Дама с чужими собачками - Екатерина Николаевна Островская

будет из-за каких-то несчастных двадцати тысяч корчить из себя Аль Капоне, то с ним разберутся очень быстро.

— Это было из-за того самого колодца, — напомнил Францев Кудеярову.

— Наверно, поэтому мама и дала ей на колодец, — сообразил молодой человек.

— А заплатил в результате Холодец.

— Какой Холодец? — удивился паренек. — Я знаю одного Холодца — Сергей Холодцов, только он не был знаком с Алей.

— Вы просто не знаете всего круга общения вашей подруги. Кстати о Холодце, с которым вы так же знакомы: что можете сказать о нем?

— Да я не знаю его так хорошо: просто ребята сказали, что он пытался здесь рэкетом заниматься. К ним подошел как-то со своими пацанами. И потребовал, чтобы стрелку забили своей крыше. Таксисты удивились, потому что давно так уже не наезжали. Связались с диспетчером. Диспетчер с кем-то еще. Очень скоро подъехал сам Уманский со своим водителем. Они зашли на пустырь за Домом культуры, а потом вернулись. Те двое, что были с Холодцом, были хорошо побиты, еле шли, а у Холодца челюсть раздута. Холодец дал каждому таксисту по пять тысяч, сказал, что это за беспокойство, и они уехали. А потом он уже появился в ресторане и стал телохранителем директорши. Больше я про него ничего не знаю.

— Саша, — не выдержал Кудеяров, — вы хотите оказать помощь следствию?

— А что же я тут сейчас делаю?

— Знаете, с чего начинается расследование каждого преступления? — спросил Павел.

— С выяснения, кто преступник.

— Нет, с вопроса — кому выгодно? Ровно две тысячи лет назад римский юрист Кассий Лонгин Равилла советовал судьям всякое судебное разбирательство начинать с этого вопроса. На латинском он звучит как куи продест или куи боно. И вот с того самого времени…

— Я понял, — встрепенулся Хорошко, — то есть вы предлагаете мне подумать…

— Думать вообще полезно иногда, — подключился Францев.

— Ну я и в самом деле не понимаю, кому выгодна ее смерть. Убивают из-за денег, а у нее их не было, потому что я не верю в эти два миллиона. Убивают из ревности, но у меня никого не было — только она. Бывают сумасшедшие, которые просто так убивают. У Али была подруга, вы знаете, про кого я говорю, так ее тоже убили позавчера. Так вот, эта Илона рассказала, что какая-то рыжая женщина даже сделала себе тату с кинжалом и розой, как будто хвасталась тем, что она убийца. Но это в тюрьме было. А здесь я не знаю таких людей.

Кудеяров кивнул, понимая, что толку от этого разговора никакого.

— Саша, — произнес он, — я вчера беседовал с писателем Карсавиным…

— Я знаю такого, — опомнился молодой человек, — он домогался Алю, но она ему отказала.

— Чушь какая! — не выдержал Францев. — Иван Андреевич — уважаемый человек. Ему достаточно только свистнуть, и тут такие сбегутся! Да он и в возрасте уже.

— Просто Аля мне так сказала, — растерялся молодой человек.

— Меня оба послушайте, — не выдержал Павел. — Я говорил с Карсавиным, и он рассказал мне о своем первом бое. Он ехал в кабине и разговаривал с парнем водителем, твоим тезкой, который был младше тебя лет на шесть. Тот делился своими планами, говорил о матери и маленькой сестре, как, отслужив, будет стараться облегчить их жизнь, потому что он единственный мужчина в доме. И тут их обстреляли, завязался бой, и тот Саша погиб. Я вот смотрю на нынешнюю молодежь и думаю, кто из них готов вот так…

— Я вообще против всякой войны, — уверенно заявил Хорошко, — я хочу, чтобы на всей планете был мир… Ведь всегда можно договориться…

— Хочешь мира — готовься к войне, — напомнил Францев, — ладно, заканчиваем на сегодня. Сейчас я перенесу на бланк — минут двадцать на это уйдет. Ты, Саша, погоди немного или погуляй.

Зазвонил мобильный Францева. Он ответил на вызов и тут же переспросил:

— Кто?

Потом махнул рукой молодому человеку:

— Гуляй отсюда!

И прижал аппарат к уху.

— И по какому вопросу?

Он слушал, и лицо его становилось все напряженнее и напряженнее. И наконец он сказал:

— Знаете, где я располагаюсь? Прямо сейчас подходите, и мы все обсудим. Почему?.. Вам страшно… Хорошо, оставайтесь там, где вы сейчас находитесь, а я, как освобожусь…

Павел протянул руку, и Францев передал ему мобильный.

— Здесь подполковник юстиции Кудеяров. Что у вас случилось?

— Я вчера ночью видела убийцу. То есть я не видела, как убивали учительницу, но, кто это сделал, видела и теперь боюсь вообще куда-либо выходить. И в кабинете своем боюсь.

— Вы где сейчас?

— В своем кабинете в Доме культуры. Я Нина Лосева, директор ДК.

Глава шестнадцатая

Кудеяров вошел в фойе Дома культуры, миновал будку охраны и постучал по стеклу. Листающий глянцевый журнал немолодой охранник поднял на него глаза и не очень вежливо поинтересовался:

— Чего надо?

Павел предъявил служебное удостоверение и спросил:

— Пост круглосуточный?

— Так точно, — ответил охранник.

— Где спите по ночам?

— Никто и не спит, — удивленно вскинув брови, ответил мужчина, — по инструкции не положено.

Но Кудеяров уже увидел в фойе продавленный дерматиновый диван и телевизор на стене.

— Сигнализация по всему периметру?

— Нет, под сигнализацией только окна и двери бухгалтерии на втором этаже, а на первом помещение с реквизитом народного театра.

— Давно у вас театр? — удивился Павел.

— Третий год уж. Но вы могли бы не показывать удостоверение. Я и так знаю, кто вы — сначала только не признал: у меня зрение сдавать стало. А что касаемо охраны, то мы все входные двери на засов закрываем, проверяем все окна и двери кабинетов запираем.

Кудеяров спросил, где находится кабинет директора, и помчался на второй этаж, перешагивая через ступеньку. Подбежал к дверям, толкнул и распахнул, за ними находилась классическая советская приемная со столом для секретаря, на котором стоял компьютер, а не пишущая машинка. А рядом древняя настольная лампа с плоским стеклянным плафоном. И такие же древние стеллажи с папками для документов и неизвестная картина «В. И. Ленин катается в Горках с детьми на коньках» на стене. Рядом с картиной располагалась дверь с табличкой «Директор Дома культуры».

Кудеяров постучал осторожно и сразу услышал ответный и очень близкий шепот, как будто говорили в плотно прикрытую дверную щель.

— Кто здесь?

— Подполковник юстиции Кудеяров прибыл по вашему вызову.

Щелкнул замок. Павел вошел и увидел девушку. Поздоровался и обернулся, чтобы посмотреть на замок. Тот был французский, который легко закрывал дверь при любом захлопывании и так же запросто мог быть выбит ногой даже без разбега.

— Если вы всерьез думаете о своей безопасности, то замок надо