Дракон вредный, подвид мстительный (СИ) - Недотрога Яся

Однако до полного спокойствия было всё-таки далеко…

Пусть лорд Эрвин, Миоль и прочие недоброжелатели меня не трогали, но проблем тоже хватало. Во-первых, Янтарчик — дух не появлялся и на призывы не отвечал. Возможно, я звала как-то не так — не знаю, но вообще возникло ощущение, что меня избегают. Нарочно обходят по широкой дуге.

А я хотела разговора. Та ситуация в святилище-могильнике была не совсем понятна, я желала услышать объяснения.

Во-вторых, меня очень беспокоила чешуя, которая по-прежнему как бы смывалась водой, но проявлялась с непонятной регулярностью и медленно ползла от ладоней к локтям.

Я думала, что чешуя реагирует только на нервы, а оказалось нет. Серебристые чешуйки начали появляться пару раз в день и беспричинно.

Ну и третий повод нервничать — это кшэрр.

Хранитель сказал, будто ничего в той «тени» нет, что можно забыть, а мне почему-то не верилось. После сна с вытягиванием кшэррова тела и протискиванием чудовища в клетку, я даже сходила в библиотеку, чтобы внимательно изучить справочник по редким видам существ.

То, что я прочла, повергло в настоящее унынье — кшэрры действительно умели менять тело, сужаться, проникая чуть ли не в щели. Отлично лазали по любым поверхностям, даже отвесным. Ещё они были дико злопамятны. Ну а самое ужасное — до последнего преследовали помеченную ими добычу.

В истории имелись случаи, когда кшэрры пересекали континенты и моря, чтобы кого-то сожрать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍После таких откровений мне пришлось сходить в лазарет и попросить успокоительной настойки. Лекарь очень удивился, а я… вот тоже удивилась, увидев шкаф, из которого он упомянутую настойку извлёк!

Шкаф располагался в самом дальнем углу, а полка с успокоительными заросла пылью и паутиной. То есть ими тут вообще не пользуются!

Кстати, зря.

Уж кому, а лорду Эрвину точно нужно предложить пару пузырьков.

Сама настойка тоже вызывала вопросы — уж не просрочена ли? Я ответа не знала, целитель, как показалось, тоже, и я всё же рискнула хлебнуть.

Стало легче, а когда паника отступила, возникла спорная мысль — может, раз Янтарчик не появляется и вообще не всегда честен, обратиться с проблемой то ли ожившего, то ли не ожившего монстра к директору? Ведь Эрвин почуял, что Хранитель недоговаривает, и… вдруг сумеет помочь?

Мысли, сомнения… Я никак не могла решиться, да и объективных причин в виде явления чудовища в замок как бы не было. В итоге, ни к Эрвину, ни к кому-либо из преподавателей я так и не подошла.

Промелькнул выходной, за ним новая учебная неделя, а накануне следующего выходного, после воодушевляющей лекции по «Политической подготовке», Форгин сделал неожиданное объявление:

— Так, господа кадеты! Утром, после завтрака, жду вас на площадке перед замковыми воротами. Кто не явится или проспит получает минус в зачёт.

Первокурсники… ну, вообще-то мы отнеслись спокойно. Пусть выходной всего один, и у каждого имелись на него планы, но ничего плохого сообщение Форгина не сулило.

Однако утром ситуация изменилась. Погода, которая была отличной всю неделю, испортилась — похолодало, небо затянуло тучами, начал накрапывать дождь. Второй момент был просто странным — на той самой площадке мы обнаружили не только преподавателя. Под одной из стен лежала целая гора… лопат?

— Это что? — увидав лопаты, прошептала Валетта. — Зачем?

Мы недоумённо пожали плечами. Парни-сокурсники тоже не понимали.

Затем заметили у Форгина стопку новеньких хозяйственных мешков, однако понятнее опять-таки не стало.

— Ну что? Все в сборе? — громко уточнил толстяк.

Попытался нас пересчитать, но махнул рукой и резюмировал:

— Идём!

