Тигры в красном - Лайза Клаусманн

— Дерринджер! — Чарли махал рукой из середины очереди, предлагая присоединиться к нему. — Я думал, ты уже катишь на поезде в Лондон. Что случилось, решил, что не стоит лишать себя красот Саутгемптона?

— Да опоздал на этот чертов поезд, — ответил Хьюз, игнорируя стоявших сзади, которые возмущались лезущими без очереди.

— Ну тогда можешь прогуляться со мной и с ребятами. Глядишь, научишься чему-нибудь.

— Иди ты к черту.

— Ха! — Чарли похлопал его по спине. — Не будь ты барышней. Пошли, тебе надо как следует встряхнуться. Я тебя вытащу из этого тугого воротничка.

Хьюз был не в настроении, его раздражали шуточки Чарли. На самом деле в последнее время он частенько бывал не в настроении. Он не видел Ник уже три месяца, и Рождество прошло мрачно, на «Джонсе», под качку, вдали от бруклинского дока, с размороженной индейкой и клюквенным соусом, по вкусу напоминавшим сладковатую мочу. Он устал от этих несчастных, разрушенных городов, портов, где вечно воняло дерьмом, от морской болезни, которая, похоже, и не собиралась оставлять его. Глядя, как выгружаются сухопутные после десяти дней в Атлантике, он не мог удержаться от смеха. Парни были цвета горохового супа. Впрочем, это могло объясняться и другим — мыслями о марш-броске на немецкие укрепления среди зимы.

— Лейтенант Дерринджер.

Он повернулся и увидел капитана Линдси. Как и Хьюз, тот был в мундире.

— Капитан.

— Рад, что встретил вас. Кажется, вы собираетесь в Лондон. Три дня свободы?

— Да, сэр, но я опоздал на поезд. Видимо, уже не смогу уехать до завтра, сэр.

— Опоздали на поезд?

Капитан Линдси потер пальцем верхнюю губу, он всегда так делал, размышляя над проблемой. Увидев это в первый раз, Хьюз решил, что капитан дает ему понять, что у него грязь на лице, и принялся тереть у себя над губой — пока капитан Линдси не осведомился, почему он такой дерганый.

— Вот незадача, — сказал капитан. — У меня депеша, которую нужно доставить в Военно-морской штаб к сегодняшнему вечеру. Лейтенанты Уилсон и Джекс, подозреваю, уже уехали.

— Да, сэр. Думаю, они успели на поезд.

— Ясно. Что же, лейтенант, возможно, мы сможем убить двух зайцев, как говорится. Я переговорю с британцами, выясню, не смогут ли они одолжить нам водителя. Может, мы сумеем отправить вас в Лондон еще сегодня.

— Было бы замечательно, сэр.

— Пейте ваш кофе, лейтенант, и побыстрее. Встретимся у входа.

— Спасибо, сэр.

— Мистер Уэллс.

Капитан Линдси кивнул Чарли, развернулся на каблуках и вышел из столовой.

— Аннаполисский[41] ублюдок, — выругался Чарли, когда капитан ушел. — Ходит так, точно у него палка в заднице.

— Ты ведь получил свой чин. И не будь ты такой барышней, — сказал Хьюз, ухмыльнувшись.

— Ладно, давай возьмем кофе, — хмуро сказал Чарли. Но его лицо снова просветлело, когда большегрудая девушка из Красного Креста повернулась, чтобы обслужить их. — К тому же, — добавил он, — сомневаюсь, что в Лондоне есть то, чего нельзя найти здесь. — Чарли подмигнул девушке, та улыбнулась в ответ.

Хьюз рассмеялся. Тоски как не бывало.

Хьюз ждал в вестибюле штаб-квартиры Королевских ВМС, одном из уцелевших муниципальных зданий города, пока капитан Линдси переговорит со своим британским коллегой. Шум и суета напомнили ему о железнодорожной станции, только безо всей этой рождественской сутолоки, к его облегчению. Он отправил Ник письмо за две недели до Рождества, надеясь, что оно придет вовремя. Он не знал, что написать, кроме того, что любит ее и скучает, он не мог писать о том, чем занят, где был и куда собирается.

Год службы на действующем флоте — все равно что жизнь в застывшем времени. Существовал мир, который он оставил позади, и вот это место, в котором он оказался, — непрекращающиеся взрывы глубинных бомб, сотрясающие корабль; бледные лица команды в свете красных огней на боевой позиции; блуждание по Атлантике в полном затемнении, расшифровка сообщений до тех пор, пока глаза не начнут выскакивать из орбит. Ник все еще жила в реальном мире, который снился ему порой, когда он падал на койку, чтобы ненадолго забыться сном. Но нельзя говорить о том, где ты, да это и невозможно было бы объяснить.

— Лейтенант Дерринджер.

