Лич на стажировке. Часть 3 (СИ) - "Алаис"

— Вот я бы не была в этом так уверена, — фыркнула я. — Нас тут шторы недавно пытались в окно утащить.

— Сомневаюсь, чтобы Килир на личной территории устраивал настолько сложную полосу препятствий. Ему же первому в случае чего бы и пришлось иметь с ней дело.

— Ну ма-а-ало ли… — мне даже почти удалось сымитировать тон подселенца. Альд хмыкнул.

— На самом деле меня куда больше интересует содержимое стеллажа.

— Кто бы сомневался.

— Там может быть твой нож. Как знать, вдруг жрец взял его в качестве… трофея на память, так сказать.

Замечание подселенца показалось мне резонным. Я осторожно подлетела к яме, которая действительно оказалась вполне благоустроенной ванной. Со ступеньками для спуска, изнутри выложенной маслянисто лоснящимися черными плитками. Никаких аур, ничего подозрительного. Лишь на дне я заметила лужицу чего-то, мягко мерцающего остаточным магическим следом. Бледно-золотистым.

— Да, он определенно наливал сюда зачарованную смесь масел. Интересно, что он использовал… — задумчиво протянул Альд.

— Я туда не полезу.

— Даже к краешку не подойдешь? — в голосе подселенца мне послышалась издевка, а в самом вопросе — подвох.

— Нет.

— А к стеллажу иначе не добраться…

— Вот только ради стеллажа.

— Ну что тебе стоит просто подлететь к стеллажу, склониться в сторону и мазнуть пальцами по стенке ванны?

— И чем это поможет?

— Я рассмотрю жидкость поближе.

— Зачем это тебе?

— Мне понравился результат бальзамирования.

— Тебе же это не нужно.

— Смотря какое тело… Бальзамирование может стать одним из этапов…

— А-а-альд…

— Ну ладно-ладно, — нарочито смиренно буркнул подселенец, — уже и полюбопытствовать нельзя.

Я осторожно подлетела к стеллажу. Снова серебристый барьер.

— Тут ничего… подозрительного?

— Хм… Да нет, все вполне безобидно. Может, все-таки заглянешь в ванну?

— Нет.

— Ну хоть одним глазком.

— У нас нет глаз.

— Не придирайся к выражению.

— Ты меня сейчас специально пытаешься разозлить?

— Да, — от ехидно-вкрадчивого тона, которым до этого говорил Альд, не осталось и следа. — На этот раз ты довольно быстро догадалась. Хотя я не особенно старался.

Усилием воли я подавила вспышку раздражения, стараясь при этом игнорировать неприятное покалывание в ногах.

— Тебе сейчас нужны силы, причем как можно больше, — продолжил подселенец. — А так как отдых пока не предвидится…

— То есть тебе на самом деле не нужно… изучать эту жидкость?

— Я бы не отказался от этого знания, но оно для меня не является жизненно важным. Всего лишь любопытство.

Скользнув взглядом по комнате, я решила пристроить узелок с костями на кровати Килира. Свободного места на ней было более, чем достаточно.

— Я бы на твоем месте не оставлял кости на расстоянии далее, чем в пару шагов, — съязвил подселенец, едва я направилась обратно к стеллажу. — И так за амулетом придется возвращаться. По крайней мере, я на этом настаиваю.

Зная, что настаивание Альда вполне может перейти в перехват контроля над телом, я лишь пожала плечами.

— Руки будут заняты.

— Левитация… — ехидно подсказал подселенец.

— Дополнительный расход энергии, — съязвила я в ответ.

— Ты справишься, я в тебя верю.

По тону Альда ни за что бы об этом не подумала.

— Твоя поддержка просто… бесценна.

— Как всегда, — в голосе подселенца мне послышалась злорадная ухмылка.

Мысленно вздохнув, я подняла узелок с костями в воздух, и он последовал за мной к стеллажу. Закрывавшее его стекло было красивым — по полупрозрачной матовой поверхности снизу вверх стремились пушистые и игольчатые изогнутые ростки. Они неуловимо напоминали мне морозные узоры, что появлялись на окнах родительского дома в самые холодные ночи. Но те были такими хрупкими и недолговечными, что тут же стаивали водой или становились обычным прозрачным льдом, стоило прикоснуться. А эти… Поддавшись внезапному порыву, я приложила скелетированную ладонь к стеклу. Естественно, ничего не изменилось, и узоры на стекле остались прежними.

