было покончено, перед всеми открылось просто великолепное зрелище. В браслетах из слоновой кости и тяжелом жемчужном ожерелье девочка вполне могла сойти за дочь рани.

– Я миленькая? – спросила Ануджа.

– Более чем миленькая, – сказала я ей, пока другие женщины, чуть отступив, восхищенно взирали на невесту. – Ишан будет очень горд.

Конечно, в постель к нему она попадет только тогда, когда станет женщиной, но уже сейчас ее красота бросалась в глаза.

Однако на пустую болтовню времени больше не было. Предстояло исполнить с дюжину различных ритуалов. Началось все с того, что вошли шесть девочек с глиняными горшками, на которых были выведены символы, на протяжении тысячелетий считающиеся в индуизме олицетворением удачи: альпана, свастика и ступня Будды. Горшки были наполнены водой из Ганга. Девочки три раза обошли вокруг моей сестры с этими горшками. Седьмая девочка трубила в морскую раковину, пока остальные водили вокруг невесты хоровод. За этим последовали другие обряды. Угощения. Опять обряды. Кульминацией была шраддха, обряд почтения умерших предков.

Затем звуки музыки стали громче, и я поняла, что к нам едет жених, окруженный смеющимися и танцующими родственниками.

Когда он въехал во двор, я взяла руку Ануджи в свою и шепнула ей:

– Готова?

Она кивнула. Я прикрыла лицо сестры дупаттой, чтобы скрыть его от взглядов окружающих. После церемонии Ишан взглянет в лицо той, кто со временем станет матерью его детей. Многие женихи только в этот момент впервые видят лицо своей жены. Ишан, конечно, видел Ануджу прежде, но такое случается крайне редко.

Я вывела сестру во двор, где в окружении родни ее ожидал Ишан. Он был одет в шелка из Бенареса. Братья повесили ему на шею гирлянды из цветов. При виде нас глаза его округлились, а на губах, как мне показалось, скользнула едва заметная улыбка. Затем все расселись на подготовленных заранее мягких подушках. Нам предстояло провести очень долгий день. Каждый, кто присутствовал на индийской свадьбе, знает, что обряды занимают более суток и брамину даже приходится отдыхать по завершении некоторых из них.

На рассвете, когда церемония бракосочетания закончилась, уставшие родственники жениха, боровшиеся со сном, потянулись процессией от нашего двора к дому Шиваджи. Я сказала Анудже, чтобы она поспала. С наступлением ночи праздник продолжится.

– Ану, сегодня вечером наступает Дивали, – напомнила я сестре.

Ее свадьба выпала на самое благоприятное время года.