По ту сторону глаз - Ана Фогель

наверно, даже не догадываешься, что Холли использует тебя лишь для того, чтобы позлить меня.

Что за бред он несёт? Нас с Аланом ничего не связывает, и что бы Джош ни придумал, это не будет звучать убедительней правды, которую мы с ним оба знаем.

— Каково тебе подбирать объедки после других парней? — буднично поинтересовался Джош. Он буквально умолял, чтобы ему набили морду.

Алан резко дёрнулся вперёд, и я тут же преградила ему путь.

— Алан, пожалуйста, давай просто уйдём. — Я встала на носочки и потянулась к его уху. — Вспомни, что ты мне говорил: игнорируй его. Он только и ждёт того, чтобы ты ударил его, — шепнула я.

— Я тоже тебя люблю, — объявил Алан громко, чтобы это мог услышать Джош, и взял меня за руку. То ли от его прикосновения, которое постоянно сопровождалось приятным покалыванием, то ли от этих неожиданных слов, но у меня буквально вышибло землю из-под ног. Он повёл меня за собой, и мне лишь оставалось в непонимании оборачиваться на Джоша. Он сверлил меня взглядом, в котором прослеживалось знакомое безумие. Нам удалось избежать стычки, но если что-то идёт не так, как он запланировал, жди беды. Уверена, на этом он не остановится, и найдёт другой способ.

— Что это только что было? — спросила я Алана.

— Я думал, мы разыгрываем влюблённую парочку, — парень посмотрел на меня искристыми глазами. Не знай я его лучше, подумала бы, что ему это доставляет удовольствие. — Ты шепнула мне, что его слова ничего не значат, и ты любишь только меня. Верно?

— Да, — не задумавшись выпалила я. — Нет! В смысле, так и должно было выглядеть, — кивнула я.

— Что он тебе наговорил?

— Он пообещал сделать так, чтобы тебя отчислили из школы. Если я не вернусь к нему.

— И ты поспешила признаться мне в любви, чтобы доказать свою преданность? — рассмеялся он.

— Заткнись, — простонала я, не скрывая улыбки. Его смех был для меня лучшим лекарством от всех бед. — Ты можешь хоть иногда быть серьёзным? Не забывай, ты на грани отчисления.

Тут Алан нахмурился, резко став серьёзным.

— Какое тебе дело до моего отчисления?

Я растерялась от такого странного вопроса, ответ на который казалось бы, очевиден.

— Потому что ты мой… — я запнулась, понимая, что даже другом назвать его не могу.

— Я твой? — Алан оскалился в сексуальной ухмылке.

— …приятель, — многозначительно сообщила я.

— Приятель, — повторил Алан кивнув, и скрылся в кабинете.

Я не могла понять, остался ли он удовлетворён этим ответом, или его это как-то разозлило, но до самого конца школьного дня, пока я не вышла на улицу, он не заговаривал со мной. Даже не смотрел в мою сторону. Меня это жутко бесило. Просто крышу срывало. Я не могла понять, в какой момент у него в голове щёлкает тумблер, и он перестаёт меня замечать.

Я села к нему в машину, лишь потому, что мне не хотелось идти пешком или объяснять ему свой отказ — я вообще не хотела с ним разговаривать. Я каждый день ходила на грани очередного нервного срыва. После того раза на парковке я стала принимать своё положение… проще. Не потому, что мне стало легче, а потому, что я сдалась. И когда Алан делает в школе вид, будто что-то испытывает ко мне, а потом реальность наносит мне очередной удар, я понимаю, что схожу с ума.

Мне хотелось ему помочь, хотелось оправдать своё нахождение здесь и забранную у Холли жизнь. Но, господи, я не знаю, что должна делать.

Судя по всему, моё молчание нисколько не смущало Алана. Он сделал музыку погромче и довёз меня до дома, как всегда припарковавшись на своей подъездной дорожке. Я потянулась к дверной ручке, как вдруг Алан заговорил:

— Я думал над тем, что ты говорила, — в пустоту сообщил он.

— Я много чего говорила, — огрызнулась я.

— Мне нужно… Нужно взять под контроль свои способности.

Я отпустила ручку и заинтересовано повернулась к Алану.

— Это здравая мысль, — кивнула я.

Но парень словно не слышал меня. Он закурил, сделав глубокую затяжку, и медленно выдохнул.

— Нужно просто запихнуть всю эту дрянь подальше, чтобы не видеть этого ни во сне, ни наяву, понимаешь? — Он невидящим взглядом смотрел в одну точку, снова делая затяжку. — Это всё не имеет никого смысла, — продолжал Алан. — Это не имеет никакого грёбаного смысла!

Я понимала его. Жить и видеть вокруг себя смерти людей не то, о чём можно мечтать. Особенно когда потерял самых близких тебе людей. И честно говоря, практического применения такому дару я тоже не видела. Кто в здравом уме захочет узнать о своей смерти?

Вероятно, будет действительно лучше, если он сможет подавить видения.

— Даже если в этом нет смысла, на это должны быть причины, — предположила я.

Наконец Алан вспомнил обо мне и повернул голову в мою сторону.

— Иногда причиной является случай.

— Что ты имеешь в виду?

— Стечение обстоятельств.

— Ты хочешь сказать, твои способности появились у тебя случайно?

— А ты думаешь, у меня великая миссия на этой Земле? — улыбнулся он. — Просто… скажем, я родился в нужное время в нужном месте.

Он и правда относился к своим способностям как к чему-то обыденному.

— Ла-адно, — протянула я. — А что насчёт меня? Почему я так на тебя влияю? Я имею в виду, облегчаю твою боль.

Алан пожал плечами.

— Может, ты здесь из-за меня?

— В таком случае я родилась в неправильное время в неправильном месте, — фыркнув, я переиначила его слова. — Думаешь, кому-то понадобилось вмешиваться в естественный ход вещей, только ради того, чтобы у тебя не болела голова?

Он был раздражён, но не на меня, а на то, что чувствовал себя таким потерянным и ничего не понимающим. Он всегда казался взрослым и сильным, но сейчас я вновь видела перед собой маленького мальчика. Он смотрел на меня хмуро и с надеждой, изучал моё лицо, а я едва удерживалась от того, чтобы поцеловать его.

— Не думаю, что это «кто-то», — наконец сказал Алан. — Может, это просто система, понимаешь?

— Не очень.

— Уверен, что… в жизни всё идёт по определённому пути. Назови это судьбой, если хочешь, — с горечью объяснил Алан, и я была уверена, что он вспомнил о своих родителях. — Но если какие-то обстоятельства выходят за её рамки… Не важно как, но это всё равно дойдёт до конечного результата.

— И какой же конечный результат?

Он обессилено зарычал.

— Я не знаю.

Его голос сменился тишиной, в которой мы оба обдумывали своё положение. Мы оказались заложниками судьбы? Восстанавливаем нарушенный