Сокровище по имени няня - Кэтрин Спэнсер

— В следующую среду. Пирс зарезервировал для Томми билет на трехчасовой рейс.

Вдруг стало нетрудно радоваться приближавшимся праздникам. Появилась причина делать покупки и строить планы. Составлять списки подарков и обсуждать меню, которое понравилось бы мальчику. Стало не хватать времени, чтобы бесконечно мусолить собственные проблемы и размышлять, так ли часто Пирс думает о ней, как она о нем.

Следующие пять дней пролетели в суете приготовлений. Николь и мать пекли и стряпали. Отец полез на чердак и нашел поезд, купленный на Рождество тридцать лет назад для сына, которого у него так и не было. Потом украсил сад и дом гирлянда разноцветных рождественских лампочек. Он развесил их и на ветвях дерева перед парадной дверью.

Накануне приезда Томми изменилась погода. Из Канады налетел почти что буран. Плохое предзнаменование, мелькнуло у Николь. Неужели Томми забыл ее? Неужели будет скучать по Пирсу и по мягкой зиме Западного побережья, к которой привык?

Родители собирались поехать с ней встречать мальчика в аэропорту.

— Лучше взять машину с полным приводом, — решил отец, заглянув в местный прогноз погоды. — Мы всегда так делаем.

На дорогах был страшный хаос. По черному льду ветер рассыпал снег. Брошенные машины жались вдоль обочин. У Николь позвоночник похолодел от страха. Что, если посадочная полоса?.. Что, если самолет Томми?..

Нет! Уже достаточно трагедий, достаточно горя. День Благодарения — это время, когда надо благодарить за все, что было, а не думать о том, чего еще и не будет. Арлин и Джим ушли. И, наверно, пора смириться с фактом, что хотя и по-другому, но и Пирс ушел.

Самолет Томми опоздал на полчаса. Самые длинные тридцать минут в жизни Николь. За последние шесть месяцев она хорошо узнала, что такое страх. Он проникал в нее словно неотвратимая инфекция. В минуты радости он прокрадывался на задворки сознания и напоминал, что счастье может исчезнуть в любую минуту.

Последние полчаса страх свирепо терзал ее. Николь почти окаменела от дурных предчувствий. Люди вокруг в праздничном настроении приветствуют друг друга, обнимаются, смеются. Рядом с ней родители. Но Николь стоит одна, отделенная от всех неразумным страхом.

— Самолет приземлился. — Отец тронул ее за плечо, стараясь успокоить. — Информация только что появилась на мониторе.

Николь заплакала.

— Расслабься, солнышко, — сжала ей руку мать.

— Это гормоны, — жалобно прохныкала она. — Ты же знаешь, я обычно не такая.

— Ты беспокоилась. Ведь он такой маленький мальчик, и путешествует один. Да еще в плохую погоду.

— Мама, думаешь, он узнает меня? — Николь вытерла платком глаза.

— Конечно, узнает! Прошло совсем мало времени. Будет так, будто вы и не расставались. И когда он увидит Красотку и как она выросла…

— Уже идут, — сообщил отец, показывая на пассажиров, выходивших из двойных дверей. — Тебе совсем мало осталось ждать.

— Он выйдет одним из последних, — проговорила Николь. — Ему нужно ждать второго пилота, который выведет его.

Но она все равно встревоженно изучала пассажиров. Что, если Томми опоздал на самолет или Пирс передумал? Она повернулась к матери. Женщины поняли друг друга без слов.

— Он будет здесь, — успокоила Николь мать.

— Привет, Николь! — Томми внезапно появился прямо перед ней. Николь обернулась. Томми улыбался ей. Он стал чуть выше за то время, что она не видела его, но остался таким же очаровательным. Она опустилась на корточки и раскинула руки. Томми бросился к ней и так крепко обнял за шею, что Николь чуть не задохнулась.

— Я купил тебе рождественский подарок, — взволнованно пролепетал он, — но не могу сказать что, это сюрприз.

— Ты мой рождественский подарок, — выдохнула она, — других сюрпризов мне не надо.

Перед глазами появилась пара мужских черных кожаных ботинок. Чуть выше — темно-серые вельветовые брюки.

— Ты огорчаешь меня, Николь. Я думал, ты можешь принять еще один сюрприз.

Голос донесся будто издалека. Понадобилась вечность, пока ее взгляд поднимался по ногам, потом по длинной, до бедер, замшевой куртке и широким плечам. И только потом она рискнула встретиться с любимыми голубыми глазами.

— Пирс? — чуть слышно прошептала она, опасаясь, что видение исчезнет.

— Прошло так много времени, что ты с трудом узнаешь меня?

Минула вечность. И сейчас, конечно, он всего лишь привиделся ей.

Но рука, которую он протянул, чтобы помочь ей подняться, была теплой и уверенной. Совсем реальной.

Пирс обнял ее за талию.

За талию! Только неделю назад Николь купила свободную одежду, скрывающую фигуру. На время, пока плод созреет и объявит остальному миру о своем существовании, и тогда Николь начнет носить платья для будущих матерей. И вот теперь Пирс, буквально свалившийся к ее ногам с неба, узнал об этом раньше, чем она успела подготовить себя и его к этому открытию.

— Ах! — Николь услышала собственный вздох и увидела, как то же чувство замешательства отразилось в его глазах. С робкой улыбкой она отпрянула назад. — Пирс, — она крепко запахнула пальто и сложила руки на животе. — Я не.., ждала тебя.

— Да, не ждала. — В глазах Пирса смятение перешло в понимание. — Знаю, я тоже не ожидал. — Он неопределенно показал на середину ее фигуры. Николь была потрясена: она еще никогда не видела его таким потерянным. Даже когда он узнал, что она месяцами лгала ему. — Похоже, что у нас еще больше тем для разговора, чем я думал. — Он так смотрел на ее талию, что она почувствовала себя огромной, как дом. Пирс прокашлялся. — Гораздо.., больше.

И моментально за его спиной возникли родители. Они явно сомневались, какая роль отведена им при неожиданном повороте событий. Но драматический момент захватил их, и они не могли оставаться на почтительном расстоянии.

— Это Пирс, — без нужды сообщила Николь.

Только тогда Пирс заметил их, особенно стальной взгляд отца, изучавший его.

— Мои мать и отец, — продолжала Николь. — Дан и Ненси Беннет.

— Очень рад познакомиться, миссис Беннет. — Он пожал ей руку и одарил чарующей улыбкой. Потом обратился к отцу. Николь подумала, что они похожи на двух агрессивных псов, устанавливающих, кто главный на данной территории. — Как поживаете, сэр?

— Так хорошо, как вы можете догадываться, дав моей дочери…

— Точно. — Пирс был на четыре дюйма выше отца и, безусловно, использовал это преимущество. Дан Беннет, по любым критериям успешный бизнесмен, по командорским замашкам явно уступал Пирсу.

— А это Томми. — Стараясь разрядить обстановку. Николь выдвинула вперед мальчика.

— Привет, — сказал малыш и, взяв за руку мать Николь, добавил: