Реквием по любви. Грехи отцов (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

Ой, не нравился Лизе этот разговор… приобретающий агрессивные нотки.

— Аркадий Михайлович? — громким, но вибрирующим от напряжения голосом она позвала Похомова, остро нуждаясь в его присутствии и лихорадочно выискивая повлажневшим от волнения взглядом среди незваных гостей. — Где вы? И какого черта вы тут устроили?

Очевидно, понимая, что без его помощи никак не обойтись, Мага мягко повернул ее голову в нужном направлении. Наконец Лиза увидела Похомова. Мужчина расслабленно откинулся на спинку стула и, с наслаждением затягиваясь сигарой, как-то по-особенному разглядывал Лизу. Она всегда с трудом понимала взгляды Аркадия Михайловича, и этот раз не стал исключением.

— Так и будете молчать?

— Выходит, я замечательный? — расплылся он в сдержанной улыбке. — Да, оленёночек? Неожиданно!

Ему удалось ее смутить.

Вот ведь!

Теперь она понимала, и предельно четко, что Дудаев специально вытягивал у нее информацию на «публике». Каждая его фраза была взвешена и продумана.

Хитрец!

— Самый лучший! — в сердцах Лиза повысила голос. — Что здесь происходит?

Скользнув взглядом чуть левее, обнаружила рядом с ним и Петра Алмазова. Впрочем, отца обнаружила и Соня - ее все еще крепко удерживал Даня.

— Ну уж нет! — гневно выплюнула подруга, продолжая брыкаться, сердито взирая на родителя. — В этот раз ты не заставишь меня извиняться! Этот старый козёл ударил Андрея и Вику! Практически угрожал Лизе! Он заслужил каждую долбаную… то есть лестную фразу в свой адрес!

— Я и не прошу тебя об этом, — последовал спокойный ответ Петра Петровича. — Несдержанность Шмеля – лишь его проблема.

Лиза не понимала, отчего так сильно ускорился ее пульс. Она пребывала уже в относительном спокойствии. Однако сердце опасливо трепыхалось в груди, точно предчувствуя что-то. И это самое «что-то» как магнитом притянуло ее взгляд. По правую руку от Аркадия Михайловича пустовало одно место, потому изначально Лиза и обделила вниманием человека, расположившегося следом. Зато теперь, всего через секунду внимательного осмотра, едва ни лишилась рассудка.

Это же он. Он! Господи…

Девушка со свистом выплюнула из себя вставший поперек горла воздух. Легкие неистово жгло изнутри от недостатка кислорода, причиняя вполне реальную боль.

Колени задрожали. Да что там колени – ее всю затрясло!

Как же так? Что он здесь делает?

Человек, чей жадный взгляд Лиза почувствовала столь остро чуть ранее, и сейчас взирал на нее точно так же – заставляя конечности превращаться в вату, а сердце – неистово колотиться за ребрами.

— Дядя? Ты? — прокаркала она пересохшим горлом. Повторила, все еще сомневаясь. — Правда... ты?

— Я! — сипло, властно, приказным тоном. — Подойди!

Она собиралась. Честно!

Но у ее организма были на этот счет иные планы – резко пошатнулась, практически теряя связь с реальностью.

Глава 28

Нет, не упала. Благодаря молниеносной реакции Дудаева, который все еще придерживал ее за плечи, и собственным врожденным рефлексам ей удалось устоять на ногах, избежав тем самым еще и публичного позора.

— Да что с тобой такое? — с легкой тревогой в голосе поинтересовался мужчина, хмуря густые брови.

Хотелось бы ей знать!

Но увы. Лиза оказалась слишком увлечена изумленным созерцанием внезапного гостя, чтобы задуматься хоть на миг о собственном здоровье.

И вновь пульс, ревущий в ушах. И вновь дрожь в коленях.

— Я в порядке, — прошептала она так тихо, что услышать ее мог лишь «защитник», — просто… впервые в жизни его вижу! Так близко. Настоящего! Господи! Это же он? Мой дядя?

— Именно, — последовал короткий ответ. — Собственной персоной.

— Высокий, — увлажнила до ужаса пересохшие губы, проведя по ним кончиком языка. - Грозно выглядит!

— Есть такое дело.

— Праздник в честь его возвращения?

— Мы рады встретить Прокурора – нашего лидера! Явить ему свое уважение. Преданность. Отчитаться… по делам.

