Несравненное право - Вера Камша

Словно вся прапамять в сознание

Раскаленной лавой текла,

Словно я свои же рыдания

Из чужих ладоней пила.

А.Ахматова

Глава 6

2229 год от В.И. 1-й день месяца Агнца. Святой город Кантиска

Почерк у кардинала Таянского и Эландского был под стать ему самому — крупный и красивый. Во всяком случае, много красивее быстрых летящих каракулей Его Преосвященства, которые тот и сам не всегда мог сразу разобрать, особенно по прошествии времени. Читать письма Максимилиана было бы сплошным удовольствием, если б не новости, которые тот сообщал. Кардинал писал образно и емко, опуская присущую большинству клириков витиеватость и ссылки на Книгу Книг.[56] Разумеется, в своем официальном послании Конклаву Максимилиан соблюдал все каноны, но в личном, глубоко секретном послании Архипастырю был предельно откровенен, за что Феликс, не терпевший велеречивости и хождения вокруг да около, был своему единомышленнику и соратнику глубоко признателен. Вообще-то, говоря по чести, обаятельный, глубоко начитанный Максимилиан, с детства готовившийся к церковной карьере, был бы на месте Архипастыря уместнее резковатого, замкнутого Феликса; судьбе же было угодно вручить Посох[57] бывшему воину; и будь тот настроен более мистически, непременно углядел бы в этом волю провидения. Ибо приближалась война.

Феликс машинально поправил свечу в атэвском подсвечнике, изображавшем готового вспорхнуть голубя. Занятно, но у атэвов эта птица символизировала плотскую любовь, а Церковь Единая и Единственная видела в ней символ целомудрия и одно из воплощений Духа. Рассеянно улыбнувшись и погладив правую руку — привычка, возникшая от постоянного желания убедиться, что он больше не калека, Архипастырь склонился над письмом.

«Дела, дорогой друг, — писал Максимилиан, — оставляют желать много лучшего, хотя назвать их безнадежными я бы тоже не торопился. Когда я согласился приехать в Эланд, то полагал, что вы преувеличиваете достоинства герцога Рене и его влияние на жителей государства, но оказалось, что вы их недооценили. Рене Аррой — истинный вождь, которого обожают все его подданные (хотя это слово к жителям Полуострова вряд ли подходит) от мала до велика. Причем Аррой ничего не делает, чтоб завоевать эту любовь и поклонение.

Каюсь, мой дорогой друг, и я сам попал под обаяние этой неординарной личности и теперь вполне представляю, каким мог быть император Анхель[58] в лучшие свои годы. Не скрою, если бы не это обстоятельство, я бы счел положение Гнезда Альбатроса совершенно безнадежным, но все равно без помощи нам (видите, любезный Феликс, я уже не отделяю себя от своей строптивой паствы) долго не продержаться. Вести из Таяны самые тревожные.

Не знаю, сохранились ли те источники информации, которыми располагала Церковь в Гелани, очень бы хотелось, чтобы это было так, но самозванец Тиберий находится полностью под влиянием самозваного же регента и, видимо, сообщил тому все известные ему как клирику высокого ранга тайны Церкви. Остается надеяться, что покойный Иннокентий делился со своим окружением далеко не всеми секретами. Тем не менее вред Тиберий и последовавшие за ним уже принесли и еще принесут немало. Когда настанет день расплаты, я сам буду свидетельствовать перед Конклавом против них и с чистой совестью передам эту клику в руки Скорбящих Братьев.[59] Но вернемся к делам нашим.

Если я передаю сведения, уже известные в ваших южных краях, просто пропустите эти строки, хотя я почти уверен, что то, что я расскажу, станет для вас столь же неприятной новостью, как и для меня.

Начну с того, что у нас появился некий таинственный друг, присылающий голубиной почтой послания, подписанные «Эмико», в которых содержатся сведения исключительной важности. Кроме того, совершенно очевидно, что Рене имеет в Таяне своих прознатчиков, имена которых держатся в строжайшей тайне, за что я его не виню. Люди, помогающие нам из логова зверя, заслуживают того, чтобы об их безопасности заботились.

Итак, нам достоверно известно, что в Гелани скапливаются войска, причем их численность явно превышает возможности Тарски и Альвии вместе взятых в несколько раз. Михай называет их горским ополчением, но, судя по всему, это прекрасно обученные воины, подчиняющиеся железной дисциплине и фанатично преданные делу, о котором я расскажу ниже. Рене утверждает (и у меня нет оснований ему не верить), что эти воины принадлежат к расе гоблинов, каковых мы многие годы почитали вымышленными существами. Тем не менее наш вездесущий герцог в юные годы предпринял путешествие в Последние горы и имел сомнительное удовольствие познакомиться с этими существами достаточно близко. Не столь давно последовало нападение, свидетелем которого стал брат Парамон, а теперь одного из гоблинов видел собственными глазами и я. Он принес на себе (я не преувеличиваю!) в Эланд больного графа Гардани, выполняя клятву, данную известному вам Роману Ясному. Как барду удалось вынудить гоблина это сделать, я не знаю, но мог лично убедиться в том, что Ночной Народ, как их еще называют (само название этих созданий — орки), обладает нам непонятным, но очень строгим кодексом чести.

Статью эти существа не сильно отличаются от людей, но лица их (если подобные физиономии можно назвать лицами) способны даже самого храброго человека лишить сна на несколько дней! Гоблины довольно высоки ростом, широки в плечах, их руки несколько длиннее человеческих, а сами они обладают огромной силой. Одеваются в основном в кожу и домотканое сукно, предпочитая мрачные, темные тона в одежде, что как нельзя лучше сочетаются с их отталкивающими физиономиями. У них жесткие черные волосы, начинающие расти почти от сросшихся бровей, низкие, выступающие лбы, воистину волчий оскал, узкие рысьи глаза черного или желтого цвета. Они носят длинные висячие усы, а волосы или стригут в кружок, или же стягивают сзади в некое подобие конского хвоста. Это неутомимые и свирепые бойцы, исстари предпочитавшие в качестве оружия усиленные луки, дротики, пращи, кривые ятаганы и кинжалы. Копья у них были не в почете, видимо, потому, что, обладая руками такой длины, они могут достать любого врага саблей или кинжалом. До последнего времени гоблины предпочитали биться по старинке, «один на один», не имея практически никакого понятия о тактике, не говоря уж о стратегии, и презирая современное оружие, кроме арбалетов, к которым их приучили тарскийцы.

Но в этой области, к сожалению, в последнее время ситуация изменилась. По приказу и при личном участии Годоя гоблины осваивают длинные пики и алебарды, одновременно обучаясь атаковать или обороняться большими колоннами и действовать совместно с тарскийскими мушкетерами. Учитывая их огромную силу, ни в Эланде, ни в Арции противопоставить пехоте, организованной подобным образом, нечего.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});