Брат императоров - Юрий Иванович

– Хочу напомнить, Виктория Семеновна, что защищать вашего уважаемого брата есть кому. А вот принять присягу в точно оговоренные для этого дни и недели – кроме тебя, некому. Ну и народ не поймет, если каждое празднество после присяги не сможет лицезреть свою несравненную владычицу Зари.

– А может, моего двойника загримировать?..

– Исключено! – после такого категорического заявления своего супруга Виктория тяжко вздохнула:

– Ладно уж, пускай лицезреют…

На том совещание и закончилось. Было принято предварительное решение готовить отплытие армады через три месяца. Ну а если у Виктора дела провернутся чуточку раньше, да духи «поставят на крыло» малые платформы, то надо будет скоординировать эти сроки в сторону уменьшения.

По поводу того, что некие особо умные головы, наблюдая за императорами и узнав об их встрече с Гладом, сложат два и два – и сразу ринутся к берегам Асмадеи, тоже переживать не стоило. Потому что карты имелись в зрительной памяти только у императоров. И коридор, разрешенный для провода по нему судов, делал два поворота почти под прямым углом. Так просто попасть через океан к вожделенному материку никто не сможет.

А что такое три месяца? Да еще и со стороны великой истории? Миг! Пролетит этот миг в хлопотах и заботах, подготовке к походу и в вихре семейных пертурбаций, оглянуться не успеешь.

Так что Асмадея подождет. Двадцать лет, после ухода Асмы, она ждала возвращения людей на свои земли и в свои города, значит, и за три месяца с ней ничего не случится. Наверное…

Глава 19

Чего хотел даритель?

Взорвался, слава светлым демонам, не сюрприз в виде заготовленного и начиненного облака, а тот самый вызвавший подозрения сапфир. Фактически в момент удара о грунт он и разорвался с грохотом и мощным световым эффектом. Этакий столб, а то и широкий сноп света ушел куда-то наискосок в сторону, провисел так несколько ударов сердца и только после этого исчез.

Счастье еще, что взрывная волна не повредила заполненную воронку между двумя скалами, и облако не детонировало. Случись такое, от Дмитрия остались бы рожки да ножки. Да и остальное семейство вряд ли бы выжило. Так что негативные эмоции, которые накрыли всех без исключения, были понятны.

– Да что же это за тварь такая?! – Трияса непроизвольно усилила голос магически, не заметив, что заглушает даже ругань мужа. – С чего это он поставил себе целью нас уничтожить?! Урод моральный! Только попадись мне в руки! Уж я тебя!..

Старший сын тоже ругался, но делал это с иезуитским коварством: использовал для этого выражения и словосочетания из лексикона своего друга Отелло. И кроме мохнатика, в данный момент отсутствующего, его никто понять не смог бы. Ну разве что Семен догадался о некоторых словечках, спохватился сам и резко одернул старшего:

– Прекрати! Тем более при сестрах и маленьком Булате!

– Я уже почти взрослый, – заявил малый. – И все эти «гыканья», «рыканья», «муканья» и «бэканья» нашего пса с самого детства понимаю.

– Оп-па! – озадачился Дим. – Неужели все понимаешь? Я ведь и проверить могу!

– Проверяй сколько хочешь.

Мать тоже прислушалась к детям, сообразила резко убрать громкость своего голоса, но бушевать не перестала, перенося свой гнев на тех, кто оказался под рукой:

– А вы чего все стояли, рот раззявив? Почему на землю сразу не попадали, чтобы вас взрывной волной не зацепило?!

– На тебя смотрели и делали, как ты! – заявила Алла.

– Тем более что пугаться было нечего, отец ведь не бросился на землю, – добавила Кэрри.

– Ну, так я… – развел руками Семен. Впервые в жизни ему было жутко стыдно и неловко. Не предусмотрел! Не принял все меры безопасности! Не отправил младших детей и жену в защищенное место! И еще куча крайне обидных, уничижительных «не».

Больше слов у него в свое оправдание не нашлось. Только и попытался, что красноречивым взглядом выпросить у Люссии прощения. Это сразу, как ни странно, и лучше всяких слов разрядило обстановку. Трияса еще по инерции ворчала, но уже в свой адрес:

– И я-то, клуша, чего сюда с девочками приперлась?.. Дел, что ли, в доме нет срочных?.. Но раз уж все обошлось, то уходим отсюда и больше не возвращаемся. Даже в эту сторону не ходим и не смотрим. От этого свихнутого на пиротехнике шабена можно дождаться чего угодно. Надумает еще и табуретку свою взорвать дистанционно.

Семейство уже приблизилось к главному входу в дом, когда Дим выразил сожаление:

– Обидно будет, если наша ловушка не сработает.

– Сработает! – с ожесточением заверил отец. – Этот гад ни перед чем не остановится. Наверняка по меткам определил, что сапфира в троне больше нет. Значит, пора и трон взрывать. Но еще лучше до взрыва устроить пробой и прихватить всех, кто вокруг этого трона трется. Со всеми предметами быта и прочими изысками, представляющими интерес для археологов.

– Но если он взорвет трон, то все его намерения станут ясны окончательно: никакой помощи нам, только наше уничтожение! – сделал логичный вывод старший сын. – Следовательно, нас в покое этот маньяк не оставит, пока рядом будет его метка. Надо, в таком случае, отправить сердечник в котел. Пусть эта кровожадная тварь там нас поищет.

Отец согласно кивнул, оглянулся на две скалы и устроенную между ними ловушку и с явным сомнением добавил:

– Проволока там отличная, жалко… Да и сердечник бы пригодился, после того как цилиндрик метки из него выкинуть… Потому что в этой детали уж точно никакой взрывчатки или накопленной энергии не заложено.

И только он это проговорил, как все непроизвольно напряглись от прозвучавшего хорошо знакомого всем треска. Того самого, при котором пространство рвется на части и образуется черная дыра.

Но вначале сложно было отыскать глазами точку, в которой аномалия пробоя начинает высасывать из Эфира материю. Только через пять ударов сердца удалось заметить первые признаки какого-то исчезновения: вздрогнуло, затряслось и стало резко втягиваться само в себя облако растительной живицы, напичканное массой сюрпризов.

Какую метку использовал Даритель, то ли в детали трансформатора, то ли в троне, было совершенно сейчас неважно. Главное, что уникальный по сложности и трудозатратам «гостинец» начал перемещаться в иной мир. А может, и в иную вселенную. И это перемещение все ускорялось и ускорялось, принимая необратимый характер.

Наверное, минуты на две все наблюдатели забыли, как дышать. И только когда за краем воронки не стало видно, что там на дне, Семен натужно просипел:

– Ну!. Ну же!.. Давай!..

Именно в этот момент была обязана сработать система, провоцирующая взрыв горного хрусталя и всего остального. И она сработала! Остатки пламени и последних капель растительной живицы ударили реактивной раскаленной струей в дно воронки, создавая тем самым этакий фонтан из распластанных лепестков. И эти распластанные лепестки ринулись вверх, по стенкам воронки, успели вознестись метров на десять и там, окончательно окаменев, застыли.