Ситка - Ламур Луис

— Вы оба попали бы в западню. Граф был прав, что заставил вас уехать, Елена.

Она налила ему еще одну чашку. Чай был обжигающе горячим и очень крепким. В этих холодных краях Жан научился ценить этот вкусный напиток, к тому же здесь все пили чай.

Вниз по трапу спустился Коль.

— Капитан? Мы повернули не туда. По правому борту земля.

— Близко?

— Это не пролив.

Он вышел на палубу, сжав кулаки в карманах куртки.

— Он слишком узкий, — сказал Жан, — при такой приливной волне мы не сможем развернуться, нас разобьет о скалы.

— Игра не стоит свеч.

Любое решение было лучше, чем никакое.

— Бросай якорь. Когда туман поднимется, мы отсюда смоемся.

— За последние две недели я навидался этих туманов.

— Хорошо, спускай шлюпку, займемся исследованиями. Видишь, туман стоит над водой на высоте фута в четыре. Они рисковали, и Жан понимал это. С наступлением темноты найти корабль будет почти невозможно. С другой стороны, им ничего не оставалось делать, как вернуться в пролив и Попытаться отыскать вход в Айси. Пролив? Скорее, узкий канал между островами. Они оттолкнулись от борта, и шлюпка медленно двинулась вдоль берега.

Прошло почти полчаса, когда стоявший на носу Бойар, сделал предупреждающий жест. При его сигнале все замерли и услышали шум. Где-то невдалеке насвистывал человек, затем что-то тяжело упало на палубу, и послышалось ругательство на русском.

Шлюпка продолжала дрейфовать, и тогда все увидели, как под кромкой тумана показался серый корпус русского патрульного корабля. Он стоял глубоко в устье пролива, перекрывая все пути отхода.

Кто-то заговорил на русском:

— Недалеко отсюда в проливе я видел поднятый кораблем ил. Нам нужно только подождать, пока рассеется туман, а потом они они в наших руках. Это пролив Тенаки, из него нет выхода, я прекрасно знаю это место.

По сигналу Жана весла тихо ушли под воду, и, развернув шлюпку, они направились обратно. Шхуна стояла дальше в проливе, вне слышимости русских.

Пролив Тенаки... что-то знакомое было в этом имени, что-то ему надо было вспомнить. Жан нахмурился, глядя в туман... о нем рассказал ему мулат, пришедший вдоль побережья вместе со стариком Джошуа Флинтвудом, бедфордским китобойцем. Поднявшись на палубу, Жан не терял времени зря.

— Идем к началу пролива. Там должен быть выход.

— Если и есть, — скептически сказал Коль, — нам лучше его отыскать, и побыстрее. Как только подниматся туман, «Лена» войдет в канал и расстреляет нас, как уток в тире.

— Да, пока у нас есть время. — Данкан Поуп сплюнул через поручни. — С их стороны будет глупо входить в канал при такой видимости.

Весь день они медленно крались вверх по проливу через висящий над водой туман, похожий на серые клочья ваты, и старались держаться как можно ближе к берегу, по мере продвижение команда постоянно замеряла глубину. Дважды они прошли небольшие открытые места в береговой линии, и оба раза оказались в заливе. Только в сумерках ближе к берегу тумана стало меньше, и они увидели вход в узкий канал, начало которого отмечала ильная отмель. Жану нужно было время, чтобы оценить создавшуюся ситуацию, поэтому он приказал встать на якорь.

— У нас нет никаких шансов проскользнуть мимо сторожевого корабля? — спросил Коль.

— Нет... нет, пока у него есть пушки. «Лена» стоит в начале пролива, прикрывая весь проход орудиями.

На берегу тумана было меньше. Он проплывал призрачными тенями мимо стройных, высоких сосен. Внезапно внимание Жана привлекла полузаросшая просека между деревьями, и у него возникла неожиданная идея.

— Спускай шлюпку на воду, Барни. Потом подбери четырех человек: мы идем на берег.

Оставив шлюпку на галечном берегу, Жан Лабарж повел своих людей в сторону прогалины. Справа и слева лес представлял собой сплошную стену, но прямо перед ними открывалось широкое, прямое пространство и они по тропинке отправились к нему.

