Хроники Аскета. Вторжение - Роман Артемьев

– Ему придется плохо. – Я не собирался говорить, что в этом случае Маргарита примет самый отвратительный для Мурашова облик и пошлет по существующей связи своему воздыхателю. – Рита, почему ты не тренируешь оболочку?

– Она маленькая… – Девушка пожала плечами: – Всего двенадцать единиц.

– Двенадцать, – я отпил чаю, – это безопасное падение с девятого этажа, или один файрбол, или Невидимый покров. Очень полезные знаки. Если немного постараться и нарастить оболочку, хватит энергии создать Пыльный шлем – и никакой Мурашов не сможет наслать на тебя свои сны. Подумай об этом.

– Она подумает, Виктор Андреевич, – закивала Людмила Павловна, и я понял, что Ритина участь решена. – А ты, Риточка, запомни: никаких «наказаний».

Солдатский телеграф – уникальная вещь. Я только вчера сообщил о формировании отряда, и уже сегодня целый день был вынужден выслушивать просьбы бойцов принять их в состав. По разным причинам многие хотели отправиться на Таймыр: кто-то из меркантильных соображений – командировка хорошо оплачивается, – из карьерных – после участия в операции шансы на продвижение возрастут, – кто-то просто хотел подраться.

Отобранные нами кандидаты признаков нервозности не выказывали. Настоящего профессионала не должно волновать, где и с кем сражаться: торопливость – удел молодых. Все трое хотели принять участие в штурме, но отказ восприняли бы спокойно. Иначе повели себя несколько недавно поднявшихся до второго уровня магов: они начали действовать мне на нервы, всеми силами стараясь попасться на глаза и выпячивая свои достоинства.

В конце концов, мне это надоело.

Я наблюдал за прибывшим из Москвы пополнением – семерыми выпускниками Центра подготовки. Предстояло решить, создать новый взвод или распределить новичков среди уже существующих. Текущая численность каждого взвода меня устраивала, брешей в полковой структуре не наблюдалось, поэтому я склонялся к мысли о тринадцатом взводе. Несколько бойцов вполне заслуживали повышения. Думаю, нет нужды объяснять, что готовящаяся операция станет последним тестом на должность комвзвода.

Пятеро излишне активных претендентов и тут не оставили меня, маяча поблизости и обмениваясь колкостями. В конце концов они слишком расшумелись. Я оставил на Васю пополнение, а сам направился к кучке горячих голов. При моем приближении они встали.

– Господа… – На лицах отразилось внимание. – Полагаю, вы уже слышали, что в связи с Таймырской операцией мне требуется один человек. Псион второго уровня, если быть точным.

Все усиленно закивали. Молодые маги, недавно получившие второй уровень, часто испытывают эйфорию от полученных способностей. Из-за чего переоценивают свои силы и погибают глупой смертью. Этим, например, ниже шестого яруса соваться нельзя, – они же собрались штурмовать крупнейшее Гнездо страны. Ничего, сейчас я опущу вас на землю.

– Передо мной стоит проблема выбора. Нужно найти самого сильного бойца, способного выжить в тяжелейших условиях. – Пак начал отводить новичков подальше в сторонку – умный у меня зам. – Сам я сделать это не в состоянии. К счастью, у меня есть идеальный тестер, который сможет разрешить все сомнения. Вот он.

Моя тень налилась черным цветом, от нее пахнуло холодом. Медленно, словно вылезая из густого озера смолы, рядом со мной начала формироваться четырехлапая фигура, кроваво-красными глазами угрюмо взирая на стоящих перед нею людей. Прошло не более трех ударов сердца, прежде чем дух воплотился полностью. Выглядел он как покрытый чешуей доберман, если бывают доберманы высотой мне по горло: длинные лапы заканчивались острыми когтями. Капля слюны упала на асфальт и с шипением растворилась, когда Адский Пес сделал крохотный шажок вперед.

– Хочу напомнить: останется только один. – Вот такое у меня незамысловатое чувство юмора.

В общем, дракой это назвать нельзя. Псу потребовалось секунд шесть, чтобы разметать растерявшихся парней, и он с рычанием обернулся ко мне. В голове возник бесплотный, окрашенный дикими нотками голос:

– Поиграем?

– В другой раз, охотник. Сейчас я занят. Что скажешь о щенках?

– Им еще долго расти, – раздалось в голове фырканье: – Совсем слабые.

Пес исчез, к разбросанным по асфальту телам уже бежал Вася.

– Пусть пополнение отнесет пострадавших в лазарет.

– Ага. – Мой зам посмотрел на меня дикими глазами: – Кто это был?

– Адский Пес. Нас Покойник познакомил.

