Усташский министр смерти - анатомия преступления Андрия Артуковича - Бранимир Станоевич

Я вернулся в Ясеновац 16 апреля 1945 года и оставался там до конца войны. Мне известно, что в то время в Градине были извлечены трупы узников и сожжены с тем, чтобы скрыть следы совершенных преступлений. Я не принимал участия в ликвидации последних узников, но я участвовал в эксгумации".

Распорядителем работ в лагере Ясеновац был инженер Хинко Доминик Пицилли. Он без каких бы то ни было ограничений полновластно распоряжался всей "рабочей силой" лагеря. Пицилли бесчеловечно эксплуатировал узников, заставляя их работать сверх всякой меры. Он делал обходы мастерских, всех мест, где работали узники, и железным прутом, который всегда носил с собой, избивал их.

Пицилли особенно преследовал обессилевших узников, которым врачи предписали щадящий режим. Он врывался в бараки, где находились такие узники, и заставлял их с помощью прута и пистолета выходить на работу. Изучив чертежи немецких крематориев, он приказал построить возле кирпичного завода аналогичную печь, в которой в течение трех месяцев сжигали мужчин, женщин и детей.

Напоминаем, что больше всего преступлений усташи совершали ночью, тайно, поэтому свидетели не знают точного количества жертв, равно как не известны им и применявшиеся при этом методы умерщвления людей, хотя нередко усташи заставляли узников присутствовать при совершении некоторых преступлений.

Как известно, лагерь-I находился в 12 километрах от Ясеноваца возле села Крапье. Несколько недель спустя был создан лагерь-II на реке Струг, недалеко от дороги, ведущей из Ясеноваца в Новску. В ноябре 1941 года в результате осенних дождей вся эта территория оказалась под водой. Временные насыпи не могли сдержать водную стихию, и усташи опасались, что не смогут обеспечить охрану лагеря. Поэтому они решили ликвидировать оба лагеря, демонтировать бараки, а имущество и людей перебазировать на территорию и в помещения кирпичного завода, находившегося в окрестностях Ясеноваца, и там создать новый лагерь.

Приблизительно 15 ноября Лубурич приказал уничтожить всех узников, которые были физически не в состоянии выдержать предстоящие работы, связанные с переселением, в результате чего было убито 700 человек.

ДЖУРО ШВАРЦ вспоминает об этих преступлениях следующее:

"14 октября 1941 года, в пятницу, поступил приказ всем зайти в бараки и не выходить. Это длилось приблизительно до девяти часов. Когда же мы двинулись вдоль шоссе к мастерской по изготовлению цепей, мы увидели, что возле электростанции стояли большие грузовики, доверху заполненные трупами: грязными, голыми и полуголыми, беспорядочно наваленными один на другой. Картина была более чем страшной... Вдруг пронесся шепот, что в помещении кирпичного завода убивают узников железными прутьями и дубинами... Нам казалось, что мы сходим с ума. Мы уже почти ощущали удары дубинами по голове. Ускорив шаг, не глядя по сторонам, мы направились к насосной станции. Шли, не поднимая глаз... Вдруг я оказался среди трупов, страшно изуродованных, некоторые, казалось, еще шевелились. Усташ-конвоир распевал песни. Мы вошли в шахту насосной станции, чтобы поскорее скрыться под землей. Насосная станция имела крышу, из-под которой можно было видеть, что происходит снаружи. Заметив, что тяжелораненый узник пошевелился, конвоир добивал его ударами окованного железом башмака.

Когда мы вернулись с насосной станции, резня в лагере продолжалась. Лубурич ходил взад и вперед по мастерской, видимо, выясняя, какой эффект произвела эта акция на узников. К полудню трупы у ворот уже убрали, лишь кое-где валялись ботинки и стояли лужи крови. Лубурич шутил с проходившими мимо крестьянками.

В тот же день Лубурич приказал убить еще 85 человек, так как они осмелились обратиться к нему с просьбой об улучшении питания..."

Одновременно Милош Любо вместе с другими усташами уничтожил в лагере-II около 50 евреев, чтобы запугать узников, которые якобы "не хотели хорошо работать". После этой бойни осталось еще 700 человек, которых заставили под сильным дождем, в грязи перетаскивать балки, доски, инструменты и другой материал в Ясеновац. Когда, наконец, переселение было закончено, оказалось, что в живых осталось только 250 человек, кроме ремесленников, которые еще в октябре прибыли на кирпичный завод и стали первыми узниками лагеря-III.

Установлено, что в течение первых б месяцев в лагерях-I и II погибло около 8 тыс. человек, кто от болезней или истощения, кто от усташской пули или ножа.

Первых 250 узников усташи поместили в холодном сарае кирпичного завода, отделили сербов, евреев и хорватов и создали таким образом отделения III-A, III-B, III-Д.

