Только любовь - Элизабет Лоуэлл

Рука Бича продолжала ласкать ее, высекая сладостные искры, которые превращались в пламя.

– С этим, – хватая воздух ртом, сказала Шеннон.

Бич улыбнулся, хотя его самого сжигало пламя желания. Его пальцы натолкнулись на атласный узелок, который возвышался над упругими складками. Трепет пробежал по телу Шеннон, ее бросило в жар.

– Какое чудо, – прохрипел Бич.

Шеннон открыла глаза и увидела руку Бича, которая двигалась в ее брюках между разведенных ног и касалась интимнейших мест, которых никто раньше не видел и не касался.

– Я не должна была этого позволять…

– Да ведь мы просто играемся, сладкая девочка… Мужчины и женщины часто играются таким образом. Это способ выяснить, захочешь ли ты поиграться по-настоящему.

Кончиками пальцев он раздвинул сомкнутые лепестки, освободил из влажного заточения атласный узелок и нежно дотронулся до него. Шеннон вздрогнула и вскрикнула от удивления.

– Я сделал больно? – спросил Бич.

– Нет, – прерывающимся шепотом сказала Шеннон. – Просто это… так странно…

– Странно хорошо или странно плохо?

И в этот момент он почувствовал, как нечто горячее и влажное изверглось в его ладонь.

– Твое тело говорит, что ему очень хорошо, – проговорил Бич. – Чертовски хорошо…

Шеннон лишь тихонько застонала в ответ. Ее бедра заходили в одном ритме с движением мужской руки. Сладостные ощущения все нарастали, и этому, кажется, не было видно конца.

– Бич! Я больше не могу! Перестань!… Я боюсь…

– Все в порядке, сладкая девочка!… Ты почти у цели! Обопрись получше об меня и предоставь мне довести тебя до конца пути…

Шеннон хотела что-то сказать, но у нее не нашлось слов. Рука Бича ласкала сдобную женскую плоть, и Шеннон, постанывая, покачивала и водила бедрами, словно о чем-то прося.

Бич понимал, чего хотела Шеннон. Влажными пальцами он деликатно дотронулся до пульсирующего узелка. Шеннон застонала, судорожно втянула ртом воздух. Бич стал описывать круги возле узелка, затем несколько раз сжал его. У Шеннон зашлось дыхание, тело конвульсивно задергалось – она достигла финала. Она заметалась, повторяя в экстазе имя Бича.

Бичу потребовалось собрать всю свою волю, чтобы прекратить ласку. Ему так хотелось войти в это бьющееся в экстазе тело, ощутить животом атлас девичьего живота.

Шеннон застонала и потянулась за ускользающей рукой. Воздух под брезентом казался горячим и возбуждающим.

– Ты и в самом деле, как я и предполагал, вся из меда и пламени, – низким голосом сказал Бич.

Бичу стоило неимоверных усилий преодолеть искушение, в которое вводил вид обольстительно раскинувшейся девушки с оголенным животом, все еще жаждущим ласки. Медленно, испытывая такое чувство, словно он сдирает с себя кожу, Бич убрал руку с нежного тела.

А вот из-под брезента Бич выбрался быстро. Энергичными движениями он подоткнул брезент вокруг Шеннон, чтобы надежно защитить ее от дождя, града и ветра.

– Оставайся здесь, пока не кончится гроза, – сказал он.

– А ты? – каким-то глухим голосом спросила Шеннон.

– Мне сейчас жарко до такой степени, что я могу растопить лед.

Не обращая внимания на сильнейший град, Бич направился к лошадям. Он лелеял надежду, что таким образом сумеет погасить бушующее в нем пламя.

Он ошибался.

Глава 10

– Сегодня больше повезло? – спросила Шеннон, поднимая взгляд от костра.

– Все как вчера. – Бич наклонился к Красавчику, чтобы почесать за ухом.

Скрывая тревогу, Шеннон посмотрела в сторону Луга гризли, где лениво отмахиваясь хвостом от мух, паслись две лошади и мул. Земля купалась в золотистых косых лучах солнца. Кажется, сюда пришла настоящая летняя жара.

«Шесть дней».

Вот уже шесть дней Бич с утра уходил на участок Райфл-Сайт, оставляя Шеннон в лагере. Шесть дней, вооружившись киркой и решимостью, он отбивал образцы горных пород.

Шесть дней Бич работал в поте лица своего, не покладая рук.

– Значит, завтра повезет больше. Наверняка повезет… Завтра или послезавтра.

Бич ничего не сказал. Он просто положил широкую ладонь Красавчику на морду и стал гладить, пока у пса от удовольствия глаза не заволоклись дымкой.

Повернувшись к Бичу, Шеннон обратила внимание на темные круги у него под глазами, следы пота и въевшейся в кожу и одежду пыли. Она ежедневно в отсутствие Бича стирала в тазу и полоскала в ручье свою одежду. Затем грела воду, чтобы Бич мог помыться. Вечером она стирала его одежду, а на следующий день он снова приходил потный, пыльный и усталый.

Бич пытался протестовать, говоря, что может работать и в грязной одежде, но Шеннон лишь качала головой и продолжала стирать. Чем еще она могла облегчить Бичу его тяжкий труд? А ей так хотелось это сделать.

– Тебе нужно отдохнуть, – мягко сказала Шеннон. – Ты выглядишь усталым. Ты слишком много работаешь – каждый день с утра до вечера. У тебя нет времени даже поесть.

– Зато я крепко сплю ночью.

Это действительно было так. Но случалось и такое, что он просыпался среди ночи в поту, испытывая ноющую боль в теле и неукротимое желание.

Он задавал себе вопрос: не испытывает ли того же Шеннон?

Но ее он об этом не спрашивал. Шесть дней назад он продемонстрировал ей, что представляет собой страсть. И если Шеннон не хочет испытать ее вновь, он не намерен навязываться с предложением.

Сейчас был ее черед спрашивать и дать ясный ответ. Румянец смущения и томные взгляды – это для девственниц, которые не знают, чего они хотят, и еще меньше знают, как об этом попросить. Вдовушки, вкусившие плод наслаждения, знают все о мужчинах, плотской любви и о силе мужского желания.

– Садись на это бревно, – предложила Шеннон. – Я нагрела много воды, чтобы ты мог помыться.

– Ты хочешь сказать, что от меня воняет, как от старины Разорбека?

Шеннон покачала головой и глянула на Бича из-под опущенных ресниц, пытаясь определить, серьезно ли он спрашивает или подтрунивает над ней. После той грозы их отношения как-то непонятно изменились. Он больше не поддразнивал ее.

И больше не целовал, не обнимал и не ласкал ее так, как тогда, когда мир закружился вокруг нее, а она стала кричать от испытываемого удовольствия.

– Твой запах мне всегда приятен, – поколебавшись, сказала Шеннон. – Просто это несносная пыль набивается во все поры.

– Об этом тоже тебе говорил Молчаливый Джон?

Шеннон покачала головой:

– Я знаю это по своему опыту, что значит работать киркой.

Бич раскрыл было рот, но не нашелся, что сказать. Он молча смотрел на Шеннон, отказываясь поверить в то, что эти тонкие слабые руки могли не просто держать кирку, а еще и работать ею.