Было очень тихо. В траве не шуршал ни ветер, ни маленькие животные. Только капли воды падали с листьев. Когда-то здесь была более широкая прогалина, на ней стояли лишь несколько больших деревьев, зато по краям росли великолепные многометровые сосны. Пройдя ярдов пятьдесят, они увидели еще один морской рукав. Жан спустиося и попробовал воду. Она была соленой.

Это был морской пролив, ведущий в северном направлении. Бойар переложил винтовку в другую руку и вытащил плитку жевательного табака.

— Эта штука, — сказал он, — должна выходить в пролив Айси.

Вода была достаточно глубокой лишь в нескольких ярдах от берега. У Жана появилась идея, и вначале она даже испугала его. Если помать высокий прилив... или даже без него... Нет, это дурацкая затея.

Он уселся на камень и набил трубку. Берег был пологим. Это была старая тропа, по которой индейцы много лет переносили свои каноэ и байдарки из одного пролива в другой. В обоих концах вода была глубокой, и ни в одном месте тропа не превышала высоты более шести футов над уровнем моря. Все говорило о том, что раньше уровень воды здесь был выше. Несомненно уровень упал, но проливы разделяли какие-то шестьдесят ярдов. Однако, шхуна — не каноэ, которое можно разобрать и нести на плечах.

Поднявшись на ноги, Жан медленно прошел обратно к «Сасквиханне», тщательно изучая землю. Самой большой проблемой оставался туман. Сколько он продержится? Сколько терпения у Зинновия, как долго он намерен поджидать шхуну? Маленькое изменение ветра или даже увеличение ветра снесет туман в море, оставив их на виду и совершенно беззащитными. У них было только одно орудие, правда, дальнобойное, а у патрульного судна их десять, к тому же Зинновий был морским офицером, привыкшим к командованию кораблем под огнем врага. Если дело дойдет до сражение, у них нет абсолютно никаких шансов; высокая маневренность шхуны не имела значения в узких проливах.

Прогалина была достаточно широкой, хотя им и придется свалить несколько деревьев. Осмелится ли он взять на себя такой риск? Викинги часто волокли свои корабли через узкие перемычки суши, а в Вест-Индии был пират, который... Дома Жан сам видел, как речные пароходы на Миссури переволакивали через отмели или косы — типичная ситуация для парохода, который идет вверх по течению.

— Ладно, Барни, — сказал он наконец, — вытаскивай тяжелый инструмент. Выведи на берег двенадцать человек с топорами, и быстро! Мы перетянем «Сасквиханну» волоком по прогалине.

Глава 25

Лес звенел от ударов топоров, а танцующий свет факелов отбрасывал странные тени на лес и туман. Первая пара полозьев уже стояла на местах, и двое самых умелых плотников ровняла кромки, делая их как можно более гладкими. Салазки загнали в воду, и поскольку наступило время прилива, команде не стоило большого труда завести на нее нос шхуны.

Шесть человек с жердями по обеим сторонам носа помогали заводить его в углубление салазок. Выровненные стороны густо смазали жиром, к большой сосне в глубине просеки принянули через два прочных каната и систему блоков железный трос. Нос вошел в углубление, и матросы на берегу, побросав жерди, бросились на нос шхуны, где был установлен ворот, чтобы помочь остальным, и принялись туго натягивать якорную цепь на барабан ворота. Двенадцать человек подталкивали шхуну жердями, а еще двое смазывали полозья жиром. Скоро судно стало постепенно продвигаться по салазкам.

— Я думал про тот, другой пролив, — неожиданно сказал Поуп. — Это, должно быть, тот же пролив, где находится деревня Хунах. Направление, вроде бы, правильное. Хунах — деревня вождя Катлеча, а он ненавидит русских.

Лабарж с минуту подумал. Он знал о Катлече; более того, он был одним из тех вождей, кому он посылал подарки, и из деревни которого вывез самую ценную пушнину.

— У меня есть идея, — добавил Поуп, — один из нас может пойти к нему. Нам пригодились бы человек тридцать-сорок его крепких парней.

— Ты его знаешь?

— Ну и вопросы ты задаешь, — развеселился Поуп. — Я же месяца два провел в его деревне и даже получил местную жену-индеанку. Может, мне стоило там и остаться.