Сага о драконе - Игорь Смирнов

- Да, сэр, - подтвердил Сипак понимание сказанного, затем попросил: - А сейчас мне бы хотелось увидеться с Пэном; пусть его кто-нибудь позовет.

Через несколько минут Пэн вынырнул из Промежутка в лазарете. Когда дракон появился посреди комнаты, раздался визг, на зверя уставилось несколько пар недоуменных глаз, а Сипак невольно рассмеялся. Ему все это уже довелось испытать во время их с Пэном знакомства. Ставак заметил в пространство:

- Вижу, что к некоторым вещам нам всем предстоит привыкнуть.

Пэн подскочил к Сипаку - в его глазах неистово бушевали смерчи - и послал:

"Я так беспокоился о тебе. Когда я вышел из Промежутка, покинув "Экскалибур", ты был такой бледный. Потом они чего только с тобой не делали, а ты не шевелился! Ставак говорил мне, что ты поправишься, но вид у тебя был такой истощенный!" - Пэн чуть ли не парил над Сипаком.

"Я в порядке, Пэн. Они только не позволяют мне посылать тебе. А тебе надо быть осторожней, посылая мне. Они хотят, чтобы нас с тобой осмотрели вулканитские целители, прежде чем разрешат мне пользоваться телепатией. Хорошо?" - пытался успокоить Сипак встревоженного дракона.

"Ну, ладно. А ты правда нормально себя чувствуешь?"

Пэн так боялся потерять Сипака вслед за Карен, что по их связи доносилась его дрожь.

- Иди сюда.

Сипак сел, морщась от головной боли. Несмотря на все анальгетики, которыми его накачали, боль оставалась по-прежнему сильной. Он обнял Пэна так крепко, как только смог.

- Я не оставлю тебя, как ты не оставил меня. Мои люди позаботятся об этом, и вулканитские целители тоже.

Они долго не размыкали объятий, находя утешение в Друг в Друге, потом Пэн отпустил Сипака.

"Тебе надо отдохнуть", - сказал дракон, чувствуя полнейшее истощение за решимостью Сипака не спать.

- Ох, да ведь ты должен мне кое о чем рассказать. Ты вынырнул из Промежутка по моему зову, неся в руках младенца-вулканита. И Ставаку, и мне хотелось бы получить объяснение. Ты можешь сейчас посылать Ставаку, как мне?

"Да. Теперь я достаточно хорошо его знаю. Но уверен ли ты, что ему следует знать о ребенке?"

- Уверен, Пэн. Скажи, а?

"Ты сам просил, - Пэн чуть замешкался. - Теперь он должен меня слышать".

Увидев лицо капитана, Сипак издал сдавленный смешок. Ставак действительно принял последнее сообщение.

- Хорошо. Так расскажи нам о ребенке.

"Он - твой".

Взгляд Пэна стал похож на кошачий.

Сипак задохнулся.

- Мой!?!? - квакнул он.

"Твой и Карен. Как ты знаешь, Пон Фарр должен закончиться беременностью, если не случится чего-то из ряда вон. Раз в близких отношениях находятся два взрослых здоровых человека, и у женщины нет причин, чтобы не забеременеть, Пон Фарр не закончится, пока она не произойдет зачатие, - Пэн хихикнул. - А поскольку у Карен не было причин не беременеть..."

"Но я думал, что она не могла забеременеть! У нее же имелся вживленный контрацептив! К тому же я - наполовину человек! Мне всегда говорили, что я буду бесплодным", - прошипел Сипак по их связи.

- Сипак! Никакой телепатии с твоей стороны!

- Сэр! - понизил голос заметно позеленевший Сипак. - Некоторые подробности...

В глазах капитана появился блеск, но Ставак оставался непреклонен:

- Больше никакой телепатии.

- Понял, - с большой неохотой сказал Сипак. Затем обратился к Пэну: Объясни.

"Срок действия вживленного Карен контрацептива истек, когда она училась со мной на Перне. Мы вернулись на "Экскалибур", и пошло-поехало - за этим не уследили. А поскольку она ни с кем не имела близких отношений ни тогда, ни на Вулкане... - Пэн сел на задние лапы. - Карен рассказала мне остальное. Она говорит... говорила, что ты не бесплоден, как некоторые из полувулканитов, и поэтому способен стать отцом. Если бы ты был бесплодным, или ее циклом управлял контрацептив, то Пон Фарр окончился бы обычным образом, не приведя к зачатию. Или, если бы окружающие условия были таковы, что рождение ребенка в том мире пагубно сказалось бы на его здоровье - например, засуха или голод - либо рождение ребенка повредило бы Карен, беременность не наступила бы. Когда Карен осознала, что случилось, она не хотела говорить тебе, думая, что это тебя сокрушит. А поскольку ты не мог быть вместе с нами на одном корабле, то ни к чему тебе было и тревожиться. Мы с ней хорошо хранили эту тайну до самого несчастья", - Пэн сгорбился, придавленный горем.

Сипак в изумлении откинулся на постели.

- Мой, - громко выдохнул он. Послышался чей-то смешок, но, оглядев лазарет, Сипак не смог определить, чей именно. Впрочем, он почти не сомневался, что смеялся Т'зит-Ват. - Можно мне взглянуть на него? спросил Сипак.

Фларра на несколько мгновений исчезла, вслед за тем появившись с ребенком в руках. На вид младенцу было месяцев восемь, и, немного посчитав, Сипак понял, что примерно столько ему и должно быть. Она вручила его Сипаку и, показав, как правильно держать ребенка, вышла. Это и правда оказался мальчик, с характерной вулканитской внешностью, несмотря на три четверти земной крови. От отца он взял заостренные уши, зеленую кожу и волосы с красноватым отливом. От матери - лицо и голубые глаза.

Пока Сипак баюкал сына, Ставак движением руки выгнал остальных из комнаты. Сипак заглянул в глаза своему ребенку и увидел в них ответный взгляд жены. По его лицу скользнула слеза; безмерное горе охватило его. Пэн придвинулся ближе и протянул лапу коснуться своего напарника. Ставак тоже встал рядом.

- Я почувствовал, что тебе необходимо побыть наедине с самим собой. Знаю, ты не возражал бы при случае улыбнуться или рассмеяться в присутствии кого-нибудь из команды, но слезы... - Ставак покачал головой. - Нет. Вулканиты не плачут... На людях, по крайней мере. - Он повернулся к выходу.

- Сэр? - не понял Сипак.

- Если понадоблюсь, то я буду в соседней комнате. Далеко не отойду. В случае нужды посылай Пэна. - Ставак задержался в дверях. - Я скажу, чтоб тебя на время оставили одного.

- Благодарю вас, сэр. Вы сделали больше необходимого.

- Я сделал то, что надлежало сделать, друг мой. Тебе следует исцелиться умом и сердцем. - Ставак повернулся к ним спиной, но вновь заколебался, когда двери уже начали было закрываться. - Вместе с тобой, Сипак с Вулкана, скорблю я. Ты и дитя твое - в думах моих, и в печали моей.

Сипак ошеломленно уставился на закрывшуюся дверь. Ему и в голову не приходило, что Ставака так заботили настроения своей команды, тем паче его, Сипака, такого неправедного вулканита. Он закрыл широко разинутый рот и сполз с кровати, не выпуская из рук мальчика. Выбрав место, где мог бы вытянуться Пэн, он соорудил для них троих гнездо из взятых с кроватей одеял. Сипак знал, как вознегодует Фларра, но рассудил, что, будучи начмедом, выкарабкается. Пэн свернулся кольцом, и Сипак привалился к нему, баюкая сына.