Откуда это в тебе взялось. Найти истоки своих ран, чтобы исцелиться - Виенна Фараон

используется в качестве трудового ресурса или для получения прибыли, сексуального удовлетворения или какой-либо другой личной или финансовой выгоды. Ребенку обычно дают что-то взамен. Например, подарки, деньги, наркотики, привязанность или статус. Ребенка могут использовать для занятий проституцией или для хранения, продажи или транспортировки наркотиков.

Остановимся. Сделаем глубокий вдох. Это тяжелая тема. Если вы пережили что-либо из вышеперечисленного, я советую обратиться к лицензированному психотерапевту. Он поможет исцелить раны, связанные с жестоким обращением. Неважно, осознали ли вы проблемы прямо сейчас или знаете о них давно.

БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ

У некоторых рана безопасности возникает тогда, когда родители безответственны. Это означает, что взрослые знают или должны знать, что их поведение, поступки, решения и выбор, скорее всего, причинят вред ребенку, но игнорируют риск. Например, пьяные родители везут ребенка на машине или берут с собой в сомнительную компанию. Безответственными можно назвать родителей, чья зависимость подвергает риску их детей. Например, они оставляют включенной духовку, поскольку сами «отключились» под воздействием алкоголя или психотропных веществ, или же оставляют препараты без присмотра. Безответственность заставляет ребенка чувствовать себя лишенным безопасности, незащищенным и уязвимым для вреда.

Амир пришел на терапию, поскольку его траты вышли из-под контроля. Он рассказал, что постоянно покупал дизайнерскую одежду и обувь, тратил деньги на поездки и отели, наслаждаясь всякой роскошью, какую только мог подарить себе и друзьям. Он много зарабатывал, но признался мне, что тратил все до последнего доллара. Его смущало, что в сорок девять лет у него не было сбережений.

– Просто ноль. Никаких. Деньги приходят и уходят. Я поддерживаю имидж за счет постоянных трат. Люди думают, что я богат, но это неправда. Зарабатываю кучу денег, а потом трачу, словно это моя вторая работа. Я жалок.

Амир был сыт по горло самим собой. Он тратил уже долго. Парень работал в хорошем месте уже почти двадцать лет, но не обрел финансовой мудрости. У него не было никаких активов, и даже начали накапливаться кое-какие долги.

– Мне нужна ваша помощь. Почему я это делаю? – спрашивал он.

Это был не тот случай, когда кто-то просто сводил концы с концами и жил от зарплаты до зарплаты.

Амир был финансово обеспеченным человеком, который создавал для себя пугающее и неоправданно стрессовое будущее. Он игнорировал многочисленные риски, связанные с тратой всего, что зарабатывал. Безрассудное поведение. Я решила узнать, нет ли у парня раны безапосности.

Когда мы окунулись в его детство, Амир поделился со мной, что его отец быстро впадал в ярость. Когда я спросила, когда и как это проявлялось, он сказал, что так всегда случалось, когда папа возил его куда-нибудь.

– Все думали, что папа был эдаким нежным великаном. Но когда мы были вдвоем в машине, он приходил в ярость и гнал, как сумасшедший. 130–140 километров в час. Потом резко жал на тормоза. И опять несся. Я умолял его остановиться. Я плакал и говорил, что мне страшно. Но это никак на него не влияло. Он и хотел меня напугать, чтобы я боялся за свою жизнь. Ему нравилось чувствовать, что он хозяин положения. Я никогда не понимал почему. Он забирал меня из школы каждый день, потому что мама не водила машину. И когда злился, гонял. Ему даже необязательно было злиться именно на меня. Он мог злиться на маму, на соседа, на своего брата. Неважно на кого.

Амир тяжело дышал. Ему было неприятно вспоминать об этом, но было еще что сказать.

– Почему моя жизнь не имела для него значения? – воскликнул он. – Почему он не задумывался, что может причинить мне боль и даже убить?

Рана безопасности Амира появилась в результате безответственности его отца по отношению к нему. Аналогичные примеры – когда чьи-то родители оставляли заряженный пистолет там, где дети могли до него дотянуться. Продолжая работать со мной, Амир начал понимать, как переносит безрассудство отца в собственную жизнь. Просто это было замаскировано. Амир пришел к выводу, что его жизнь не имеет значения ни для отца, ни для мамы, поскольку они никогда не принимали в расчет его интересы. Если это не имеет значения для них, то почему это должно иметь значение для меня?

Амир начал жить безудержно и безрассудно. В двадцать с небольшим ему нравилось подвергать себя физическому риску – заниматься экстремальными видами спорта, устраивать шумные вечеринки. Он оправдывал это, называя себя адреналиновым наркоманом. Став старше, он нашел новый способ жить на грани: финансовая безответственность. Но все это время неизменным оставалась скрытая идея: твоя безопасность не имеет значения. Амир не знал, как заботиться о себе. Он не знал, как дать себе понять, что его жизнь, его благополучие, его нынешняя и будущая безопасность – приоритетны.

Нелегко сделать поворот в сторону безопасности, когда прошлое «говорило», что ваша безопасность не приоритетна. Это особенно трудно, когда изначальная травма безопасности нанесена родителями.

Вспомните свое детство. Был ли кто-то в вашей семье безответственен к вам?

• Человек, который халатно относился к моей жизни, – это

• Об этом опыте я помню, что

• Сегодня это влияет на меня тем, что

ДИССОЦИАЦИЯ

Диссоциация – ментальный процесс, при котором происходит отключение от собственного тела и мыслей. Диссоциация часто описывается как переживание, при котором человек полностью отделяется от самого себя. Его разум как будто переносится в другое место, хотя его тело все еще находится перед вами. Есть разные виды такого опыта, но обычно при нем человек отделен сам от себя.

Доктор Бессел ван дер Колк, эксперт по вопросам травмы и автор книги «Тело помнит все» (БОМБОРА, 2022), объясняет диссоциацию как процесс «одновременного знания и незнания». Она может произойти в ответ на непроработанную травму. Если вы когда-либо сталкивались с кем-то в диссоциированном состоянии, вы знаете, насколько страшным может быть этот опыт. Особенно для ребенка, который, скорее всего, не понимает, что происходит.

Ребенку может стать тревожно, когда он видит, каким отрешенным кажется его родитель. Он может испытывать страх из-за того, почему родитель не может вспомнить важные детали. Он может чувствовать физическую опасность, если родитель становится диссоциированным во время разговора, за рулем или во время приготовления пищи.

Мой клиент Тони жаловался на то, что ему трудно сходиться с людьми. Всю свою сознательную жизнь он был одинок и не любил ходить на свидания. Его друзья уговаривали обратиться к психотерапевту, чтобы выяснить причину. После нескольких сеансов Тони рассказал, что его отец стал проявлять физическое насилие по отношению к его матери. Жестокое обращение началось, когда Тони было около девяти лет. Случалось это часто. Хотя