Никому тебя не отдам - Тайёта Сан

тебя слушаю, – блондин привалился плечом к косяку, вполне дружелюбно улыбаясь. Только не уловить атмосферу вызова было сложно.

– Год назад, – заговорил Глеб. – Ты сказал, что есть причина твоей отставке. И причиной была девушка.

– И? – Егор чуть склонил голову.

– Этой девушкой была Мила? – внимательный напряженный взгляд.

Блондин задумчиво помолчал, будто что-то решая, после чего произнес:

– А что, если я скажу «да»?

Глава 29

Глаза у Глеба недобро блеснули. И если бы взгляд мог материализоваться, то, вероятно, Егора сейчас бы проткнуло насквозь парочкой длинных игл. Обычному человеку захотелось бы спрятаться от Маршала куда подальше, только не попадать под такую острую атаку негативного отношения. Обычному, но явно не блондину. Ему даже понравилось ощущать на себе столь живой, яростный взгляд. Казалось, будто он тронул сокровище страшного зверя, который молниеносным движением ответил на это. Создавалось впечатление, что если Егор сейчас вздумает протянуть руку к Миле, то Глеб ее просто оторвет и выкинет. Брезгливо выкинет.

Блондин ощутил приятную дрожь в груди, пробежавшую по всему телу. Так уж его вырастили – опасность возбуждала на то, чтобы прикоснуться к ней, решить ее и ликвидировать. Его вырастили бойцом в полном смысле этого слова. Он не умел отступать и не боялся сражаться. Даже проигрыши во время обучения или на первых заданиях воспринимались им не как неудачи, а как импульсы к дальнейшему действию. Он всегда искал пути победы. И всегда находил их.

Наверно, поэтому у них с Глебом и возникли разногласия в прошлом. Они оба не умели останавливаться. Но если Егора научили, как все делать по правилам, то Глебу было всегда совершенно наплевать на какие-либо правила. В целом, Маршал, как только появился в семье Игоря Привалова, олицетворял собою хаос в чистом его виде. Вечно сам себе на уме, не поддавался никому и ничему, а на все попытки обуздать его, объяснить порядок и необходимость выполнять этот порядок, Маршал отвечал игнорированием.

Он никому не подчинялся, в отличие от Егора, которому с детства вдалбливали, что он грозное оружие в руках сильных людей. Блондин никогда не был против подчинения тем, кого считал сильным, надежным и разумным. Глеб в эти рамки не входил. Именно поэтому Егор ушел, когда ему было приказано подчиняться Глебу. Ушел, доказав, что Маршал, пока не приведет свои поступки к рациональности, не сможет быть достойным преемником.

Да, он тогда неплохо унизил Глеба перед его преданными Стасом и Мишкой. Эти двое, в отличие от Егора, видели потенциал в Маршале и готовы были идти за ним, снося все идиотские действия будущего главы. Блондин не знал, оправдались ли их ожидания, но сейчас он видел перед собой изменившегося Глеба. И что уж душой кривить, этот Глеб ему нравился. В нем чувствовалась сила. Однако стал ли он умнее и сможет ли принимать решения, которые будут правильными, а не удобными для него?

– Значит, она тебе не безразлична, – глухим голосом произнес вывод Глеб. – Так?

– Хм, – Егор склонил голову. – Возможно.

– Тогда почему она, спустя столько времени, не твоя? – бровь Маршала вопросительно изогнулась. – Что-то не верится мне, что ты стал бы столько ждать и надеяться, пока все само придет тебе в руки.

– Предпочту сказать, что это не твое дело.

– Предпочти сказать, что ты соврал, когда указывал в причинах ухода личные обстоятельства, – твердо и довольно резко бросил Маршал, по-прежнему буравя блондина взглядом. – Предпочти сказать, что все слухи о девушке были пущены специально. И просто признай, что ушел ты тогда из-за меня. Все прекрасно знали, что ты не питаешь ко мне никаких хороших чувств.

Егор усмехнулся, посмотрев в пол, и со вздохом вернулся в кресло.

– Ну не мог же я, в самом деле, сказать, что не хочу работать на преемника-полудурка, – ответил блондин с легкой улыбкой, которая вечно раздражала Маршала. – Они бы меня просто убрали. А так и твоего унижения за неделю до моего ухода хватило. Я думаю, я тогда достаточно хорошо показал, что ты не годишься на место следующего главы.

Маршал сжал зубы настолько сильно, что желваки заходили ходуном под смуглой кожей. О да, этот чертов Василиск тогда неплохо прошелся по его самолюбию. Ладно, если бы блондин просто спровоцировал драку, но он посмел не ответить на удар, выставив Глеба вспыльчивым дураком, капризным ребенком и просто полным отморозком. И это его: «Вы по-прежнему считаете, что такой глава нужен нам?» Сколько же усилий пришлось приложить Глебу, чтобы восстановить свою репутацию перед людьми Игоря и перед самим Приваловым, чтобы все они перестали видеть в нем слабака. Но в итоге он все же доказал, что способен на многое.

– Хорошо, – все же выдохнул Маршал, понимая, что провокации Егора не должны его волновать. – Значит, Мила не была причиной.

– Но это не значит, что она мне безразлична, – тут же заметил блондин. – Признаться, я был крайне удивлен, увидев вас вместе. И если уж начистоту, то я очень против того, чтобы ты был ее парнем.

– А это тебя не касается, – спокойно ответил Глеб.

– Меня не касается, ее касается, – чуть нахмурился Егор. – Ты прекрасно понимаешь, кто ты, что ты и какое у тебя будущее. Неужели, правда, считаешь, что ей место рядом с тобой? Не думаю, что ты был так любезен и поделился с ней тем, кто ты такой.

Глеб промолчал. Ему не хотелось признаваться перед Василиском, что тот прав в каждом своем слове. Естественно, парень прекрасно понимал, что если все пустить на самотек, то у них с Милой ничего не получится. Все можно было бы изменить, если бы у него была возможность бросить все эти незаконные дела, как это смог сделать Егор, и уйти в нормальную жизнь. Но возможности нет. Он обязан Игорю. Да и тот его просто не отпустит. Глеб уже слишком сильно увяз в этой грязи, чтобы его можно было спокойно выпустить. Живым выпустить.

– Так что ты собираешься с этим делать? – продолжил Егор, не услышав ответа, хотя он прекрасно видел, как напрягся от этого разговора Глеб. Что ж, похвально. По крайней мере, у него появились мозги, и он начал думать. Два года назад Маршал не стал бы заморачиваться, а просто подорвался бы с дивана и закончил разговор очередным мордобоем, как он всегда делал.

– А что я могу с этим сделать? – Глеб поднял на парня совершенно непривычный для Егора горький взгляд. – Я не могу ее отпустить. А Привалов не может отпустить меня.

– Но ты же должен понимать, что