— Тонкая работа, — Альд хмыкнул. — И знакомый узор. Не знаю, как сейчас, но в мое время поговаривали, что каждый такой рисунок является точной копией того, что проявляется на одном из четырех окон Дома Огня в последнюю ночь года.

— Дома Огня? — недоуменно переспросила я.

— Да. Это что-то вроде… хм… главного храма у магов огня. Хотя, это даже не храм. Скорее школа при святилище. Хотя тоже не слишком точное определение, потому что маги огня не верят ни в каких божеств.

— Ну, я слышала про внутренний огонь…

— Думаю, ты уже поняла, что это вполне буквальное выражение их магической силы.

— То есть они верят в себя?

— Да, примерно так. И во внутренний огонь или пламя, кому как нравится — как воплощение того, что дает им силу и объединяет с другими такими же.

— Так а что за узоры?

— Обычные узоры. Ты и сама их наверняка видела в морозные ночи, здесь же у вас наверняка бывало достаточно холодно для этого.

— О них я и подумала, когда увидела…

— А в Доме Огня хранительницы всю последнюю ночь года — она у них самая холодная — внимательно рассматривают четыре самых больших окна, а потом воспроизводят то, что запомнили, на стеклах и зеркалах. А так как даже самая тренированная память может вносить коррективы в увиденное, а узоры на окнах год от года отличаются, то и каждая такая работа по-своему уникальна. Тем более, что их и изготавливают, насколько мне говорили, в очень малом количестве.

— И стоят, наверное, очень дорого.

— О да, — судя по тону, Альд усмехнулся, — на совершеннолетие я подарил Ли ростовое зеркало с обрамлением в виде похожего узора… Тогда и узнал историю создания подобных вещей. Торговец рассказывал ее с таким воодушевлением, что я даже проникся…

— И сколько же оно стоило? — невинно поинтересовалась я.

— Два накопительных кристалла. Целых.

Я удивленно щелкнула челюстью и невольно коснулась поясной сумки, в которой среди прочего покоился и осколок подобного кристалла. Даже понимая, что во времена Альда целые накопители были хоть и дорогой, но довольно часто встречающейся вещью, цена действительно была высока. А сейчас — и подавно: покоившийся в моей сумке осколок можно было выменять на небольшой домик с клочком земли где-нибудь у подножия Черных Гор. Если найдется желающий обменяться, конечно.

При взгляде на четыре широких стеклянных створки, стоимость которых была просто невообразимой, мне в голову пришла безумная, но невероятно соблазнительная мысль. Но не успела я ее до конца додумать, как мыслительный процесс был прерван смехом подселенца.

— И это кто-то говорил мне о мародерстве, — отсмеявшись, произнес он с шутливой укоризной. — Не то чтобы я был против, но с продажей могут возникнуть сложности. Слишком большие и, возможно, узнаваемые. Как сказал мне тогда торговец, отдельные… хм… знатоки по узору могут даже примерно назвать год, когда была создана вещь. Мол рисунок не повторяется и все такое.

— Да неужели, — с сомнением протянула я.

— Мне это тоже кажется маловероятным, но я не сомневаюсь в любви отдельных людей к забиванию головы различными глупостями. Так что лучше не рисковать. Тем более, что перемещение этих стекло очень нас замедлит. А мы и так тут задержались… Давай быстро осмотрим, что внутри, и двинемся дальше.

Вопреки моим ожиданиям, створки открывались не наружу, а сдвигались в сторону. Мягко и плавно сместившись, одно стекло наложилось на другое, и их узоры удивительным образом сформировали новый рисунок.

— Не отвлекайся…

Я послушно перевела взгляд на полочки, заполненные всякой всячиной. Несколько косточек с начертанными на них рунами непонятного мне значения, щербатые черепки каких-то мелких животных, сделанный из человеческого черепа кубок, примерно десяток — опять же, костяных — фигурок, изображавших обнаженных девушек. Рассматривая последних, я невольно поразилась тому, насколько тонкой и аккуратной была работа неизвестного мастера. Все девушки выглядели разными, и каждая — по-своему красива.