Реквием по любви. Грехи отцов (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

— Хорошо! Я так сказала, потому что, едва вышла из машины, сразу же почувствовала на себе чей-то взгляд. Знаете, цепкий такой. Пронизывающий насквозь. Будто кто-то притаился во тьме и разглядывал меня, словно… букашку под микроскопом. Слишком пристально, по-хозяйски и… и жадно, — призналась она робко. — Мне стало не по себе, вот и ляпнула.

К ее величайшему удивлению, Дудаев более не смеялся. Ни намека на веселье! Но и обвинять ее в безумии тоже не спешил. Лишь осторожно поинтересовался спустя несколько секунд задумчивого молчания:

— А сейчас?

— Что сейчас?

— Судя по тому, как дергаешься, сейчас ты тоже этот взгляд чувствуешь?

Лизавета со всей честностью, на какую была способна в тот миг, прислушалась к своим ощущениям. К ревущему в крови адреналину и зашкаливающему пульсу. Судорожно вздохнув, кивнула:

— И сильнее, чем прежде.

— Надо же…

Согласно закивала:

— Чего только по пьяни не причудится, да?

Короткий смешок:

— Хочешь проверить, есть ли там кто-нибудь на самом деле? — игриво подмигнул девушке Мага. — В темноте.

Сердце остервенело ухнуло вниз от одной только мысли.

И снова оскомина на языке. И снова конечности, мгновенно налившиеся свинцом.

— Нет! — яростное отрицание вырвалось наружу.

— Почему?

— А вдруг… я права, и всем нам грозит опасность?

— Идем, зайчишка-трусишка, — хмыкнул снисходительно. — Развеем твои страхи.

Дудаев попытался схватить Лизу за руку, но та проворно увернулась. Однако спустя мгновение сама настойчиво вцепилась в мужскую ладонь разве что не ногтями, дабы удержать от необдуманного поступка.

— Крайне глупая затея! Аркадий Михайлович страшно разозлится, если узнает! А он узнает – Матвей все ему расскажет. Сразу же!

Глаза собеседника заинтересованно сверкнули:

— Почему именно Матвей? А Даня что же, не стал бы докладывать о твоих выходках «старшим»? Утаил бы?

Она сама толком не понимала, что насторожило ее больше – его явное стремление усыпить ее бдительность или сама постановка вопроса? Одно знала наверняка – ни то, ни другое ей не нравилось. Тревожный «звоночек» прорывался сквозь глубины затуманенного сознания.

— Еще как стал бы! — выкрикнула разгневанно. — Просто в их тандеме лидером является именно старший брат.

— Понятно. Скажи вот что, лапуля. А ты как с Похомом? Ладишь или на ножах? — продолжал допытываться, явно войдя в азарт. — Не обижает тебя, случаем?

— Нет, что вы! — не удержалась от внезапной улыбки. Искренней и нежной. — Он… он замечательный, хоть и строгий бывает временами. Не спорю, порой мне тяжело понять его эмоции и мотивы – он слишком хорошо их скрывает. Но это все напускное. Мелочи!

— Серьезно? Мне казалось, у тебя имеется вполне весомый повод, чтобы как минимум затаить на него злобу. До меня дошли некие слухи о сыне Аркадия и…

Лиза поменялась в лице за считаные секунды. Повинуясь инстинктам, резко отпустила его руку. Если быть точнее, отшвырнула от себя, словно ядовитую кобру, и спешно увеличила расстояние между ними.

— При чем здесь Дима?

— А ты не догадываешься?

— Что вам от меня нужно?

— Ничего. Успокойся!

— Неправда! — она повысила голос, все отчетливее понимая – этот мужчина ей врет. — Вы очень хитрый лис! Делаете вид, будто просто беседуете со мной, а на самом деле… выуживаете информацию! Вы просто… пользуетесь моим «болтливым» состоянием. Я ни слова вам больше не скажу!

В ответ собеседник громко загоготал и, присвистнув, захлопал вдруг в ладоши.

Совсем умом тронулся?

— Браво, девочка! Браво. Раскусила старого волка.

Она не понимала уже ровным счетом ничего. Лишь напряженно взирала на веселившегося гостя, ожидая его дальнейших действий.

Не дождалась! Нервы сдали гораздо раньше.

— Знаете, я передумала поить вас гадким чаем! Обойдетесь, — Лиза гордо вскинула подбородок и расправила дрожащие плечи. — И вообще… шли бы вы… к Петру Петровичу!

