Игра на жизнь - Дарья Сергеевна Кожевникова

кулаке медальон с портретами сына и жены. При неблагоприятном для него исходе назревающей драки эти портреты ни за что не должны попасть в чужие руки! Поэтому он быстро сунул медальон в первую приглянувшуюся ему ложбинку под корнями старой березы. А сам, пока внимание неприятеля было приковано к его машине, быстро пересек небольшую полянку, подковой вдавшуюся в лес. Подкрался к тому самому кусту, из-за которого вышли фигуры, и обнаружил знакомый «Лексус» в укрытии зарослей. Осторожно нажал на ручку двери, намереваясь похозяйничать в чужой машине, пока эти двое обходили его Ласточку. Ну, или организовать переполох во вражеских рядах, если у братков хватило ума поставить «Лексус» на сигнализацию. Оба варианта были неплохи для того, чтобы отвлечь их от чужого имущества. Но когда он открыл дверь и заглянул внутрь, то увидел темный силуэт на переднем сиденье.

Слишком поздно в уставшую Борькину голову пришла мысль о том, что, отправляясь ему на перехват, Чернов с Хохлатовым могли захватить помощника! А застигнутый в машине Хохлатов — судя по голосу, это был он — тем временем заорал. Скорее всего, от неожиданности, потому что ничего членораздельного в этом вопле не наблюдалось. Затыкать его было бессмысленно, но вот нейтрализовать одного из противников было бы очень неплохо. Борька попытался, но его кулак, нацеленный в челюсть, скользнул по ребрам: Хохлатов с неожиданной прытью подскочил, развернулся и просунул руку в щель между сиденьями в попытке что-то достать с задних кресел. Поймав рассеянный свет, блеснуло лезвие топора. Но после полученного удара Хохлатов не смог быстро размахнуться. Борис отпрянул, толкнул дверь, чтобы она захлопнулась, и вместо его головы обух топора опустился на стекло.

Враг был уже на подходе, и Борис метнулся в кусты. Вовремя! Еще бы пара секунд, и его бы увидели. А так подбежавший Чернов заорал, обращаясь к Хохлатову:

— Где он?!

— Только что был здесь! — теперь Хохлатова больше интересовал не Борис, а собственноручно порубленная машина.

— Сейчас проверим! — черновский напарник выстрелил по кустам. К счастью, Борька в них надолго не задержался, перебрался подальше и присел, как только эта парочка дружно выскочила к машине. Нет у ребят боевой закалки и умения работать в паре, когда один движется, а другой страхует и наблюдает. Но Борису это было только на руку.

— Ты чего творишь?! — рявкнул Чернов на напарника. — Тут деревня рядом, услышат.

— Ага! — хмыкнул тот. — И тут же побегут разбираться! — Он послал в кусты еще одну пулю, и она расщепила веточку над Борькиной головой.

Теперь и Хохлатов встревожился:

— Ты смотри, не замочи его раньше времени!

Это было уже интереснее! Раньше времени? То есть они всерьез настроены от него избавиться, но перед этим все-таки хотят о чем-то расспросить. И о чем же?

— Нет его здесь! — сделал свои выводы напарник. — Давай-ка, пока он далеко не смотался, ты с одной стороны кусты обходишь, я с другой.

Нервный Хохлатов, похоже, не годился для серьезной драки, поэтому и был оставлен в машине. Он и сейчас не очень-то рвался присоединиться к охотникам, все еще горюя по разбитому стеклу. Взяв это себе на заметку, Смоляков передвинулся, выбирая маршрут для встречи с противником. Двигался осторожно, чтобы не всколыхнуть ни единой веточки, а если без этого пробраться не получалось, то старался чуть слышным шорохом листвы попадать в такт шуму легкого ветерка. В приоритете у него был черновский напарник, у которого был пистолет. Но он не мог видеть, кто из них где, а голоса, по которым он их мог различать, умолкли, как только напарники разошлись. Теперь Борис слышал только шаги, скорее торопливые, чем осторожные. Имея численный перевес и оружие, ребята не слишком-то опасались своего противника. Зря! Борис уже понял, что шутить они не намерены и не собираются ограничиться с ним простым мордобоем, вполне уместным со стороны уязвленного мужа.

Оставался вопрос, а с чего бы Чернову было так расходиться, что он был даже на «мокруху» готов, при всем при том, что Татьяна, с его же слов, была ему не очень-то и нужна. Пока Борьке было понятно лишь одно: что чутье его не обмануло, предупреждая о грядущих неприятностях. А раз так, то и Смоляков в этой ситуации не намерен был церемониться!

Он вытащил монтировку и весь обратился в слух. Один из братков подходил все ближе… Ближе… Выждав момент, Борис метнулся из своего укрытия ящерицей, понизу, и со всей силы ударил противника по ноге. Хрустнуло. Чернов — голос был его! — взвыл от боли, оседая на землю. Тут же послышался топот бегущего, Второго. Рассмотрев своего упавшего напарника, Второй тут же применил свой излюбленный прием: выстрелил по ближайшим кустам. Но Борька уже успел ознакомиться с его повадками. Как только Чернов подал голос, Смоляков под прикрытием кустов сам устремился навстречу бегущему. Оказаться у него за спиной не успел, но и впереди, под прицелом, его уже не было. Пока замерший противник прислушивался после выстрела, рявкнув на Чернова, чтобы он заткнулся, оказавшийся с ним на одной линии Борис выскочил из кустов и напал сбоку. Рукой ударил под локоть, монтировкой добавил по ребрам, но размахнуться как следует не получилось. Противник крякнул, но тут же быстро развернулся. Снова раздался выстрел — похоже, палец у этого типа работал сам по себе, отдельно от головы. Но в данной ситуации это было и неплохо, потому что трусоватый Хохлатов сразу передумал спешить на помощь и, как успел заметить Борис, замер на полпути. Не стоило про него забывать! Но сейчас все Борькино внимание сосредоточилось на Втором. Это был сильный противник, действительно умеющий драться, с хорошо поставленным ударом. И монтировка, и пистолет оказались бесполезными, когда они с Борисом сцепились в ближнем бою. Борька сам его навязал, не желая получить пулю. Теперь оружие валялось где-то на земле, а они со Вторым катались и швыряли друг друга по лесной полянке. Хохлатов беспомощно бегал вокруг. Пару раз, когда Второй отлетал под ударом, Хохлатов пытался вмешаться в драку, но апперкот в челюсть значительно охладил его пыл.

— Разверни нашу машину и фары включи! — рявкнул на него снизу Чернов, так и не сумевший подняться на сломанную ногу.

Для чего это было нужно, Борька понял сразу, как только осветилась поляна: у Чернова тоже был пистолет! В очередной момент, когда они со Вторым разлетелись в разные стороны, Борьке обожгло плечо прилетевшей пулей. Лишь зацепило, но рука стала чуть хуже слушаться, и это было совершенно некстати в соотношении один против троих. Но свет помог