Только любовь - Элизабет Лоуэлл

Когда Бич оторвал от груди голову, Шеннон медленно извивалась под ним и тихонько постанывала. Он посмотрел на ее груди, упругие и влажно поблескивающие, и сделал протяжный, прерывистый вздох.

– Я трижды обошел весь свет, – хриплым шепотом проговорил Бич, – и не видел ничего более красивого и обольстительного, чем эти блестящие и гордые груди.

– Я… н-не знала, что так бывает, – пробормотала она.

– Тебя никто так не целовал?

Глядя удивленными, полными смятения глазами на Бича, Шеннон покачала головой.

– Это плохо, что я такая наивная? – шепотом спросила она.

– Нет, – решительно сказал Бич. – Учить тебя, видеть, как ты отвечаешь на ласки – это такое удовольствие, которого я никогда не испытывал.

Бич снова наклонился к Шеннон и снова преподал ей урок того, как можно получить удовольствие. Она поняла, что оно может расти и расти, пока не охватит все тело обжигающим пламенем страсти.

Бич негромко засмеялся и слегка отстранился от Шеннон.

– Еще не время, сладкая девочка. У нас в запасе еще много ласк и поцелуев.

Шеннон недоверчиво посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

Улыбнувшись, Бич легонько прикоснулся зубами сначала к одной груди, затем ко второй. После чего губами сжал бархатный твердый сосок.

Неизъяснимое удовольствие охватило Шеннон, вызвав у нее стон.

– Бич.

Хриплый голос Шеннон подействовал на него так, словно его лизнул язык пламени.

– Что?

– Я… н-не могу…

– Если могу я, можешь и ты.

– Но я не могу поцеловать тебя…

– Не сейчас. Я тоже хочу этого, но не сейчас. Потом я научу тебя, как заставить меня покрываться потом и содрогаться от желания.

Руки Бича двигались с проворством, которое, как и улыбка падшего ангела, было его неотъемлемой чертой. Шеннон почувствовала, как нижняя часть ее одежды соскальзывает по ее ногам вниз. На какой-то момент в ней пробудилось чувство стыдливости, но воспоминание об удовольствии, которое когда-то подарили ей эти большие и теплые руки, оказалось сильней.

– А сейчас все это испытаешь ты – будешь покрываться потом и содрогаться от желания.

Он стал медленно водить ладонями по внутренней поверхности ног, двигаясь от щиколотки вверх, до того места, где курчавился темно-каштановый треугольник. Руки его двигались, гладили округлые бедра, понуждая их с каждым разом все сильнее раздвигаться. Внезапно Бич замер, в тишине слышно было лишь его учащенное дыхание.

– Я думал, что нет ничего более прекрасного, чем твои груди, – сказал после паузы Бич, – Я ошибался.

Шеннон проследила за его взглядом и в смятении ахнула. Она лежала перед мужчиной совершенно нагая, с широко разведенными ногами, и ее самые интимные места были открыты его взору и прикосновениям. Она невольно дернулась, чтобы прикрыть себя, но обнаружила, что это было невозможно. Бич стоял на коленях между ее ног, удерживая обе ее руки одной своей.

– Теперь слишком поздно, сладкая девочка, – прохрипел он. – Ты пробудила во мне нечто такое, что не сумела ни одна другая женщина. Я не знаю, что это, но я твердо намерен это выяснить.

Бич погладил кончиками пальцев обольстительный цветок, который был открыт его взору. Шеннон задрожала и издала тихий стон.

– Скажи мне еще раз, что ты хочешь меня, – хрипло попросил Бич.

Говоря это, он стал раздвигать двумя пальцами набухшие, возбужденные лепестки, пытаясь отыскать внутри нектар.

– Да, – хриплым шепотом подтвердила Шеннон, приподнимаясь навстречу его руке. – Да!

– Сладкая девочка!… Мне так приятно видеть, что ты испытываешь наслаждение.

Она хотела что-то сказать, но у нее стеснилось дыхание, поскольку она ощутила, что ласки Бича стали еще интенсивней. Его пальцы погрузились в глубину. Ощутить его в себе, хотя бы в такой незначительной степени – это было ни с чем не сравнимое чувство. Бисеринки пота выступили на ее теле, кожа покраснела и стала еще более чувствительной.

Но не было ничего чувствительнее горячей плоти, которую все разнообразнее ласкала мужская рука. Сладостные ощущения распространялись вширь и вглубь, проникали во все уголки тела, усиливались, росли, и неукротимое желание заставляло ее выгибаться и трепетать.

Шеннон стонала, приподнимала бедра, словно умоляя Бича еще глубже погрузиться в ее лоно.

Но ласки Бича, наоборот, стали потихоньку слабеть.

– Еще не время, – хрипло сказал он. – Ты еще не готова. Ты еще напряжена, сладкая девочка. А я не такой неумеха, как твой бывший муж. Мы подойдем к цели не спеша. Вот таким образом…

Шеннон застонала снова, ощутив давление на пылающую плоть и испытав сладостные ощущения, которые все возрастали и обещали достигнуть такой же кульминации, какую однажды уже подарили ей руки Бича. Она уже была близка к достижению сладостного пика, когда почувствовала, что рука покидает ее лоно, оставляя разочарованной и недоумевающей. Впрочем, через несколько минут рука снова вернулась к ноющей плоти, возобновив горячую ласку, обещая блаженство и даря муки ожидания.

Шеннон горячечно металась, умоляя его положить конец мукам. Бич закрыл глаза, спасаясь от пота, который выступил по всему телу. Казалось, это было выше его сил – видеть женскую наготу, касаться возбужденной плоти, слышать мольбы Шеннон – и не овладеть ею.

– Держись, сладкая девочка, – прохрипел он. – Еще немного. Еще чуть-чуть поглубже – и…

Бич оборвал фразу на полуслове, словно его ударили топором. Он уставился на Шеннон, в нем боролись гнев и изумление.

– Ты девственница.

Шеннон молча смотрела на Бича, явно не понимая, что явилось причиной его гнева.

Бич вскочил на ноги и встал перед Шеннон.

– Наивная, говоришь? Как бы не так! – выкрикнул он. – Ха! Ты такая наивная, как лиса, маленькая вдовушка! Ты решила, что я подарю тебе обручальное кольцо, если ты завлечешь меня и вынудишь лишить тебя девственности!…

Ошеломленная, дрожащая Шеннон поняла лишь одно: кульминации, которая была ей так необходима, не бывать. Ей хотелось зарыдать, застонать и броситься на Бича, но не хватало воздуха.

А Бич… Никогда еще за всю свою бродячую жизнь он не приходил в такое бешенство.

– Что за странный брак у тебя с этим старым охотником за людьми? – свирепо спросил Бич.

– Не понимаю, – дрожащим голосом сказала Шеннон.

– Черта с два ты не понимаешь! Молчаливый Джон был никудышным золотоискателем, но никто лучше него не мог выследить человека и убить его.

В широко раскрытых глазах Шеннон читалось смятение.

– Он никогда не говорил…

– Черт побери! – перебил ее Бич. – Он ничего не говорил! Молчаливый Джон. Молчащий, как могильная плита. Некоторые так и называли его: Джон Могильная Плита. Это прозвище он тоже заслужил.