Вслед за этим стали почти ежедневно поступать партии новых узников, и, поскольку помещений для всех не хватало, вновь прибывшие вынуждены были ночевать на чердаках зданий кирпичного завода и мастерской по изготовлению цепей или под открытым небом.

По плану Эугена Кватерника и Лубурича в лагере-III намечалось со временем построить различные промышленные и ремесленные мастерские, а также бараки на 3500-4000 человек, которых планировалось использовать в качестве постоянной рабочей силы.

Прежде всего узников бросили на работы по изоляции лагеря от остального мира. Рядом с лагерем проходила железная дорога, а сразу за ней - шоссе, так что проезжающие могли видеть, что в нем происходит. Поэтому было приказано обнести лагерь колючей проволокой и глухим забором трехметровой высоты. Кроме того, чтобы изоляция была полной, усташи эвакуировали местных жителей из Ясеноваца и окрестных сел. Только после этого было решено приступить к строительству бараков для размещения узников.

С декабря 1941 года по конец февраля 1942 года усташи ежедневно доставляли в Ясеновац большие партии мужчин и женщин из Срема, Славонии и Боснии и уничтожали их. В основном это были сербы, евреи, хорваты, цыгане...

Хинко Штайнер и Эгон Бергер свидетельствуют, что усташи обыскивали узников, отбирали имущество и сразу же отправляли их партиями от ста до трехсот человек на большой пустырь вблизи Великой Кошутарицы, где их уничтожали. Жертвы убивали топором или молотком. Восемьдесят узников всю зиму копали могилы и хоронили трупы убитых. Те же свидетели утверждают, что в ту зиму в Кошутарице было убито 50 тыс. человек. Это они смогли установить со слов могильщиков, рассказывавших друг другу о том, сколько жертв в день им приходилось хоронить.

ДЖУРО ШВАРЦ:

"...Некоторые дни следует выделить особо. Так, например, на сочельник 1941 года выдался хороший зимний день... В тот день пищу давали только в одном месте, в хозяйственном блоке.

Когда нам роздали талоны, в лагере возле административного здания появилась большая группа узников, которых до этого мы не видели. Их построили в две шеренги. Между ними встали усташи. Хорошо помню, что шеренги протянулись от мастерской по производству цепей до сторожевой будки. В дверях административного здания стоял без головного убора Милош. "Новички" были упитанные, некоторые даже толстые, у многих из них - полные вещевые мешки. Усташи начали колоть узников штыками. У меня в памяти запечатлелось зловеще ухмыляющееся лицо усташа с толстыми, как у негра, губами, который наносил удары штыком какому-то человеку невысокого роста. Мы смотрели с лесопильни на то, что происходит во дворе. Их стали убивать ножами. Жертвы не издавали ни звука. Трупы вытаскивали и складывали перед Милошем. Группа могильщиков начала носить их мимо нас. Узников, умиравших в нашем лагере, нести не составляло труда. Эти же были тяжелыми, и сквозь разорванные рубахи видно было, как трясутся их животы. Некоторые трупы были залиты кровью, так что лиц не было видно, на других же следы крови были едва заметны. Мы пошли в хозяйственный блок, чтобы получить еду. Выстроившись в длинную очередь, мы долго ждали, поскольку выдача пищи шла крайне медленно. Могильщики же с большим трудом справлялись с трупами, которых им пришлось нести вдоль шоссе. Убитые, кажется, были хорватами-католиками. В тот день нас кормили мамалыгой..."

Зима 1941 года была необычно суровой. Голодные, плохо одетые узники, главным образом пожилые, заболевали. Они не могли работать, поэтому усташи решили их уничтожить.

ХИНКО ШТАЙНЕР:

"... В январе 1942 года в больнице находилось около 300 больных. Поскольку узники вынуждены были спать на чердаках или под открытым небом, а зима была суровой" то заболевших оказалось много, и больница была переполнена.

Однажды ночью Милош Любо, Ивица Маткович и Йозо Матиевич выгнали всех больных на улицу, погрузили их в сани и увезли на пустырь, где убили молотками и ножами".

Такое уничтожение больных практиковалось регулярно, вплоть до освобождения. Как-то пятеро узников попытались в феврале 1942 года вырыть несколько картофелин, оставшихся в земле. Усташские охранники застали их за этим занятием, схватили и доставили к коменданту Ивице Матковичу.

ХИНКО ШТАЙНЕР:

"... Маткович приказал построить всех узников, чтобы они присутствовали при публичном наказании этих пятерых заключенных. Хотя на дворе стоял страшный мороз, всех пятерых заставили раздеться догола. Им связали сзади проволокой руки и повесили за руки. В таком положении они провисели целый час, их тела посинели от холода. Через час Маткович разрешил снять их и застрелил каждого выстрелом в затылок. После этого он выступил перед узниками, угрожая им еще более страшным наказанием в случае повторения подобного "преступления".