Гладиатор Гора - Джон Норман

— Боюсь, что да.

Дарлин помолчала, а потом опять окликнула меня.

— Джейсон…

— Да?

— Ты хочешь быть проданным?

— Нет, — ответил я. — Конечно нет.

— Я могу помочь тебе бежать, — прошептала Дарлин.

Я загремел цепями.

— Как? — воскликнул я. — Это слишком опасно!

— Я украла ключ от твоих оков, — сказала она. — И от ошейника тоже. Еще я украла одежду для тебя. Я могу показать тебе секретный выход из этого места.

— Это безумие! — ответил я. — Какой побег может быть для раба на Горе?

— Ты хочешь попытаться? — спросила она. Внезапно мы замолчали и посмотрели друг на друга с тревогой. Послышались голоса двух приближающихся мужчин.

Затем у зарешеченного входа появились два огромных стражника, мускулистых, обнаженных до пояса, с бритыми головами, на которых были оставлены пучки волос около макушки. Дверь камеры оставалась приоткрытой, чтобы рабыня могла входить и выходить, навещая меня.

Увидев их, девушка сжалась и встала на колени, положив ладони на пол и низко опустив голову. Меня возбудил ее вид в этой позе — вид рабыни в присутствии хозяев.

— Ты покормила раба, Дарлин? — спросил один из мужчин, тот, что был крупнее.

— Да, господин, — ответила она, не поднимая головы.

— Теперь покинь его, Дарлин, — приказал он.

— Да, господин. — Рабыня не поднимала головы. После этого надсмотрщики ушли.

Быстро повернувшись, девушка подняла голову и взглянула на меня. Ее глаза были расширены, губы дрожали.

— Боюсь, что у нас мало времени, — прошептала она. Я кивнул.

— Ты хочешь попытаться, Джейсон?

— Но ведь это невероятно опасно для тебя, — возразил я.

Дарлин пожала плечами.

— Никто не знает, что у меня есть ключи. Они не верят, что я могу освободить тебя, — объяснила она.

— Но если тебя поймают?

— Я — рабыня. Несомненно, меня скормят слинам, — ответила она.

— Я не могу позволить тебе так рисковать.

— Они не узнают, что это была я. Они не поверят, что это могла быть я.

— Думаешь, ты в безопасности?

— Да, — ответила Дарлин. — Я в безопасности. Рисковать будешь ты.

— Освободи меня, — согласился я.

Дарлин поднялась на ноги и побежала в угол комнаты, где лежал трут для лампы, и вытащила из него два ключа.

Я сжал кулаки.

Затем она быстро кинулась ко мне и вставила ключ в оковы на моей правой ноге, открыла замок, затем этим же ключом освободила левую лодыжку и обе мои руки.

Мы прислушались. Из коридора не доносилось ни звука. Я потер запястья, чувствуя, как Дарлин втолкнула другой ключ в замок на моем ошейнике. Она открыла его одним поворотом.

— Ты бы не ушел далеко в ошейнике, — шепнула она.

— Конечно нет, — усмехнулся я в ответ и резко сдернул ошейник.

Дарлин взяла его и осторожно, стараясь не шуметь, положила в сторону, так чтобы ошейник нельзя было увидеть от входа. Я рассмотрел его. Он был сделан из прочной стали. Я не смог бы снять его сам. Он отлично указывал на мою принадлежность к рабам.

— Я голый. Где одежда? — спросил я.

Дарлин прошла в угол комнаты и подняла мешок, завязанный шнурком, на узле которого была прикреплена восковая пластинка с оттиском печати на ней.

— Стражники говорили, что это одежда, — пояснила она. — Они не знали, что я подслушала.

Без сомнения, это правда. Я посмотрел на нее.

— Я не осмелилась нарушить печать, — сказала она. — Потому что не знала до последнего момента, захочешь ли ты попытаться убежать.

— Что значит эта печать? — спросил я, указывая на восковую пластинку со штампом.

— Это печать дома Андроникаса, — ответила Дарлин.

— Когда это попало в дом? — испуганно спросил я.

— За день до твоего прибытия, — объяснила она. — Ты думаешь, что это может быть не одежда?

Я сломал печать, сорвав ее с узла, развязал узел и резко раскрыл мешок, дернув за шнурок. Мое сердце упало.

— Это не одежда? — спросила Дарлин дрожащим голосом.

— Одежда, — ответил я.

— Что случилось? — спросила она. — Даже если это одеяние рабов, оно может пригодиться тебе на улице.

— Посмотри, — сказал я.

— О! — Она отчаянно заплакала. — Я ничего не знала!

Я достал вещи из мешка. Там находилась моя одежда, та самая, что была на мне в тот вечер, когда мисс Беверли Хендерсон, прелестная добыча горианских работорговцев, была похищена, а я, сам того не желая, разделил ее судьбу.

Я со злостью сжимал в руке мой старый пиджак. До сих пор мне не было известно, что произошло с моей одеждой. Ведь я очнулся в подземной клетке дома Андроникаса уже раздетым. Откуда я мог знать, что мой костюм и, как я увидел, даже пальто тоже переправлены на Гор.

— Как они жестоки! — проговорила она.

— Не понимаю, — сказал я.

— Это было прислано сюда, безусловно, для того, — объяснила она, — чтобы надеть на тебя для развлечения покупателей при твоей продаже.

— Очевидно, это так, — согласился я и печально взглянул на нее.

— На мешке взломана печать. Что мы теперь будем делать?

— Доведем наш замысел до конца. У нас нет выбора.

— Это слишком опасно, — возразила Дарлин.

— У нас нет выбора, — повторил я. — Когда я, очнувшись, спросил тебя, сколько времени, ты сказала — ранний вечер.

— Да, — ответила Дарлин.

— Прошло уже столько времени! Как ты думаешь, теперь уже темно?

— Наверное, — дрожа, проговорила она.

— Может быть, в темноте я буду незаметен, по крайней мере достаточно долго, чтобы найти более подходящую одежду.

— Это моя вина, — печально проговорила она.

— Не бойся.

Я взял Дарлин за плечи и посмотрел ей в глаза.

— Я постараюсь быть смелой, Джейсон, — проговорила она.

Я склонил голову, чтобы нежно поцеловать ее, но Дарлин отвернулась.

— Пожалуйста, не надо, Джейсон. Хотя я ношу ошейник, не забывай — я женщина с Земли.

— Прости меня, — сказал я. — Не бойся. Я не воспользуюсь твоим положением.

Внутренне я ругал себя за то, что был слишком развязным! Я ведь едва знал ее. К тому же я был наг, а на ней только откровенная та-теера и ошейник.

— Спасибо тебе, Джейсон, — прошептала Дарлин.

— Мужчины были жестоки с тобой, не так ли? — ласково спросил я.

— Я — рабыня, — пожала она плечами.

Я хорошо мог представить себе мучения и исступленный восторг, которые способны были причинить дикари Гора земной красавице.

— Я хотел только, — попытался объяснить я, — поцеловать тебя с добротой и нежностью мужчины-землянина.

Я и в самом деле не намеревался грубо подчинить ее рот, горло и грудь, ее живот и бедра исступленным, жестоким, насилующим поцелуем горианского хозяина.