Край неба - Андрей Александрович Васильев

Теоретически всего вышеперечисленного с лихвой хватает для того, чтобы петуха приговорить. Но все равно как-то рука не поднимается.

Но зато как Карпыч обрадовался, увидев, с каким именно подарком я к нему явился! Даже больше, чем его подопечные, поднявшие дружный гвалт после того, как я вывалил в воду очередной набор разноцветных пластмассовых расчесок. К слову — до чего же небалованный контингент в наших реках обитает, а? Расческу подарил — ты уже молодец, больше среднестатистической русалке ничего и не надо. Ни шубы, ни кольца с камушком, ни новой красненькой машинки. Не женщины, а песня. Еще бы от них тиной не пахло…

— Вот порадовал, ведьмак! — приговаривал водяной, щекоча своим зеленоватым пальцем петуха под ало-красной бородкой. Причем тому это очень не нравилось, он недовольно дергал головой и говорил «ко-ко-ко», тем самым выражая свое несогласие с происходящим. — Ох, порадовал! Да еще и под конец Русальной недели!

— Старался, — скромно произнес я. — Для милого дружка и сережка из ушка.

— Пьянчужку одного я надысь утопил, как положено, на закате. Теленка тоже прибрал, зазевалась, видать, какая-то баба, не уследила за ним, — потер ладони Карпыч. — Ну, это не то, что раньше, конечно, когда мне девку да козу люди сами подносили с уважительным словом, но все же традиция худо-бедно соблюдена. А вот с петухом беда. Они по берегу, вишь ты, не бегают, а по-другому мне его не добыть, ни белого, ни черного. Никакого!

— Так и не надо уже. — Я протянул водянику затрепыхавшуюся птицу. — Вот, держите.

— Не-не-не, — погрозил мне пальцем Карпыч. — Давай-ка, Александр, ты все как положено сделаешь. Раз начал — так и заверши. Тебе труда всего ничего, а мне от того пользы великое множество выйдет. Ну и не тут, понятно дело.

— Да? — Именно в этот момент я как раз и ощутил, что дело, похоже, сладить будет труднее, чем изначально предполагалось. — А где?

— Так у омута, где же еще? — Водяной глянул на небо, весело хлопнул себя по ляжками и шустро забежал обратно в реку. — Ну, ты его помнить должон, там, где раньше мельница стояла. И давай поспешай, ночи-то нынче совсем коротки. Зори целуются, как раньше говорили. Глазами раз-другой моргнешь, ан уже и светает.

— Там мельница, она уж развалилась — пробормотал я, ловя себя на легком чувстве дежавю, но пожелание выполнил и побрел по берегу следом за хозяином реки, режущим плечом водную гладь.

В результате вот — стою по колено в воде, держу в руках до того наглую, а теперь испуганную птицу, и думаю о том, что мне ее жалко убивать. Люди, которые на тот свет моими трудами отправились, такого сочувствия сроду не вызывали, потому как они все являлись теми еще сволочами и знали, что творят. И я про это знал, выходит, все честно. К тому же кое-кто из этой уже покойной компании вообще хотел мою голову в качестве сувенира заполучить.

А этот только клюется, да и то ведомый инстинктом, а не злобой, расчетом или экономическими соображениями.

— Саш, давай уже! — крикнула с берега Жанна. — Рукой башку его крутани слева направо, да и все.

— Вот-вот, — поддакнул ей Родька, невесть зачем увязавшийся вместе с нами.

— Возьми сама да крутани, — буркнул я.

— Капец какой-то, — фыркнула девушка. — Олигарха ему построить — как нечего делать, а курице шею свернуть не может. А если бы этот мокрый дядька сказал тебе его выпотрошить, то тогда как?

Ну не скажи, с Носовым все было куда проще. Я вообще наш с ним диалог просчитал еще накануне днем, и, что приятно, все случилось именно так, как и предполагалось. Почти, не считая того, что Илья Николаевич в какой-то момент и впрямь чуть в ящик не сыграл.

После того как олигарх осознал, что я и в самом деле собрался уходить, он промычал что-то вроде «н-н-не-е-ен-надо», чем вызвал веселый смех Жанны.

— Силен старичок, — произнесла она. — Лет много, а за жизнь вон как цепляется. А если так?

Повернувшись и глянув на исказившееся от лютой боли лицо человека, которому я буквально пять минут назад подарил десяток лет жизни, я понял, что если сейчас ее не остановлю, то дальше мне беседовать будет просто не с кем. Мало того, следом за Носовым придется и Александра вычеркивать из списка живущих на этой земле, он ведь не угомонится, будет за шефа мстить. Кстати — интересно, отчего этот неглупый и сильный человек так ему предан? В чем тут дело? Видно же, что не за деньги работает, а за совесть. Может, они родня?

Опять же — а если все же контракт на меня на самом деле есть? Если это не «утка»?

— Хватит, — негромко велел я своей спутнице и снова уселся за стол.

Жанна скорчила грустную рожицу, но приказ мой выполнила.

— Вот вы сказали сейчас — «не надо», — миролюбиво обратился к бледному олигарху, растирающему левую половину груди, я. — И, заметьте, были услышаны. Так почему же мои слова всякий раз в никуда уходят? Сколько раз говорено — я не ваш сотрудник, на зарплате не состою, и ставить меня перед фактом, как оно все будет дальше, не стоит, поскольку никаких обязательств перед вами у меня нет. Вообще никаких. Ровным счетом. Больше скажу — и не было никогда. Все, что я для вас делал, являлось практически подвижничеством. Ну или жестом доброй воли, как вариант. Но нет, вы все норовите мне на шею залезть, а после указывать, куда ехать и чем там заниматься. Я — нет, а вы — да. Разве это честно?

— Никогда больше так не делай, — прохрипел Носов, стирая со лба пот.

— Опять! — расстроенно всплеснул руками я. — Снова приказ. Не просьба, как следовало бы в данной ситуации, а приказ. Разве сложно просто добавить слово «пожалуйста»? Или «если не сложно»? Нет, Илья Николаевич, с вами, похоже, по-хорошему никак нельзя. И что мне делать? Снова говорить по-плохому?

— Устроим дедуле второй сеанс массажика? — мигом осведомилась у меня Жанна, пошевелив в воздухе пальчиками правой руки.

— Еще раз я такое просто не переживу, — пояснил хозяин дома. — Сейчас думал, что все, конец мне.

— Сейчас еще нет, — приободрил его я. — Но обещаю, что если в будущем вы попробуете устроить мне какие-то неудобства или неприятности, то следующий раз в самом деле станет последним. И да, это официальное предупреждение из серии «Не говорите, что не слышали».

— Ультиматум? — рокотнул Носов, приподняв седую бровь.

— Так вы мне выбора не оставили, — пояснил я. — Скажу честно — надеялся, что нынче мы