Хьюз обернулся. У него ушло несколько секунд, чтобы понять, что капитана Линдси сопровождает женщина; на ней были бриджи, большая, не по размеру, куртка для верховой езды и башмаки, похожие на армейские. Сперва он даже не разобрал, сколько ей лет. Но, когда они подошли ближе, по гладкому лбу девушки под шапкой аккуратно заколотых волос он понял, что она возраста Ник.

— Вам повезло, лейтенант. Курьеру Еве Брук тоже нужно доставить кое-что в Лондон.

Хьюзу почудился намек на улыбку в дрогнувших уголках губ капитана.

— Сэр, — произнес Хьюз. Посмотрел на девушку: — Мисс Брук.

— Миссис Брук, — поправила та, голос у нее был мелодичен, как церковный колокол.

— Прошу прощения, миссис Брук.

— Итак, лейтенант, вот депеша для капитана-лейтенанта Нейпира из Адмиралтейской цитадели. Смотрите, чтобы она попала к нему до того, как вы увлечетесь видами города.

— Есть, сэр.

Капитан Линдси повернулся к девушке:

— Миссис Брук.

— Капитан. — Девушка энергично кивнула капитану.

Они вышли из здания и, обогнув его, направились на стоянку, заваленную обломками соседних строений. Группка мальчишек похвалялась друг перед дружкой своими коллекциями шрапнели. У одного из них был подбит глаз. У Хьюза слегка кружилась голова.

— Полагаю, это мне не понадобится, — сказала миссис Брук, бросая свой мотоциклетный шлем на заднее сиденье и с отвращением оглядывая машину, прежде чем открыть дверцу и усесться на водительское место.

— А что вы обычно водите?

— Мотоцикл. — Она криво улыбнулась Хьюзу.

— Это я понял, — сказал Хьюз. — Какой?

— Вы разбираетесь в мотоциклах?

— Нет.

— Я так и думала. — И миссис Брук, включив сцепление, вырулила со стоянки и дважды прогудела мальчишкам, которые голубями прыснули в стороны.

Хьюз провел рукой по приборной панели:

— Даймлер. Немецкая.

— Какая наблюдательность. Вы всегда такой сообразительный?

Хьюз бросил на нее взгляд, она смотрела прямо вперед.

— Не всегда. Но случается.

— У нас тут был завод «Дженерал моторс», пока люфтваффе вдруг не проявили к нему бурный интерес.

— Они вообще странные ребята.

Хьюз похлопал по нагрудному карману, чтобы убедиться, что зубная щетка на месте. В кармане плаща у него было несколько сменных воротничков, вот и все запасы на время свободы.

— Так что вы везете в Адмиралтейство?

— Вот эту самую чертову машину, можете себе представить. Похоже, они потеряли пару своих при налетах на прошлой неделе. — Она повернулась к Хьюзу. Он заметил, что глаза у нее почти того же золотистого оттенка, что и волосы. — Не хочу показаться грубой, но не думаю, что Королевские ВМС стали бы тратить драгоценный бензин лишь для того, чтобы доставить в Лондон письмо. Даже ради вас.

Они оставили развалины Саутгемптона позади и выехали на дорогу, вдоль которой тянулись пустые зимние поля.

— А почему ваш капитан сам не повез письмо? — спустя какое-то время спросила миссис Брук.

Ее голос и впрямь походил на церковный колокол. Хьюз подумал о колокольном звоне в церкви Сент-Эндрю на Острове, где венчались они с Ник. Яркой вспышкой перед глазами промелькнуло обнаженное тело.

— Думаю, у него девушка в городе.

— Ах, да, пресловутая девушка в городе.

— В вашем голосе неодобрение.

— Я не одобряю и не не одобряю. Просто это ужасное клише, вот и все.

— Не думаю, что клише так уж ужасно.

— Неужели? А я считаю, что это одна из худших вещей на свете.

— Все стремятся притвориться, что отличаются от других, но это не так. Все мы одинаковые.

Он подумал о «Джонсе», двести моряков и двенадцать офицеров, двести двенадцать мужчин, трясущихся от страха перед глубинными бомбами.

— Печально, что вы так думаете, лейтенант. — В ее голосе он уловил снисходительность и рассердился. — И зовите меня Евой. Не уверена, что смогу вытерпеть «миссис Брук» все три часа.

— А где ваш муж? — Хьюзу стало жаль этого бедолагу.

— Точно не знаю, — ответила она. — Когда мы последний раз виделись, он служил в Северной Африке.

— Значит, он тоже моряк?

— Да. — Она вздохнула.

Хьюз замолчал. Он не был уверен, что готов выслушать монолог о мистере Бруке, который наверняка последует за этим вздохом. Но ни в чем нельзя быть уверенным, когда дело касается девушек, водящих мотоциклы. Он откинул голову на спинку сиденья и уставился в окно.

— Вы отсюда?

— Когда вы, американцы, говорите «отсюда», я плохо понимаю, что вы имеете в виду.