Но прежде, чем открылись ворота замка, а подвесной мост опустился, преподаватель велел разобрать лопаты. Последних оказалось меньше, чем первокурсников, и мы с девчонками поначалу не стремились, а потом подумали, что инструменты могут пригодиться…

В итоге пришлось вступить в драку. На нашу компанию добыли аж две лопаты, и — о, неожиданность! — нам же Форгин всучил мешки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

После этого, невзирая на колючую морось и злой ветер, кадеты первого курса Высшей Военной школы отправились… куда-то.

Нас просто вывели из замка, приказали построиться по двое и «шевелить своими двумя». Вот мы и шевелили. Шагали вслед за Форгином по каменистому склону, всё ниже натягивая шапки и поднимая воротники форменных курток.

Было странно, холодно и хотелось домой.

Я всё гадала куда нас ведут, но реальность превзошла любое отсутствие ожиданий. Такую версию я бы и под бокалом игристого не выдумала! И вообще.

Кругом были скалы и каменистая местность, однако Форгин привёл к широкой впадине, где сохранялась почва. На этой почве рядами росли некие растения. Много растений! Целая внушительная гряда. Даже небольшое поле можно сказать.

— Ээ-э… — дружно выдали кадеты.

— Поэкайте мне тут! — прикрикнул Форгин.

Затем посмотрел на нас, на девчонок, причём совсем уж скептически:

— Так. Вы стоите и контролируете. Будете мешки считать. Умеете?

Мы неуверенно закивали. С неохотой передали парням добытые в схватке лопаты, и тут прозвучало:

— Погода, конечно, испортилась, но что делать? Всё равно ж пора копать.

После этого Форгин одолжил одну лопату и наглядно продемонстрировал парням, что делать. Оказалось, у высаженных здесь растений круглые корни — по нескольку на один куст. Корни, Форгин назвал их клубнями, следовало извлечь, ботву выкинуть, а землю перекопать на зиму.

— То есть это огород? — тихо и ошарашено произнесла Пенелопа.

А староста нашего курса задал более разумный вопрос:

— Господин Форгин, это какой-то аграрный эксперимент? Но при чём тут мы?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вот как бы да. Кадеты Высшей Военной школы в огородах разбираться не должны, не наша задача, но толстяк улыбнулся так, что затмил оскалом самого лорда Эрвина.

— Как это «при чём»? — переспросил он. А потом ка-ак рявкнет: — Разговорчики в строю! Копать быстро и с огоньком! И чтобы ни один клубень не пропал, ясно?

Парни подпрыгнули и подчинились. Произошло разделение труда: кто-то копал, кто-то выбирал из земли круглые штуки, а кто-то складывал всё в мешки — мешков получалось довольно много.

Ну а мы стояли… и всё-таки радовались тому, что не участвуем.

А потом препод подошёл и спросил, строго щуря глаза:

— Девушки, вы готовить умеете?

Я умела. Правда. Значительная часть моего детства прошла на кухне, я обожала наблюдать за нашими поварами и частенько им помогала.

Но признаваться почему-то не хотелось. Зато с языка слетело:

— У нас Миоль в этих вопросах гений.

Раньше, чем бледная успела возразить, Форгин радостно потёр ладони и уведомил:

— Отлично, Миоль! Когда вернёмся, пойдёшь со мной!

Едва препод отвернулся, мою соседку перекосило так, что ой, а я мысленно взвыла, признав себя дурой.

Подколола, да? Порадовалась? Снова перевела ненависть Миоль в острую стадию! Ну почему мне не молчалось? Не могла прикусить язык?

— Ну, Августа, — прошипела Миоль.

Я изобразила удивление:

— А что не так? Он же не абы кто, не кадет какой-то, а преподаватель, причём из важных.

— Вот сама бы и шла, — продолжила шипеть соседка.

— Не могу. У меня руки в плане готовки кривые. А ты ведь…

— Я разве говорила, что люблю возиться с кастрюлями? — перебила она.

Говорила или нет было уже не важно, и я пожала плечами, так и не показав своего сожаления. Ведь действительно зря влезла. Точно зря. Жаль, что уже не изменить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мы провели на поле часа три. За это время у кромки вырос ну очень внушительный ряд мешков, Форгин этим мешкам радовался, а кадетов в итоге прибил нехорошей новостью. Объявил, что мешки нужно доставить в школу, вот только разрешения на телепортацию у Форгина нет.