Главные тираны и злодеи истории - Наталия Ивановна Басовская

тени Великого Рима. Конечно, культурно Римская империя никогда не была уничтожена. Но политически, административно ее существование завершилось.

Есть замечательный источник – подробный дневник венецианского корабельного врача Николо Барбаро. Он рассказал о том, что византийским командующим был овеянный славой кондотьер Джованни Джустиниани Лонго, знатный человек из Генуи. Но численность и состав византийского войска несопоставимы с османским: около 5000 греков и 2000 иностранцев (венецианцы, генуэзцы, каталонцы и другие). Нельзя сказать, что на защиту Византии встала вся Западная Европа. Там кипели собственные страсти: завершалась Столетняя война, разворачивались Великие географические открытия, на Пиренеях уже возникла Испания, но еще не пал Гранадский эмират. Византия находилась на периферии западноевропейской истории. К тому же между Западной и Восточной Римской империей существовали принципиальные конфессиональные расхождения. А османская угроза еще не была вполне осознана.

В ночь перед штурмом состоялся последний христианский молебен в храме Святой Софии. В нем участвовали не разрешившие своих противоречий католики и православные. Произошло своего рода единственное в истории временное объединение церквей перед лицом неизбежной катастрофы. Уже на следующие сутки Мехмед II превратил этот храм в мечеть и велел немедленно провести там первое мусульманское богослужение.

Мехмед II лично присутствовал при штурме, как и византийский император. Оба они – молодые воины. Под стенами раздались страшные крики турецкого войска. В Константинополе громко звонили колокола.

Мощные пушки османов пробили городскую стену. Турецкие солдаты лезли буквально по спинам друг друга. Было в этом что-то от нашествия саранчи. Сначала в город прорвалось около 300 человек. Но их натиск удалось отбить. У защитников Византии было мужество отчаяния.

Тогда Мехмед II повел в бой своих янычар. Эти люди с детства воспитывались именно как солдаты. Ничего другого они не знали. И воевали всегда не на жизнь, а на смерть.

Как пишут некоторые авторы, в Константинополе оказались случайно незапертыми потайные ворота. Но таких «случайностей» не бывает. В Средние века при штурме крепостей часто находился некто, в нужный момент открывавший или закрывавший ворота – в зависимости от того, что требовалось штурмующим. Например, в 1430 году в Компьене ворота внезапно закрылись ровно перед Жанной д’Арк. Имя предателя неизвестно, но это ничего не меняет.

Перевес оказался на стороне турецкого войска. К тому же был тяжело ранен Джустиниани. Он кричал от боли. Константин умоляет его остаться на поле боя, потому что в средневековом сражении потеря полководца практически равна поражению. Но генуэзец уже не понимал, что ему говорили. Его унесли на корабль.

Вот последнее, что известно об императоре Константине. Он сказал: «Город взят, а я все еще жив», сорвал с себя знаки императорского достоинства и, как простой воин, ринулся в центр сражения. Больше его живым никто не видел. После победы Мехмед, конечно, приказал найти тело погибшего императора. У него был принцип – обязательно добить врага и выставить его тело всем напоказ. Это вообще закон средневековой войны. В эпоху многочисленных самозванцев важно, чтобы все видели: противник убит. Предполагаемое тело погибшего императора, якобы опознанное по необычным деталям обуви, выставили на всеобщее обозрение.

Итак, свершилось это великое и страшное событие: Константинополь пал. Мехмед II отдал его войскам на разграбление на сутки. Приказал не трогать одну христианскую церковь – Святых апостолов. Там он потом поселил нового патриарха.

Константинополь был жестоко разграблен. Турки выламывали драгоценный мрамор, выносили из церквей распятия, нацепив на них тюрбаны. Проезжая ночью по городу, Мехмед якобы произнес: «Какой город отдали мы на разрушение и разграбление!»

Мехмед II не сомневался, что занял Константинополь навсегда. Он ощутил себя правителем Востока и Запада, то есть, по представлениям эпохи, властелином мира. Ему нравилось сравнивать себя с Александром Македонским и с римскими императорами. Впереди у него было еще 30 лет правления. И для подъема Османской империи он сделал очень много.

Сразу после захвата Мехмед II приказал восстанавливать Константинополь – как свою новую столицу Стамбул. Султан собрал сюда людей из других провинций. Крестьян и ремесленников расселяли вокруг города. Были отстроены стены. Возводились мечети и новые дворцы.

Мехмед II быстро расправился со всеми былыми приближенными своего отца. Верный Халиль-паша чувствовал, что ему не жить, и попросился в паломничество в Мекку. Мехмед побеседовал с ним ласково, успокоил, отговорил от паломничества – и вскоре приказал казнить. Взамен уничтоженных приближенных он ставил новых, причем привечал бывших христиан, принявших ислам. Он знал, насколько они ему обязаны, учитывал то, что у них нет обратной дороги, что они будут служить ему верой и правдой.

В 1456 году Мехмед II предпринял попытку взять Белград. Для него это было принципиально, потому что 30 лет назад, в 1422-м, его отец Мурад II не сумел захватить этот город. Теперь Османская империя стала мировой державой, и ей не пристало терпеть поражения. Соперником турок под Белградом вновь оказался выдающийся полководец. Янош Хуньяди, вокруг которого сплотились напуганные триумфом османов европейцы. Центральная Европа вышла на передовые рубежи мировой истории.

Как и отец, Мехмед II не смог взять Белград. Войско Хуньяди разбило его на Дунае. Неповоротливый турецкий флот в бою на реке оказался слабым и уязвимым. Кроме того, Хуньяди приказал обмануть османских солдат, сделав вид, что город уже взят. Ворвавшиеся турки тут же бросились грабить, для чего разбились на маленькие группы. И тогда появились спрятавшиеся в городе солдаты Хуньяди и стали сбрасывать врагов в ров, где были заранее заготовлены огромные связки хвороста, пропитанного серой. Хворост подожгли, и в огне погибла большая часть янычар Мехмеда II. Сам он был легко ранен стрелой.

Надо было иметь его характер, его настойчивость, его несокрушимую волю и веру в свою звезду, чтобы не растеряться. Он отступил от Белграда. Через несколько месяцев город был охвачен эпидемией чумы. Случайно ли? Точного ответа нет. Хуньяди умер в Белграде. Его героическая борьба надолго отсрочила захват города турками, – это произошло только в 1521 году.

А Мехмед II продолжил воевать с Европой. В 1454–1456 годах он покорил Сербию. Сербский деспот стал вассалом Османской империи. В 1458-м Мехмед II совершил поход в Грецию, причем участвовал в нем лично. Турки двинулись в Морею. Это южная часть Греции, Пелопоннес, где некогда расположена была древняя Спарта. В XV веке в этой разделенной области правили последние отпрыски Палеологов, братья императора Константина Димитрий и Фома. И даже перед лицом уже совершившейся трагедии они продолжали враждовать и делить территории. Разумеется, они были легко побеждены Мехмедом, поставившим задачу истребить потомков византийских императоров и стать законным объединителем Востока и Запада.

Димитрия и Фому спасло чудо; они бежали на Запад. Мехмед II захватил Афины. Город произвел на него