— То есть о его приезде было известно заранее?

— Очень узкому кругу людей, — кивок. — Ты видела их сегодня утром.

Да, действительно видела. И судя по всему, немало позабавила.

— Мне не сказали, — от досады она и губу до боли прикусила. — Получается, вы в этот круг… тоже не входите?

Скрипучий смешок:

— Я выше него, лапуля!

— Какой вы особенный! — нервно фыркнула. — Почему… выше?

— Скажи лучше, почему ты тянешь время?

— Страшно, — призналась как на духу. — Отдышаться бы для начала.

— Ступай, — легкий толчок между лопаток. — Ждет же!

— Но я…

— Все, Лиза! Побалагурили, и хватит – не шутки шутим. Иди!

От его стального низкого голоса холодок прошелся вдоль позвоночника.

Элита, блин!

Ее трясло, как трусливого кролика. Однако, мгновенно реабилитировавшись, Лиза взяла себя в руки и медленно направилась к единственному кровному родственнику на целом белом свете. За исключением бабули, конечно.

В душе творился сумбур. Полнейший хаос. Даже улыбнуться, пусть фальшиво и через силу, и то заставить себя она была не в состоянии. Просто шла вперед, машинально переставляя одеревеневшие конечности.

Не чувствуя под ногами твердой земли.

Да вообще ничего не чувствуя, кроме пленившего ее пристального взгляда.

Волнение. Трепет. Любопытство. Все потеряло свой глубокий смысл.

Лишь шаг. Затем еще один. И еще!

Сложно сказать, почему она замерла вдруг, преодолев всего половину разделяющего их расстояния. Лиза все четче осознавала, что готова рвануть в объятия дяди… в любую секунду. Сжать его крепко-крепко. Расцеловать в обе щеки! И сдерживаться от столь внезапного порыва становилось все сложнее. С каждым новым вдохом.

Спокойно!

В их кругах подобное поведение может считаться неприемлемым. Недопустимым. Да и с чего бы ему, словно из скалы высеченному великану, думать о подобных глупостях?

Настойчиво игнорируя болезненный комок в горле, Лиза уверенно выдержала тяжелый взгляд родственника. А потом и вовсе, удивляя даже саму себя, бросила холодно и высокомерно:

— Ты тоже считаешь меня… величайшей ошибкой отца? Да?

— Лиза! — в зловещей тишине голос Аркадия Михайловича звучал предостерегающе.

Однако Похомов зря распинался. Она не собиралась реагировать на слова других людей, пока… пока Борис сам не удостоит ответом.

— Скажи мне! — собственный голос вибрировал от напряжения. Удивительно, как еще на визг не перешла. — Только честно, скажи!

Хмыкнув, дядя откинулся на спинку стула:

— Не ошибкой, — задумчиво потер он свой щетинистый подбородок, — слабостью! Маринка сделала его счастливым. Немыслимо счастливым. А вместе с тем и…непростительно слабым. А с твоим появлением случился конкретный передоз радости, от которого у брата вообще чердак потек!

— Что?

— Тебя можно считать чем угодно, — спокойно разъяснил он, точно бестолковому ребенку, — но не ошибкой! И будь уверена: любой, кто так подумает, поплатится!

Легче стало, но ненамного.

— Вот и хорошо, — Лиза вытерла вспотевшие ладони о ткань комбинезона, изрядно перепачканного на озере, и двинулась дальше, — вот и славно!

Подойти вплотную духу не хватило. Она остановилась в паре шагов от стола, за которым гордо восседал ее дядя, и буквально выдохнула:

— Здравствуй!

— Ну, здравствуй, племяшка! — Прокурор хорошенько осмотрел ее с ног до головы. — В хмельной загул ушла?

— Я не пью.

— Правда, что ли?

Стало неловко до жути за свой внешний вид:

— Да!

— Отчего же тогда сейчас в нулину? Шмель – и тот трезвее!

Лиза невольно поморщилась, вспомнив гадкого отца Соколовской.

— У Андрюши юбилей. Пришлось немного выпить! — принялась оправдываться, совершенно не понимая, для чего это делает. — А ты мог бы и… предупредить заранее о своем визите! Я бы… подготовилась…

Борис не иначе как нарочно оставил без внимания ее реплику,и снова замолчал. Теперь он разглядывал Лизу с некой затаенной теплотой.