Предательство - Хелен Диксон

— Это не должно быть так. Вы не увидите во мне жестокого мужа, напротив, я буду великодушным и благородным, обещаю вам.

— Это не то, что я имею в виду! — немного истерично воскликнула она. — Вы ожидаете, что я буду благодарна вам за щедрость и благородство, полагаете, будто я должна вам покориться. Вы говорите о браке со мной так, словно обсуждаете… де… деловую сделку — без малейшего намека на чувства или эмоции, даже не упоминая о…

— О чем, Белла? О любви? — Ланс поймал ее взгляд и заметно помрачнел. — Вы сами только что заявили мне, что наш союз далек от того, чтобы называться браком по любви, так что, я полагаю, у вас нет иллюзий на сей счет, — с презрительной усмешкой, невозмутимо заметил он. — Любовь — слово, которое так часто используют, что оно давно потеряло свою силу и смысл. При помощи этого слова можно управлять дураками. Уверен, вы со мной согласитесь.

Услышав собственные высказывания, с такой прямотой повторенные лордом Бингхэмом, Белла отшатнулась и отвернулась от него, обхватив себя руками за талию, думая о том, что ей теперь делать. Она сознавала — Ланс ждет ее ответа.

Не в силах смотреть на ее лицо, Ланс отошел в сторону и встал у нее за спиной. Теперь, когда он решился на брак с ней, Бингхэм не мог понять ее сдержанности. Разве он не оказал ей честь, согласившись взять в жены? Как она смеет возражать и перечить ему? Как смеет бросать ему вызов?

— Итак? Насколько вы продвинулись в своем решении? — жестко поинтересовался лорд Бингхэм.

Белла напряглась, будто внезапно очнулась от страшного сна.

— Я согласна. Я выйду за вас замуж. — Она развернулась и взглянула на него. — Однако я хотела бы сказать, что, учитывая все ваши предыдущие поступки, а также мою собственную к вам антипатию, я была очень уязвлена вашим резким отказом обдумать предложение моей бабушки поступить как подобает благородному джентльмену и взять меня в жены. Имеете ли вы хоть малейшее представление, насколько тяжелым и унизительным было оно для нее? Тот факт, что вы сами затеяли всю эту историю, похитив бриллианты и заключив это отвратительное пари с вашим другом, делал ваш отказ еще более болезненным.

— Но вы согласны выйти за меня замуж?

— Да, я уважаю ваше решение, но сознаю, что это совсем не то, что вы планировали или даже желали.

— Да, — откровенно ответил он, — не буду делать вид, будто это не так. Я дал понять свою позицию достаточно ясно в тот день, когда ваша бабушка нанесла мне визит, и не возьму назад ни слова. Моя свобода всегда была очень важна для меня, и мне неприятно ее терять.

Одно долгое мгновение бездонные синие глаза Ланса смотрели в темные глубины ее глаз. Он был глубоко обеспокоен, находясь в столь близком соседстве с восхитительным телом молодой женщины, ее опьяняющим ароматом. Его переполняло острое желание, предчувствие их близости. Здесь не было места морали и принципам, только лишь необъяснимые метания человеческой натуры. Ланса Бингхэма можно было назвать человеком разумным, он понимал, что, держа эту женщину в своих объятиях, он обретает над ней свою власть и силу. Рано или поздно наступит момент, когда женская самозащита капитулирует под напором чувственного соблазна. А он, Бингхэм, знал, как использовать этот момент с пользой для себя. Если Белла готова стать его женой, ему, возможно, и не придется ждать брачной ночи, чтобы взять ее. Это была приятная мысль, и Ланс собирался поработать над ее претворением в жизнь.

— И, тем не менее… — словно возражая самому себе, заметил Бингхэм. Его глаза призывно блеснули, руки легли на плечи Изабеллы, и он прижал дрожащую девушку к себе. Голос его звучал тихо и соблазнительно, — меня влечет к тебе. Так уж случилось, что я хочу тебя, Белла, — ты не можешь обвинять меня за это, — и я знаю, что ты хочешь меня. Мы желаем друг друга каждый раз, когда оказываемся вместе. Ты прекрасна, смела и невинна, чувственна и упряма — и, надеюсь, ты позабудешь все мои прегрешения, и я понравлюсь тебе.

Чувствуя себя, как никогда, близкой к тому, чтобы расплакаться, Белла опустила взгляд, не в силах вместить в себя те восхитительные откровения, которыми он только что с ней поделился.

— Мне нравился Карлтон Робинсон, когда я впервые его встретила, — прошептала Изабелла. — Однако спустя пару дней я уже с трудом его выносила и не могла дождаться, как бы от него избавиться. Похоже, я совсем не умею правильно оценивать мужчин. Возможно, я должна передумать и отказаться от замужества с вами.

— Белла, — мягко произнес Ланс, — у тебя нет выбора, если ты хочешь сохранить свою репутацию. Успокойся, дай мне на тебя посмотреть, — нежно продолжал он ее уговаривать.

Однако, когда Изабелла поддалась на его речи и подняла голову, его брови растерянно насупились. Трудно было не заметить слезы, капельками блестевшие на ее длинных, шелковистых ресницах. Дотронувшись рукой до ее щеки, он нежно стер одну слезинку большим пальцем.

— Все не так плохо, не надо плакать.

Смущенная оттого, что ей не удалось сдержать эмоции, Белла покачала в ответ головой:

— Я не плачу.

— Ладно, ладно — твои реснички мокрые. Если это не слезы, то я должен предположить, будто идет дождь, однако я не вижу ни капельки.

— Со мной все в порядке. Это была всего лишь минутная слабость. Все прошло.

— Ты уверена в этом, а, Белла?

Прежде чем она успела приготовиться, он разомкнул для нее объятия и прижал ее к себе. А потом принялся страстно целовать ее волосы, щеки, ласкать сладкие уста. Их губы слились, ярость уступила мягкости, опьяняющим бархатистым прикосновениям. Целую вечность спустя Ланс оторвался от ее губ и взглянул в глаза, казавшиеся теперь теплыми, ласковыми и сухими.

— Это было ошибкой! — с отчаянием в голосе воскликнула Белла.

Его губы изогнулись в едва заметной улыбке.

— Тогда давай совершим еще одну.

Говоря это, он взял ее за руку и повел вниз по ступеньками террасы в призывную темноту сада, подальше от любопытствующих глаз. Его высокая фигура была скрыта ночными тенями, а света от дома едва хватало, чтобы разглядеть подле себя смущенную Изабеллу. Ланс наклонился к ней и заключил в кольцо своих рук. Глаза его словно метали пламя, прожигая ее насквозь.

Белла была потрясена реакцией собственного тела на этого мужчину. Всего одно прикосновение, поцелуй, взгляд — и Ланс пробудил ее. Что-то внутри ее налилось обжигающей силой и готово было кричать от радости грядущей близости. Ее сердечко яростно колотилось в груди, и она явственно ощущала, как рядом, в том же бушующем ритме, бьется его сердце. Белла еще теснее прижалась к нему. Ею двигала не ярость или гнев, а бурный восторг, то самое удивительно сладостное чувство, которое ощущала она, когда он ее целовал. Вся ее недавно обретенная женственность ответила на призыв его мужского естества. Это казалось безумием. Она издала хрипловатый горловой стон и откинула назад голову, пронзенная накалом разделенной страсти.