Усташский министр смерти - анатомия преступления Андрия Артуковича - Бранимир Станоевич

Такое уничтожение больных практиковалось регулярно, вплоть до освобождения. Как-то пятеро узников попытались в феврале 1942 года вырыть несколько картофелин, оставшихся в земле. Усташские охранники застали их за этим занятием, схватили и доставили к коменданту Ивице Матковичу.

ХИНКО ШТАЙНЕР:

"... Маткович приказал построить всех узников, чтобы они присутствовали при публичном наказании этих пятерых заключенных. Хотя на дворе стоял страшный мороз, всех пятерых заставили раздеться догола. Им связали сзади проволокой руки и повесили за руки. В таком положении они провисели целый час, их тела посинели от холода. Через час Маткович разрешил снять их и застрелил каждого выстрелом в затылок. После этого он выступил перед узниками, угрожая им еще более страшным наказанием в случае повторения подобного "преступления".

По образцу своих немецких хозяев усташские власти решили построить в лагере Ясеновац печь для сжигания трупов, чтобы надежно замести следы своих преступлений.

За строительство этой печи взялся инженер Пицилли. Он привез строительный материал, нанял печников, и они очень быстро недалеко от кирпичного завода построили печь, которую узники называли "печью Пицилли". Когда печь была готова, усташи в целях сохранения тайны убили всех строивших ее печников.

Вначале усташи сжигали в этой печи женщин и детей, поступавших из лагеря в Стара-Градишке и других лагерей. В течение трех месяцев прибывали грузовики с заключенными. По одному или небольшими группами их вводили в помещение, находившееся недалеко от печи, раздевали догола, били по голове и, когда жертва теряла сознание, бросали в печь. Так продолжалось около трех месяцев, то есть до конца февраля 1942 года, когда печь была разрушена".

ЭГОН БЕРГЕР:

"В течение некоторого времени я прислушивался в мастерской, находившейся вблизи крематория, к тому, что там происходит. Вначале я слышал крики о помощи, плач и стон, потом стук, напоминающий шум падающих тяжелых железных дверей. Потом наступала тишина, из дымохода печи появлялся огонь, а вскоре вновь раздавались пронзительные крики новой жертвы".

Усташи сжигали в этой печи узников из самого лагеря, обычно старых, немощных и больных. В соответствии с показаниями свидетелей, количество женщин и детей, доставленных из лагеря в Стара-Градишке, составило около 5 тыс. человек, а количество женщин и детей, привезенных из других лагерей,- около 10 тыс. человек.

Свидетель БРАНКО БАЛИЯ утверждает, что слышал от усташей, что в печь бросали и живых людей в полном сознании.

УНЕСЕННЫЕ РЕКОЙ

САВА. В течение всего 1942 года одна за другой прибывали партии мужчин, женщин и детей, которых, не завозя в лагерь в Ясеноваце, переправляли через Саву и там уничтожали. Общая численность таких жертв превышает число уничтоженных узников лагеря.

ЯКОБ ФИНЦИ:

"... В первой половине марта 1942 года усташи учинили резню над 3 тыс. заключенных лагеря Ясеновац, чьи имена так и не удалось установить.

Резня продолжалась в течение десяти дней. Размозжив жертвам головы тупыми предметами, усташи избивали их деревянными кольями и железными прутьями до такой степени, что тела их становились черными, изуродованными. Они забивали гвозди в тело, отрезали руки, ноги и т. д. Десять дней спустя около пятидесяти могильщиков зарыли трупы за пределами лагеря на так называемом "кладбище", а также в том месте, где эти зверские убийства были совершены".

В конце 1942 года ожидалось прибытие в Ясеновац новых партий узников. Поскольку места в лагере не было, усташи решили избавиться от части узников. Три дня усташи-надзиратели по ночам отбирали в бараках старых, больных и ослабевших евреев. К 19 ноября 1942 года количество таких узников достигло 800 человек. Изолировав обреченных в отдельном помещении, усташи переправили их затем ночью лодками через Саву в Градину, где заставили выкопать для себя могилы, после чего уничтожили и закопали.

С марта и до конца 1942 года лагерь-Ш-С был переполнен узниками, в том числе женщинами и детьми, которых усташи доставляли сюда с целью уничтожения.

Усташи согнали со всей территории "НГХ" в лагерь Ясеновац цыган - около 40 тыс. человек. Их разместили на голом пустыре между старым проволочным ограждением и высоким забором под открытым небом в северо-восточной части лагеря. Обнеся ее колючей проволокой, усташи назвали это место лагерь-III-C.