Возможно, кое-кто посчитает, что я слишком жесток. Или что мне нравится издеваться над слабыми. Возможно. Но мой полк считается лучшим – процент потерь среди его бойцов самый низкий в стране.

В свое время Покойник случайно вытащил этого духа из Нижнего Мира, уже здесь потеряв над ним контроль. Гость, оказавшись в нашем мире, решил поиграть с новым другом, и чуть не убил его – он вообще не очень воспринимает концепцию материального тела. К счастью, вызов происходил в моем присутствии. Хотя наша схватка превратила пару этажей в руины, в конечном итоге мне удалось одолеть Пса, и с тех пор он относился ко мне с уважением и мечтал о реванше. Напрасно мечтал, кстати. Наши с ним тренировочные схватки обходились мне дорого, но давали бесценный опыт, поэтому я где-то раз в два месяца наведывался на полигон возле Покойницкой лаборатории. Знакомство считал удачным.

– Вася, – остановил я своего заместителя. – Так кого ты предлагаешь брать?

– Думаю, Мурашова.

Забавно: этот парень везде. Хорошо, попробуем.

Таких сил мы не собирали никогда. Я не помню ни одного случая, чтобы на штурм шло больше пятидесяти псионов, – теперь же в лагере, раскинувшемся в маленькой долинке, собралось около сотни опытных бойцов. Сильнейших магов, элиты.

СБР послала свои лучшие силы ради одного Гнезда – и все равно не испытывала уверенности, что их достаточно. Псионы второго уровня, каких набралось большинство, даже в натренированных на совместную работу связках становились уязвимы на пятом-шестом ярусах. Третий уровень успешно работал где-то до девятого яруса – то есть связываться с тварями выше четырнадцатого уровня им было смерти подобно. Сейчас ученые не смогли установить, насколько глубоко залегало Гнездо. Восемь ярусов давали точно, предполагали десять, плевали через плечо при слове «двенадцать».

Чижов собрал в штабном фургончике последнее перед началом операции совещание. Понятия субординации и дисциплины в СБР всегда толковались неортодоксально: к выполнению приказа подходили творчески – внешность командиров, их привычки и манеры могли шокировать любого инспектора. На штатское прошлое некоторых командиров накладывалось присущее псионам пренебрежение к внешним формам дисциплины. Сейчас вся состоящая из колоритных личностей толпа в два ряда разместились вокруг узенького столика.

Сам Павел Сергеевич за все время нашего с ним знакомства ни разу не надел форму. Я видел его в костюмах, джинсах, теплой куртке и валенках, но не в положенной по уставу одежде. Из-за внешности, напоминавшей слегка располневшего Чехова, новички часто ошибочно принимали его за приглашенного преподавателя. Псионом он был слабым, зато обладал хорошими организаторскими способностями.

Справа от него сидел Коробок. Вот уж кто ничуть не изменился. В последние годы его авторитет в научном сообществе несколько пошатнулся из-за слабых перспектив руководимого им направления, но обширные связи в чиновничьих кругах держали старого мудрого клоуна на плаву. После реорганизации он остался в СБР руководить нашим Исследовательским корпусом.

Напротив него сидел Вадим Королев – высокий шатен с пылающей властолюбием аурой. Заместитель Чижова, он мне не нравился, хотя начальство его ценило. Все остальные участники были либо «архангелы», либо их заместители.

Рядом со мной сидел Злобный – самый знаменитый боец нашей страны. А может, и всего мира: я встречал в Европе постеры с его изображением. Труды врачей увенчались частичным успехом – раны на лице больше не кровоточили, и самые крупные шрамы удалось убрать, но с черно-красной расцветкой поделать ничего не удалось. Равно как и с алым цветом глаз. В результате короткостриженый Злобный напоминал Дарта Маула из «Звездных войн». Внешность и склонность к грубым высказываниям обеспечивали ему постоянное внимание журналистов, которых, кстати, в этот раз не допустили.

Позади Злобного сидел Черныш – Слава Чернышов. Сильный боец, хотя тактика могла бы быть и погибче. Особыми талантами парень не блистал, но некоторая медлительность в принятии решений прекрасно служила противовесом импульсивности командира. В целом Злобному подобрали правильного помощника.

Следом шел Сэм – командир третьего полка и преемник погибшего Палача. Когда-то я поддержал его кандидатуру, видя в нем наследника своего друга и учителя, и с тех пор только убеждался в правильности выбора. Таймыр входил в зону его ответственности. В замах у него ходил Дед – старейший боевой маг планеты. Меня до сих пор удивляло, как огромного бородатого сибиряка согласились принять на службу. Впрочем, мы и сейчас брали всех мало-мальски подходящих, а Дед умел быть убедительным.