Под тенью века. С. Н. Дурылин в воспоминаниях, письмах, документах - Коллектив авторов -- Биографии и мемуары

в Москве. С челябинскими находками были познакомлены известные ученые — профессор В. А. Городцов и академик Н. П. Лихачев. Публикации С. Н. Дурылина появляются в газете «Советская правда», в «Сборнике материалов по изучению Челябинского округа», в «Записках Уральского общества любителей естествознания». В 1924 году С. Н. Дурылин выступил с сообщениями: «О предстоящих раскопках в причелябинских курганах», «О раскопках Н. К. Минко», «О месторасположении курганов, их форме и величине в Челябинском крае», «Раскопки кургана близ поселка Сухомесово», «О последних раскопках курганов в окрестностях г. Челябинска и их результатах» и др.

Без сомнения, археология была главным занятием С. Н. Дурылина во время нахождения в челябинской ссылке, но далеко не единственным. Уже к концу 1923 года им, например, был подготовлен цикл из 8 лекций по истории культуры Челябинского края. Он собирал уральский фольклор (частушки, детские считалки) и сведения о развитии местной музыкальной культуры. Много времени Сергей Николаевич отдавал нумизматическому собранию музея. Атрибуция древних персидских, римских, парфянских и иных монет была делом не простым. Приходилось работать с каталогами, словарями.

Картотека, составленная им, и сегодня хранится в Челябинском областном краеведческом музее. Продолжал С. Н. Дурылин и свою литературную деятельность. Писал автобиографические заметки, опубликованные в наши дни в издании «В своем углу». Возможно, это главная книга С. Н. Дурылина. В ней без всяких экивоков на советские реалии и цензуру, не предполагая публиковать записки, он рассказал о времени и о себе. <…> И что важно для челябинцев, в книге использованы некоторые из собранных в нашем городе материалов. В Челябинске же Дурылин начал собирать материалы для книги о М. В. Нестерове, вступив с художником в переписку.

За два года ссылки (январь 1923 — ноябрь 1924 года) С. Дурылин смог достаточно ярко проявить себя в нашем городе. Несмотря на краткость своего пребывания здесь, он выступил наряду с И. Гороховым основателем челябинского музея, занял свое, весьма заметное место в ряду исследователей местного края <…> положил начало этнографическим исследованиям Челябинского общества изучения местного края, почетным членом которого он был избран, опубликовал ряд ценных научных работ.

В Челябинске Сергею Николаевичу хорошо дышалось и работалось (несмотря на надзор ГПУ). В пятой тетрадке «В своем углу» он записал: «Я глубоко провинциален и хотел бы писать под тенью не „пальмы“, а „герани на маленьком окошке…“. Ссылкой для меня оказался не Челябинск, где была эта „герань“, а Москва, где ее нету»[212].

Горохов Иван Гаврилович

Горохов Иван Гаврилович (1884–1970) — музейный работник, педагог, геолог. Ведущий челябинский специалист-краевед. Возглавлял челябинское Общество изучения местного края. Окончил естественно-научное отделение физико-математического факультета С.-Петербургского университета. С 1915 года жил в Челябинске. Увлекся формированием минералогической коллекции, а с 1919 года начал собирать экспонаты для будущего музея. Создал Музей местного края, который стал главным делом его жизни. Современники отмечали организаторские способности, талант руководителя, четкость и аккуратность в работе в сочетании с внутренней культурой и глубокой эрудицией И. Г. Горохова. Работу в музее совмещал с преподавательской и изыскательской деятельностью. Одним из первых помощников Горохова в деле становления музея был Сергей Николаевич Дурылин, сотрудник музея в 1923–1924 годах, руководитель археологических раскопок близ Челябинска в 1924–1925 годах.

[Летом 1923 года С. Н. Дурылин подал в президиум ГПУ заявление с просьбой о досрочном освобождении из ссылки. К его заявлению в архиве ФСБ приложено удостоверение-справка заведующего Челябинским губмузеем о работе Дурылина в музее[213].]

Предъявитель сего ученый-археолог Дурылин Сергей Николаевич с 10-го января с. г. состоит штатным сотрудником Челябинского губ<ернского> музея местного края, заведует отд<елом> археологии и этнографии.

За короткое время работы в музее С. Н. Дурылин произвел громадную работу по организации исторического отдела музея:

1) Им собран библиографический материал по археологии края;

2) составлена сводка сведений об имеющихся на территории губ/ернии/ курганах, могильниках и городищах;

3) Разобран громадный археологический материал, явившийся в результате раскопок местного исследователя <…> края Н. К. Минко; материал, поступивший в музей в хаотическом состоянии. Из всего разрозненного материала С. Н. Дурылиным создан ряд интересных коллекций по археологии Челябинского края.

4) Далее С. Н. Дурылин привел в порядок имеющийся материал по истории революции в крае, в результате чего явились таблицы-плакаты истории революционных движений в крае.

5) С. Н. Дурылин в наст<оящее> [время] работает над разборкой и определением большой и ценной нумизматической коллекции, поступившей в дар музею от М. А. Минко.

Наконец, следует отметить, что Дурылин принимает участие в местной газете («Советская правда»), помещая время от времени статьи по археологии края.

Завгубмузея И. Горохов

Галицкая Евгения Александровна[214]

Галицкая Евгения Александровна (1879–1968) — прихожанка храма свт. Николая в Клённиках на Маросейке. Автор воспоминаний[215], из которых следует, что она довольно близко знала художницу Наталью Гончарову, неоднократно встречалась со скульптором Анной Семеновной Голубкиной в доме литератора Георгия Ивановича Чулкова на Смоленском бульваре, где бывала очень часто. Трижды встречалась она с Федором Кузьмичом Сологубом, один раз с Максимом Горьким. С Вяч. Ивановым и его женой Евгения Александровна знакома довольно коротко, она приносила ему на отзыв одну из своих работ «по народной записи», как она ее охарактеризовала, и свои стихи, передавала ему просфоры от Алексея Мечёва. Е. А. Галицкая — свекровь Глеба Андреевича Буткевича, младшего брата Татьяны Андреевны Буткевич (Сидоровой), чьи воспоминания открывают этот сборник.

<… > Только что приехала с могилы [отца Алексея Мечёва], дорогой отец Сергий. <…> Сегодня утром, сидя около его могилы, я почувствовала, как мои думы почему-то особенно слились с Вами и с ним.

«Прочитать Вам письмо от Сергея Николаевича?» — спрашивает меня Батюшка, вынимая скомканный листок бумаги из кармана: то горячее, с какой-то особенной любовью и преданностью написанное Вами вскоре после смерти старца Анатолия, где он [о. Алексей Мечёв. — В. Т.] у Вас единственный друг и духовник остался.

«Вот как-то раз, уехавши от меня, Сергей Николаевич пишет, — при этом Батюшка берет бумагу и карандаш и водит по ней, — „Меня зовут в Оптину, в Абрамцево. Думаю туда и сюда съездить“. А я отвечаю: „Никуда тебе не надо. Приезжай на Маросейку“. Приехал и был доволен. Его никто так не знает, как я».

Много возлагал он надежд на Ваши литературные дарования, а хозяином Вас плохим считал. «Не знаю. Как он будет жить в Челябинске, во Владимире их тринадцать было[216]. Справится ли он там?»

Жалко ему было Вас отдавать Кадашам[217], не только потому, что работа в таком большом приходе должна взять все Ваше время и ничего не оставить литературе, но и от себя не хотелось отпустить. «Ведь он здесь так хорошо с детьми наладил занятия. Все им так были довольны. Две-три службы в неделю, а остальное