Зелёный рассвет - Токацин

Аттона исчезла.

Халан опустошил три клеевых пояса.

— Не знаю, Фрисс… Может, я принесу аскес новые беды. Не хотелось бы…

— Скоро уходим?

— Завтра. Запасись едой. Я не знаю, сколько нам придётся искать хаштменов. А ирхек мы раздали…

Он закрыл дверь, и аскес до утра не докучали им.

— Фрисс, мне понравились грибы. Возьми побольше. А зачем тебе металка?

— Для украшения. Пусть висит на стене пещеры. Может, когда и пригодится…

Утром пришёл Нарди.

— Весь Город уже на ногах! Правители ждут нас в зале.

— Все трое?

— Мы приготовили старый панцирь. Где же вы нашли это оружие?

Тут Халан применил ещё раз магию правителей, заставив аскес подчиняться беспрекословно.

— Я сделаю тебя хранителем своей тайны. Ты откроешь её через полмесяца, если аскес будут жить в мире. На снаряде для металки я написал, где находится вокоми. Отдашь его Аттоне через полмесяца. А теперь забудь всё, что я тебе сказал!

— Хорошо, что ты никогда не применял это ко мне… — Фрисс поёжился.

— Это отнимает много сил. Но не будем заставлять Аттону ждать. Пошли!

В зале собралось много народу — Нианов, Мидлей и Фаранов. В центре стояли шестеро — трое правителей и их спутники.

Увидев чужаков, они прекратили перебранку и стали смотреть на них. Воспользовавшись этим, Иньвит представил их Фриссу и Халану.

Кемина, правительница Мидлей, выглядела гораздо старше Аттоны. Джордан, повелитель Фаранов, был мрачен и ждал подвоха. Их спутники вполголоса ругали друг друга, пещеру и весь белый свет.

— А! — воскликнул Джордан. — Это те самые призраки из туннелей, о которых судачит весь Город?.. Я подозреваю, Аттона, что вы решили надуть нас! Где твоё хвалёное оружие?

Похоже, Халан снова применил магию правителей. Он словно стал выше и шире в плечах. Жуткий, как Некромант, он возвышался над аскес и смотрел на них в упор.

— Вы сделали всё, чтобы перессориться между собой? Глупо с вашей стороны. Но я вам не судья. Оружие получат все, а как его использовать — это уж ваше дело.

Он повернулся к Иньвиту.

— Где панцирь?

Для испытаний Аттона приготовила своё бывшее ложе. Правители переглянулись.

— Отойдите! Я не отвечаю за оторванные головы!

Панцирь брызнул осколками во все стороны и местами пробил стену.

Кемина выглядела совершенно подавленной. Аттона думала, где же ей теперь сидеть. Джордан потрогал уши.

— А что, если ты подстроила всё это? — спросил он. — Много силы не надо, чтобы разбросать осколки разбитого панциря!

Халан посмотрел на него, как на крысу.

— Пошли!

Вся толпа вывалила в паутинное поле. Фрисс высыпал гранаты в кучку, оставив достаточно и себе, и Халану.

Аскес остановились на пороге Паучьих Шахт. В паутине что-то зашевелилось.

— Пауки!

Люди попятились. Халан схватил сразу две гранаты и бросил в массу пауков.

— Фрисс, не отставай!

Взрывы гремели в самых гнёздах, куда раньше нельзя было и сунуться. Халан и Фрисс пробивались в Паучьи Шахты.

— Вперёд! — завопил Джордан и первым применил вокоми. Остальные устремились за ним.

Аскес мстили за тысячелетия страха. Битва была ужасной. Осколки хитина, ноги, клочья паутины, — всё летело в разные стороны. Сборщики грибов, не обращая внимания на грохот, набивали обломками мешки и карманы.

Впервые за много лет вход в Паучьи Шахты освободился. Халан очистил дорогу тремя гранатами. Фрисс запустил вслед им магическую молнию.

— А теперь — пора!

И пришельцы с поверхности исчезли в туннелях. Клочья паутины замели их следы…

… - Паучатины теперь — хоть соли её, — сказал довольный Джордан.

Аттона — нечасто такое увидишь! — опиралась на его руку.

Сборщики грибов, не разбираясь, кто есть кто, уносили в туннели трофеи великой битвы. Только храбрейшие Нарди решились унести гранаты Халана.

— Теперь ни к чему драться из-за каждого сборщика, — сказал Джордан. — Ради такого дела неплохо бы объединиться!

— А я знаю, кто станет повелителем всех аскес! Где Халан?

Они стали оглядываться, но ни Халана, ни Фрисса не было видно в пещере.

Все Нарди и сборщики грибов целый день искали Фрисса и Халана. Обшарили весь Город, боковые туннели, добрались до старой машины…

Странные люди как в воду канули. Призраки из туннелей растворились в темноте…

К вечеру притихшие повелители и Нарди собрались в зале.

— Теперь мы знаем, что Халан и Фрисс не были людьми, — с дрожью в голосе сказала Аттона. — Они пришли из темноты, чтобы принести нам оружие…

— Если теперь кто-нибудь увидит призрака, — сказал Джордан, — пусть спросит его о судьбе наших помощников… Я бы хотел, чтобы они вернулись…

Глава 14. Хашт

В маленькой комнате далеко в Паучьих Шахтах Халан прислонился к стене и пытался отдышаться. Фрисс чувствовал себя не лучше. Слишком сильным было волнение и страх перед взрывами. Речник не испугался бы пауков, но — взрывчатка?! Он видел-то её впервые в жизни…

— Страшная вещь эта вокоми! Если это слабая взрывчатка, то что же чувствовали наши предки, взрывая ирренций?! — спросил он в пустоту, когда немного опомнился.

— Так ирренций не вручную взрывали, — вяло ответил Халан, вставая с пола. — Раз тебя заинтересовали такие темы, значит, ты в себя пришёл. Тогда идём, мы и так задержались.

Фрисс вгляделся в полумрак.

— Пауки вроде ходят, но нас не замечают. Взорвём их?

— Пока ни к чему, — покачал головой Халан. — Тут нет опасности для нас. Они считают едой только аскес. Странное явление…

— А откуда ты знал, что такое вокоми? — спросил Фрисс, пробираясь между нитями паутины.

— Так вся Река называет меня другом сарматов, ты что, забыл? — Халан усмехнулся. — Вот поспрашивай своего Гедимина, может, он тебе тоже расскажет… как взорвать ирренций, или там как альнкит сложить из двух кусков руды. А теперь не шуми, тут кто-то есть…

Местами туннель был чист, местами забит паутиной и наполнен густым белым туманом. Халан старался быстро миновать эти места — он счёл туман вредоносным.

И всё-таки им пришлось сделать привал в одной из боковых комнат. Пауки их не беспокоили.

— Все эти туннели были жилыми, — сказал Халан, осмотрев комнату. — Видимо, пауки пришли позже аскес. Интересно, откуда…

Вскоре это перестало быть для них загадкой.

В одном из туннелей среди мелких пауков разгуливал хеск — усатый и оранжевокожий, с любопытным блеском в глазах. Он приветственно помахал им рукой.

— Силы и славы! — Фрисс помахал в ответ. — Я Фриссгейн, иду тут.