Вслух произнесла и замерла, внутреннее каменея от ужаса.

Господи, неужели этот высокомерный голос действительно принадлежал ей?

Реакция на подобный выпад не заставила себя ждать:

— И не боязно тебе, лапуля, взрослого дяденьку неведомо куда посылать? Непорядок же!

Грозно рыкнул мужчина. Сурово. В воспитательных целях

Несколько бесконечно долгих секунд Лиза напряженно вглядывалась в лицо Маги. К великому облегчению, так и не нашла там даже отголосков агрессии. Разве что… недовольно сдвинутые брови.

— Почему неведомо куда? — с трудом, но изобразила искреннее удивление. — Судя по времени, вы именно к нему и приехали! Счастливо оставаться. А я устала и хочу спать.

Развернувшись на каблуках, Лиза решительно шагнула в сторону друзей. Однако следующая фраза, прилетевшая в спину, заставила ее замереть на месте:

— В твоих жилах течет его кровь! Теперь вижу – наверняка это знаю. Уверен! — произнес Дудаев с некой торжественностью в голосе, точно клятву давал. — А это значит – я всегда буду на твоей стороне. Даже если однажды случится так, что на ней вообще никого не останется – я буду!

Она ничего уже не могла с собой поделать. Только не после этих слов.

Рванула обратно. Быстро. Стремительно.

— Спасибо! — смущенно улыбнулась. — Не представляете, как это для меня…

Громкий и очень уж неприличный смех Соколовской разрезал ночную тишину, заставляя Лизу умолкнуть на середине фразы и внимательно уставиться на друзей. Гордеев гоготал так же громко. Без устали кружил Вику, всячески вертел, удерживая на руках. А когда поставил на землю, с таким голодом набросился на ее губы, что стыдно стало даже Лизе.

Господи! Да они же целовались как сумасшедшие. Прямо у всех на глазах. Без зазрения совести. Обезумевшие и окончательно растворившиеся друг в друге и в море алкоголя.

Она поспешила прервать зрительный контакт, а зря.

Второй раз за последние двадцать минут практически из воздуха материализовался еще один мужчина. И вновь незнакомый ей.

Пребывая в самом настоящем бешенстве, он без труда раскидал страстных «голубков» в разные стороны. А еще… влепил Вике звонкую пощечину. Столь сильную, что бедняжка, всхлипнув, осела на землю.

А Андрея, который просто попытался защитить любимую…

Он ударил его! Ударил.

Внезапно. Сильно. Ни капли не щадя.

Незнакомец взял и вдавил свой кулак в его солнечное сплетение со всей дури.

— Нет! — Вика закричала так громко и истошно, что птицы с ближайших деревьев взметнулись в воздух. — Андрюша!

Гордеев же застонал и едва не сложился пополам.

Чудом на ногах устоял. Все кашлял и кашлял, пытаясь отдышаться.

Лиза замерла, парализованная ужасом. Однако вместо привычных слез ее глаза лихорадочно блестели от клокочущей в венах первобытной ярости.

Он посмел тронуть близкого ей человека? Посмел?

Гнев сочился сквозь поры, отравляя разум. Мозг отключился.

Окончательно. Безвозвратно.

Лишь инстинкты и остались в жесткой связке с рефлексами.

Потому, не отдавая отчета собственным действиям, она безумной дикой кошкой кинулась на мужчину, стоило тому замахнуться на Гордеева вновь. Краем сознания понимала, что чудовищно слаба по сравнению с ним.

Но данное знание не отрезвляло и уж точно не останавливало. Сгруппировавшись, Лиза свирепо оттолкнула его от друга, ударив ладонями в грудную клетку со всей силы, на какую оказалась сейчас способна.

Никак не ожидая подобного выпада, как и в принципе вмешательства с ее стороны, мужчина машинально отступил на пару шагов, пытаясь сохранить равновесие. Ему это удалось. Спустя пару секунд вновь ринулся в сторону Андрея, намереваясь причинить ему боль.

Только не это!

Собрав всю волю в кулак, Лиза решительно встала между ними и гордо расправила плечи. Дышала тяжело. Рвано.

Голос и вовсе скрипел от переизбытка эмоций.

— Не вздумайте! — зашипела она подобно гадюке перед смертельным броском. — Поднимете на него руку еще раз – скажу Аркадию Михайловичу, будто вы не Андрея ударили, а… меня! Как думаете, насколько быстро хрустнет ваша шея?