Сразу же после прибытия цыган в лагерь их стали партиями переправлять в Градину и убивать. В результате все они были уничтожены, за исключением нескольких человек, которых они использовали в качестве могильщиков, а позднее - и палачей.

На смену уничтоженным цыганам усташи доставляли новые партии заключенных, которых они почти ежедневно убивали, так что лагерь-III-С в 1942 году превратился в перевалочный пункт для сотен тысяч жертв. В конце 1942 года в лагере-III-С осталось всего 160 узников, главным образом из числа интеллигенции.

Комендант лагеря Ивица Маткович решил покончить и с ними, уморив их голодом. Он хотел выяснить, сколько времени человек может прожить без пищи и воды. По его приказу была усилена охрана, объявлено, что каждый, кто осмелится передать еду в лагерь-III-С, будет убит на месте. Чтобы запугать других заключенных, отбить у них охоту даже приближаться к колючей проволоке, Маткович установил там большой щит с надписью "сыпной тиф".

Наиболее слабые и больные скончались уже через несколько дней. Но около сорока заключенных продержались в течение нескольких недель. Съев всю траву на территории лагеря, они, обезумевшие от голода, занялись каннибализмом.

НИКОЛА КУХАДА:

"В конце 1942 года я производил дезинфекцию боксов в одном из бараков, расположенных метрах в четырех от лагеря-С.

Находясь на чердаке строения, я из любопытства отодвинул несколько досок на крыше, чтобы посмотреть, что делают узники в лагере-III-С, к которому никто не смел далее приближаться, о чем предупреждал установленный щит с надписью "сыпной тиф".

Я увидел, как некоторые из узников, уже 17 дней не получавшие еды, отодрав кусок мяса от трупов умерших, тут же съедали его. Некоторые свидетели наблюдали ночью издалека за тем, что происходило в лагере. Двое из них, Брайер и Риболи, утверждают, что видели, как узники лагеря-III-С жарили и ели мясо умерших. Это можно было хорошо разглядеть, так как весь лагерь был освещен.

Когда один из заключенных сказал Ивице Матковичу о том, что он видел в лагере-III-С, тот расхохотался и ответил: ""...Тебе, как интеллигентному человеку, следовало бы знать, что мертвечина - яд, от которого быстро умирают. Пусть себе жарят и едят, скорее сдохнут. И так уж это слишком затянулось"".

Но они не умирали, более того, однажды ночью предприняли попытку пробраться между рядами проволоки к Саве. Стражники-усташи их заметили, схватили и доложили Матковичу, который приказал переправить оставшихся 35 узников лагеря-III-С через Саву в Градину и поместить в один из сельских домов. В нем уже находились доставленные сюда ранее заключенные, содержавшиеся в "колокольне", где их долгое время мучили голодом. Привезенных сюда 35 оставшихся в живых узников лагеря-III-С заставили раздеться догола, загнали в дом, после чего наглухо забили все окна и двери. Через несколько дней все они умерли от голода и холода.

Территорию, на которой располагался лагерь-III-С, усташи приказали перепахать, чтобы уничтожить следы своих преступлений, следы того, что здесь когда-то находился лагерь, в котором сотни тысяч мужчин, женщин и детей днями и ночами, в холоде, на снегу, голые, босые и голодные, ждали смерти, как спасения.

РУДОЛЬФ РИХТЕР:

"Однажды ночью в конце декабря 1942 года усташи, ворвавшись в бараки и стянув заключенных с нар, стали выгонять их на мороз. На улице они принялись избивать их дубинами, пинать сапогами, выламывать руки, ноги, ребра. Многие узники умерли от побоев, другие скончались позже от ран, полученных в ту ночь".

Впоследствии стало известно, что поводом для этой расправы послужило то, что надзиратели обнаружили в лагере труп убитого усташа.

На протяжении всего 1942 года лагерь-III-С был переполнен детьми, которых доставляли в Ясеновац вместе с родителями. Многие дети остались сиротами в результате уничтожения усташами их родителей. Заботу о них взяли на себя другие заключенные. Узники приютили детей, потерявших отцов и матерей, у себя в бараках, кормили, отрывая от себя, всем, чем могли.

В конце лета 1942 года Лубурич, узнав, что на чердаках мастерских, а также в бараках проживает много детей, приказал усташам осмотреть лагерь и выявить всех детей.

Оказалось, что в лагере более 400 детей в возрасте от 4 до 14 лет. Посоветовавшись со своими "офицерами", он, к величайшему удивлению всех заключенных, приказал зарегистрировать их и выделить для них специальное помещение. Выбрав из числа заключенных несколько учителей, Лубурич велел им обучать детей чтению, письму и пению.